Война Грязных Искусств

Волхв разозлился и отмахнулся ото всех разом, как от мух.

Дарт и Хинниган отлетели в разные стороны вместе со своими стихиями. Джо пронзительно вскрикнула и отшатнулась — в одну секунду она лишилась и боевых вихрей, и поддержки демона. Хлоя стояла подальше, поэтому досталось ей меньше всех. Но всё равно досталось. Она завалилась на колени, обхватила себя руками и сжалась от боли.

С Херефордом остался только сахир.

Его мощи хватило, чтобы выстоять против щита. Зато теперь, освободившись от мелких помех, волхв обрушил всю свою ярость только на ящера.

Разгневанный адепт отправил львиную долю своего кодо в один-единственный, но сокрушающий удар.

Он взмахнул цепью вместе с шаром и сахиром, цепляющимся за него. Со зловещим присвистом цепь резанула воздух, устремилась вверх и в бок. Шар снова сделал круг, а потом ядром пошёл вниз, прямо в землю. Тоже вместе с ящером.

От чудовищного удара двор взорвался комьями, песком, щепками и травой.

На несколько секунд Херефорда и его противника скрыло стеной взлетевшей в воздух пыли. Когда же она улеглась, то открылась неприятная картина.

Херефорд стоял над поверженным сахиром.

Шар с шипами мутировал в воздухе, увеличившись в размере в несколько раз, и всем своим весом раздавил ящера. Переломал сахиру не только костяной панцирь и крылья, но и хребет.

Умирающий монстр лежал у ног волхва и подняться уже не мог. Он захлёбывался в серебристой крови, его красные глазницы медленно гасли.

Ящер уронил голову набок и посмотрел на меня.

— Сахир сделал всё, что мог, господин… всё, что мог… — проскулил он.

Красные огни в его глазах погасли, тело передёрнулось в предсмертной агонии, и могучая тварь испустила дух.

Херефорд перешагнул мёртвого ящера и улыбнулся мне безобразной прорезью рта.

— А теперь твоя очередь, Теодор. У меня приказ доставить тебя живым, но это не значит, что тебе будет не больно.

* * *

Мы посмотрели друг на друга.

Я крепче сжал рукояти своих мечей. Херефорд же пошёл на меня без оружия.

На ходу он выставил руку вперёд, сжал ладонь в кулак — и моё горло будто обхватили невидимые пальцы. Подбородок вздёрнулся сам собой, тело вытянулось, ноги оторвались от земли. В глазах мгновенно потемнело.

Волхв принялся душить меня на расстоянии.

Захрипев, я всё же нашёл в себе силы поднять один из клинков и резануть им воздух прямо перед собой. Хватка невидимых пальцев сразу ослабла, ноги снова ощутили под собой опору…

И тут громкий выкрик оглушил ночь:

— Все в сто-орону-у-у-у!!

Это был голос Грегга.

В то же мгновение кто-то налетел на меня, повалив на землю. И тут же позади громыхнула гаубица. Я упал на спину, и только сейчас понял, что сверху меня придавило тощее тело Фила.

Через секунду рядом раздался взрыв.

Нас окатило волной жара и пепла, забросало землёй и пылью. Эхо прогрохотало по округе, ночное небо озарилось светом, а затем прогремел ещё один выстрел. И опять всё повторилось. Взрыв. Волна жара. Громогласное эхо.

Фил вжался в меня, обняв за плечи обеими руками.

Потом наступила тишина.

Правда, она быстро сменилась треском и звоном в ушах.

Я приподнял голову и посмотрел на Фила. Сбросить его с себя или подняться не нашлось сил. Перед глазами всё кружилось, эхо от двойного взрыва ухало в черепе, звук будто обрёл плоть и хлестал мои мозги изнутри.

Пришлось уронить затылок на землю и дождаться, когда контузия хоть немного отпустит. Фил медленно сполз с меня и прилёг на бок рядом. Пацана нехило оглушило, как и меня.

Я даже на несколько секунд забыл о Херефорде.

И вот вспомнил…

Снова приподнял голову и осмотрелся, но волхва нигде не увидел, а потом обзор мне закрыли чьи-то голые ноги, в мелких царапинах и измазанные в земле. Через пару секунд я понял, что это ноги Хлои. Она подошла и зачем-то положила ладонь мне на лоб, потом начала что-то спрашивать, но я слышал только обрывки фраз:

— …нет… лежи… ушёл… спокойно…

Потом медсестра кинулась осматривать Фила, но тот отмахнулся от её помощи. Сел, зажмурился и принялся тереть виски пальцами.

Я тоже сел. Подтянул под себя ноги и попытался встать.

В ушах продолжало звенеть.

На помощь мне пришёл Хинниган. Я навалился на его руку и поднялся. Звон в голове чуть поутих, но пространство продолжало ехать вбок и двоиться.

Я снова осмотрел изуродованный взрывами и сражением двор.

От фермы ничего не осталось. Только догорающие груды хозяйственных построек, поваленный забор, упавшие и раскуроченные въездные ворота с надписью «Розарий Ордо», а также полуразрушенный дом.

— Где Херефорд? — спросил я у Хиннигана.

Он что-то ответил, но я опять не услышал. Тогда очкарик проорал мне в ухо:

— Он мёртв! Его снесло гранатами! Гра-на-та-ми! Слышишь? Снесло нахрен!

Я поморщился — вот теперь слишком громко у него получилось, аж до боли в голове. Да и к тому же, не верилось, что Херефорд мёртв.

— Вы проверили? — спросил я.

— Да что там проверять, Рэй? — с жаром всплеснул руками Хинниган. — Он щитовым эргом закрылся, а щит получился очень тонким, у него кодо не хватило. Граната прошла через барьер. Взорвалась уже внутри щита. А потом туда же вторая попала, представляешь? Был такой бабах! Охренеть какой! Жалко, что ты не видел. Ну а на месте взрыва Херефорда уже не было. Разорвало на куски, наверное.

Я медленно покачал головой.

— Это вряд ли…

И тут снова прогремел взрыв.

Мы с Хинниганом пригнулись к земле. В первые секунды я даже не сразу понял, что конкретно взорвалось, потому что во дворе и так всё полыхало, а в ушах у меня продолжало позванивать.

И только когда позади меня заголосил Фил, я осознал весь ужас произошедшего.

— Лаборатория! Господи-и! Не-е-ет! Моя лаборатория-я-а-а-а! Он взорвал мою лабораторию-ю-у-у-у!..

Я задрал голову, посмотрел на дом и застыл с крепким ругательством на языке. Левого угла дома, где располагалась лаборатория, просто не было.

Его не было.

Стены раскурочило и снесло взрывом. А в разноцветном дыму и огне стоял высокий и тёмный силуэт. Потом он исчез в пламени. Растворился в нём, оставив всех, кто был во дворе, беспомощно наблюдать, как догорает их последняя надежда.

* * *

У всех на душе было настолько мерзко, что даже всегда интеллигентный Хинниган принялся смачно материться и со злости пинать комья земли.

Джо навзрыд плакала, сидя на земле и закрыв лицо ладонями. Её можно было понять: ферма — это всё, что оставалось от её семьи. А теперь и этого нет.