Возгарка III

Самое мерзкое, что поверх костей начала формироваться плоть. Она постепенно покрывала скелет, будто процесс разложения шёл вспять. Строго говоря, я вполне могу восстановить организм древнего лича целиком, в первозданном виде. И я обещал сделать это однажды, если тот будет служить мне достаточно хорошо и долго.

Конечности и череп тоже успели сформироваться и немного порасти мясцом, когда в глазницах загорелись красные огни. Древний лич Тотншедль вернулся к жизни. Брентано, не теряя времени, подошел к нему и передал черный балахон, чтобы сущность могла скрыть свои останки.

— С возвращением, — сухо поприветствовал я и напомнил: — Каждая твоя новая жизнь приближает тот день, когда в этих сосудах не останется ничего, что можно использовать для обряда.

Тотншедль спустился на пол, надевая балахон, и склонился передо мной. Красные огни в глубине его черепа уставились в паркет. Он хрипло прошептал слова покаяния:

— Мой лорд, я должен принести извинения за провал. Я не смог захватить девочку-пиромантку. Она оказалась необычайно могущественной.

Я скользнул ладонью над пламенем свечи и сказал:

— Продолжай.

— Её мощь… несмотря на юные годы, она породила взрыв, который уничтожил почти всех моих мертвецов. Я не могу понять, откуда у неё такие силы. Это необычно даже для прирождённых пиромантов. Я подозреваю, что за этим скрывается нечто большее. Нечто… я сразу вспоминаю о нём…

Я задумчиво покачал головой, а затем посмотрел на древнее существо, согнувшееся передо мной в ожидании кары.

— Поднимись, Шедль. Я не стану наказывать тебя. Ты уже наказан приближением к своему исчезновению в небытии. К тому же, ты принёс мне хорошие новости.

Огни в глазницах на миг вспыхнули ярче, но лич тут же взял себя в руки.

Я опустился в резное кресло и вальяжно забросил ногу на ногу.

— Ты очень стар, мой друг, — начал я, — ты видел первых прирождённых пиромантов и знаешь историю их происхождения лучше любого. Так что давай, я хочу услышать её ещё разок.

Костяные пальцы огладили поверхность черного балахона, и Тотншедль начал свой рассказ:

— То было время расцвета Древней Тиблирии. Я ещё не приобрёл свой нынешний облик и занимал должность придворного мага в Фарнахе, в мои обязанности входило исполнение наиболее важных и тайных поручений правителя. Тогда шла смена религиозной доктрины, меня отправили в холодные земли Вельнамира, чтобы разыскать и уничтожить горстку огнепоклонников. Я не считал, что эти беглецы представляли серьёзную угрозу, но ошибался.

Я слушал, не отрывая взгляда от танца пламени на конце фитиля. Тотншедль продолжал:

— Здесь, в диких землях, они смогли не только обосноваться, но и призвали в мир могущественное огненное существо. Позже, уже в Тёмные века, радимские племена нарекли его Рарогом, хотя все их верования — лишь отголоски событий тех дней. Нам не удалось узнать, откуда этот дух явился, но мы сделали всё, чтобы его остановить.

Брентано тоже слушал, но сохранял обычное выражение лица под названием «сосредоточенный камень».

— Рарог мог принимать облик птицы, целиком состоящей из огня. Когда это существо явилось в наш мир, его появление спровоцировало чудовищный лесной пожар. Огонь разгорелся так яростно и сильно, что даже нам, лучшим магам Самаха, не удавалось взять его под контроль. Он влиял на природу, не просто сжигая всё вокруг, само его присутствие вызывало засуху. После долгих усилий у нас получилось обрушить на него проливной дождь.

Я почувствовал сильные эмоции в словах Тотншедля. Его замогильный голос становился всё более распалённым и трагическим.

— Сперва пожар противился водным потокам, но постепенно начал сдавать. Пожар прекратился, и мы решили, что победили. Позже выяснилось, что ливень не смог полностью уничтожить Рарога. Чтобы выжить, этот огненный дух вселился в беременную девушку, которая оказалась застигнута в лесу пожаром. Она серьёзно пострадала, но не погибла, а вскоре родила ребёнка, в котором продолжил жить дух огненной птицы.

— И могущество девочки, которая досталась моему племяннику…

— Да, милорд, её сила сопоставима с тем, что вытворял первый наследник пламени.

— Наследник пламени, — мои губы растянулись в усмешке. — Ах, какое чудесное и точное выражение ты подобрал. Огненная магия смешалась с человеческой природой, и каждый новый носитель потенциально способен раскрыть эту силу. Ты ведь понимаешь, о чём я?

Тишина окутала помещение. Я вздохнул, а мои пальцы снова начали заигрывать с язычком пламени на фитиле.

— Смотри внимательно, друг мой, и вникай, — я взял одну из неиспользованных свечей и запалил её от горящей, затем с прищуром посмотрел на лича и спросил: — А теперь скажи мне, это новый огонь или тот же самый?

Красные светлячки в глазницах снова разгорелись ярче.

— Вы хотите сказать…

— Что огненная птица никуда не делась. Рарог продолжил жить не только в первом пироманте, но и во всех его потомках. Можно сказать, что он просто задремал на некоторое время. И сейчас пробуждается, уж не знаю, почему.

Гостиная снова погрузилась в тишину. Гораздо более плотную, чем раньше.

— Герцог, — неуверенно нарушил её Тотншедль, — следует ли мне снова попытаться захватить эту девочку?

Я холодно улыбнулся и сказал:

— Нет, ты можешь отдыхать и восстанавливать силы. На этот раз я пошлю Маргюг. Она знает, как справляться с такими… аномалиями.

Глава 9 Рихард фон Шнайт

— Scheisse! Ты можешь осторожнее, а? — я злобно повернулся к Войко, а тот с невозмутимым видом бросил очередную иголку в лоток на столе.

После чего продолжил ковыряться пинцетом в ранках у меня на спине. Медицинский набор снова пригодился. Эти клятые зелигены превратили меня в дикобраза, всю рубашку истыкали, а благодаря взрывной волне я ещё и жахнулся на спину, так что отравленные иглы частью обломались, частью вошли глубже.

— Не рычи, девочку разбудишь, — велел Бронислав.

Я перевёл взгляд на юную пиромантку, которая сопела на тахте всё в той же изодранной одёжке, разящей гарью. Сперва я переживал, что она впадёт в кому, но обморок просто перешёл в сон, так что всё обойдётся.

Крепкая малявка. Вот только что дальше с ней делать, ума не приложу.

Теперь мы убедились, что Вальдемар знает о её огненных талантах, а Тотншедль ещё и расскажет, насколько они замечательные. Надеяться, что мой дядюшка просто скажет «ну, ладно, не получилось захватить трофей, так и фиг с ним» стало бы величайшей глупостью под солнцем и луной. Нет, хорошо, если он снова пошлёт кого-то из своей бесконечной армии нечисти. Но ведь может и лично заявиться. Тогда Ярочка точно обретёт новый дом, да и я заодно в Нахтрамштейн вернусь. Войко и остальные либо погибнут в сражении, либо отправятся вслед за мной.