Война Ретифа (сборник)

— Очень милые, правда? И едва успели остыть! Только что от стеклодува.

— Пока вы прохлаждаетесь на базаре, — резко бросил ему Мэгнан; его сердитое лицо краснело над широким жестким воротником из желтой пластиткани, — мне одному приходится решать возникшие проблемы! Советую вам отложить в сторону свои игрушки; я официально объявляю о созыве чрезвычайного совещания консульского штата через две минуты!

— Я так понимаю, что это подразумевает вас, меня и мисс Брасуэлл, так как остальные отправились на экскурсию по окрестностям кратера…

— Только вы и я. — Мэгнан вытер лицо большим носовым платком с цветочным орнаментом. — Возникшее чрезвычайное положение — высокой степени секретности.

— О Бог ты мой. На остаток дня я возьму отгул и посмотрю на празднества. — Мисс Брасуэлл подмигнула Ретифу, показала язык спине генерального консула и исчезла.

Ретиф достал из ящика стола бутылку и последовал за Мэгнаном во внутренний офис. Старший офицер дернул себя за жесткий воротник, теперь задыхаясь от испарины.

— Не знаю, почему это не могло подождать, пока не вернется министр Барншайнгл, — сказал Мэгнан. — Он уже задерживается на день. Я пытался связаться с ним, но все без толку. Эта примитивная местная система телесвязи только на линии прямой видимости… — Он прервался. — Ретиф, не будете ли вы так любезны отложить свое пьянство до окончания кризиса?

— О, это не пьянство, мистер Мэгнан. Я провожу анализ товара для своего следующего доклада. Если помните, вы повесили на меня анализ рынка для атташе по коммерции.

— Как уполномоченный по делам в отсутствие министра, я запрещаю пить на службе! — взревел Мэгнан.

— Вы, конечно же, шутите, мистер Мэгнан! Это будет означать конец дипломатии в том виде, в каком мы ее знаем.

— Ну, по крайней мере, хотя бы не до ленча. Я, таким образом, приказываю вам отложить исследование рынка до особого указания; через несколько часов мы можем оказаться на грани катастрофы!

— В чем вообще дело?

Мэгнан взял со своего стола листок желтой бумаги и передал его Ретифу.

— Это пришло по автопринтеру сорок минут назад.

НЕИДЕНТИФИЦИРОВАННЫЙ КОНВОЙ, ВКЛЮЧАЮЩИЙ ПЯТЬДЕСЯТ СУДОВ КЛАССА УЛАН, ЗАМЕЧЕН ДВИЖУЩИМСЯ КУРСОМ НА ЙОЛК Ш ЕТА 1500 GST 33 OCT GST. ПОДПИСАНО ПОМфРУА, ЭНСИН ВОЕННОГО ПАТРУЛЯ 786–G.

— «Уланы», — заметил Ретиф. — Это такие транспорты на тысячу человек. И ноль–девятьсот на тридцать третьей означает, что они в двух часах полета от нас.

— Это может оказаться и вторжением, Ретиф! Это не шутки! Вы можете себе вообразить, как будет выглядеть в моем послужном списке, если прямо у меня перед носом произойдет вторжение на планету!

— Аборигенам в таком случае тоже придется несладко, — заметил Ретиф. — Какие действия вы уже предприняли?

— Действия? Ну, я отменил общественные встречи на сегодняшний день, проверил графики отлета пассажиров… и наточил множество карандашей.

— Вы пытались связаться с энсином Помфруа, чтобы выяснить детали?

— В Центре Связи нет никого на дежурстве, кроме местного клерка–шифровальщика. Он пытается связаться с ним. — Мэгнан нажал на кнопку на столе, — Оо–Джилитит, вам улыбнулась удача?

— У Помфруа–Тик все так же пучок органов в вентральном отверстии…

— Джилитит, я предупреждал вас, чтобы вы следили за своими выражениями! — взревел Мэгнан. — У человека, отвечающего за связь, не должно быть привычки выражаться! — Щелкнув переключателем, он отключился. — Чертовы местные! Это безнадежно, конечно. Наше оборудование не предназначено для поиска движущихся патрульных шлюпок на четырех A–V.

— А как йолкане относятся к ситуации? — спросил Ретиф, все еще поигрывая кубком.

Мэгнан заморгал.

— Ну, насчет этого я… э–э… только что собирался позвонить Оо–Риликуку. — Мэгнан нажал несколько кнопок, и на экране появилось желто–синее лицо с глазами, похожими на золотые булавочные головки, и двигающимися горизонтально челюстями, жующими маслянистую палочку.

— А, привет, Мэгнан, — произнес голос, звучавший, как несмазанное колесо. — Я только что закончил свой ленч. Жареная ножка гигантской саранчи. Изысканное блюдо. — Похожий на кусок зеленой веревки язык слизнул крошку с угла безгубого рта.

— Оо–Риликук, вам что–нибудь известно о большом конвое, который прибывает сюда сегодня?

Риликук промокнул подбородок салфеткой из тонкой ткани.

— Кажется, я припоминаю, что выдал множество виз в течение нескольких прошедших недель людям национальности гроак.

— Гроаки? Пятьдесят кораблей гроаков?

— Что–то вроде этого, — беззаботно ответил йолканец. — Кстати, если вы еще не позаботились об этом, то, может быть, присоединитесь к моей группе холостяков на время приближающихся празднеств…

— Вас ничего не волнует? Возможно, вы не осведомлены о том, что гроаки славятся своим коварством?

— Не стыжусь признаться, что слегка воспользовался своим влиянием, чтобы обеспечить себе грязевую ванну высшего класса. И не будет никакого недостатка в самках — хотя вы не так устроены, чтобы оценить это, верно…

— Могу я поинтересоваться, в каком состоянии находятся системы планетарной защиты? Я вас предупреждаю, гроакам верить нельзя!

— Планетарная защита? — Риликук издал веселое чириканье. — Как убежденные пацифисты, мы никогда не ощущали нужды в таких совершенно бесполезных вещах. Итак, через несколько минут я ухожу из офиса. А что, если я заеду к вам? Мы поедем ко мне, пообедаем, а затем — на болото…

— И вы в такой момент оставляете Министерство иностранных дел? — взвизгнул Мэгнан. — Они начнут приземляться через несколько минут!

— Боюсь, что у меня нет времени, чтобы посвящать эту неделю туристам с Гроа, Мэгнан, — сказал Риликук. — Им придется справляться самим. В конце концов, фестиваль Вум бывает один раз в девяносто четыре стандартных года.

Фыркнув, Мэгнан отключил связь.

— С этой стороны мы вряд ли добьемся помощи. — Повернувшись на стуле, он стал смотреть сквозь мутное стекло на площадь, вымощенную плитками веселых цветов, окруженную приземистыми одноэтажными магазинчиками, построенными из керамических кирпичей и украшенных фресками, и на блестящие минареты находящегося на расстоянии мили храмового комплекса.