Возгарка III

Я открыла глаза, чувствуя в них мягкое тепло.

И невольно улыбнулась. Ведь мне снова можно поджигать…

С первой водомеркой получилось очень хорошо. Я просто сосредоточилась на ней и толкнула жар. Гигантское насекомое окутало пламя. Тварюшка взбрыкнула, будто испуганный конь, и перевернулась в воду вместе со всадником.

Остальные тут же поняли, что у нас есть своё оружие, и начали маневрировать, чтобы по ним было сложнее попасть. И у меня действительно не получалось сосредоточиться. Больше у меня не вышло заставить ни одну из них просто вспыхнуть, но пламя ревело во мне и требовало освобождения.

Я стиснула зубы, вскинула руку и позволила магической силе вырваться из ладони коротким, но сильным толчком. Первый залп оказался самым болезненным. Кости заныли, будто я упала и приземлилась на руку. От выброса жара меня толкнуло так, что даже плечу больно стало.

— Расставь ноги, чуть согни колени, упрись в палубу, — резко распорядился Рихард.

Я так и сделала. После чего стала выбрасывать сгустки пламени то правой, то левой рукой — резко, но так, чтобы магия не сразу превращалась в огонь. Получались невидимые клубки, которые сперва раскаляли воздух, а через миг вспыхивали медно-золотыми снарядами. Те ревели и неслись к целям, оставляя за собой длинные хвосты, как у метеоров.

Мне нравилось, но не очень получалось, все огненные шары били мимо. Я изо всех сил старалась попасть в ловко уворачивающихся противников. Зубы сильно впились в губу, наверное, до крови, но я не почувствовала. Мне и так было слишком больно — отдача всё равно получалась сильной. Всё тело ныло, а жар внутри разгорался всё сильнее. Рихард велел бить туда, где они будут, а не где находятся сейчас. Я целилась, била и промахивалась. Раскалённые мячики летели в водомерок, но попадали в воду. Зато сколько брызг получалось! Прямо фонтаны!

Чудища двигались слишком проворно.

Только одну водомерку мне удалось подбить, та перевернулась и опрокинулась в воду, как и первая. Теперь на волнах качались два страшных насекомьих трупа, а рядом барахтались их всадники. Дяденьки хватались за туши убитых ездовых зверей, как за плоты.

Но с оставшимися шестью у меня не выходило. Они разделились и зашли с разных сторон.

— Яра, бей по кораблю! — рыкнул Рихард, поняв, что ничегошеньки у меня с водомерками не выходит. Он выхватил саблю и бросился встречать гостей с другого борта.

Швырнув несколько сгустков подряд, я тяжело выдохнула и тут же вытаращила глаза. Потому что ни один не достиг цели. Их будто сдуло ветром, как назойливых мух. Только ещё хуже: их отшвырнуло обратно.

Я с ужасом смотрела, как сверкающие и гудящие сгустки пламени приближаются. Не было времени думать. Но часть меня продолжала ощущать связь с этим огнём. Мне очень захотелось, чтобы огненные шары не долетели, лопнули по дороге. Так и вышло. Их разорвало яростными вспышками.

А тем временем водомерки добрались до «Вильды».

Я даже вскрикнула, когда длинная лапка опёрлась на руслень, обхватив талреп. Вторая уже перебросилась через борт, а за ней ещё две — короткие, самые передние. Я увидела шевелящиеся усы, разделённые на четыре части, будто составленные вместе палочки. На меня посмотрели два огромных тёмных глаза — блестящих, будто в лаке, но при этом усеянных мелкими ямками, словно их иголочками искололи. Под узкой головой я заметила подогнутый к груди хоботок, а затем перевела взгляд на лицо дяденьки в седле насекомого.

Очень испугалась. Он так нехорошо улыбнулся, и лезвие сабли занёс, хотя пока ещё не мог достать до меня. Но через секунду смог бы, ведь водомерка карабкалась на борт. Я выбросила вперёд руку и жахнула огнём прямо в эту небритую физиономию. Даже не подумала, что так делать нехорошо, всё же живой человек. Но на самом деле мне его было не жалко, вот феечек обижать очень неприятно, а с такими всё наоборот.

Дяденька вылетел из седла, а водомерка повернулась, глядя ему вслед. Но забираться на судно не передумала. Её хоботок дёрнулся разок-другой, будто в предвкушении, и мне вдруг вспомнилось кое-что из книжки про животных, которую меня заставил прочитать Рихард. Там говорилось, что водомерки — это клопы, а значит… ой, вот не надо в меня своим хоботком тыкать!

Не успела эта здоровенная страшила перебраться через планширь, как ей в морду тоже прилетело горяченьким. Тварь взревела. Я даже не знала, что насекомые так могут. Ну, это ведь чудовищное насекомое, им всё можно, правильно? И такой голос этой пакости очень подходил: низкий, идущий изнутри, а не из пасти, которой просто не было.

Со второго сгустка пламени водомерка слетела с борта и обратно не вернулась.

Так, это третья. Осталось пять. Кошмар-то какой…

Но к счастью сражалась с напастью не только я. Рихард с налёта отсёк башку с усиками, которая появилась с другого борта. Дядя Войко снова взялся за свой пернач и хорошенько огрел ещё одну — голова насекомого просто отлетела. Демир тоже хотел проделать трюк с обезглавливанием, но не успел: всадник ловко вскочил в седле, оттолкнулся от него и перемахнул через борт.

В его руке тоже был клинок, так что сталь ударилась о сталь, и начался бой.

Я перевела взгляд на вражеский корабль. Он приближался, а точнее сближался с нами. Пока мы разбирались с насекомыми, бригантина сильно сократила расстояние. Похоже, в том и состоял их план. Хотя наверняка они не рассчитывали, что понесут такие потери: всего три водомерки осталось.

И одна из них прыгнула.

Оттолкнулась от воды всеми лапками — особенно задними, самыми длинными. Взмыла вверх, заставив мою челюсть отвалиться от удивления. И приземлилась уже на борт. Я попятилась, оступилась и грохнулась на задницу. А эта тварь бросилась на меня. Я увидела, как вскидывается её хоботок. Она бы точно его в меня вонзила, но страх заставил меня отреагировать быстрее, чем я успела подумать.

Пламя вырвалось само собой. Всё моё тело на миг превратилось в источник жара. В голову и грудь насекомого ударил огненный столб, и тварь рухнула уже с почерневшей передней частью. Причём рухнула она прямо на меня.

Пока выбиралась, всадник выскочил из седла, но Рихард быстро его зарубил.

На палубу брызнула коса человеческой крови. Вампир не удержался и скользнул языком по лезвию, но тут заметил, что от моего всплеска занялась парусина фока-триселя. Ну, не повезло передней мачте. Очень не повезло: сперва верхушку снесли, теперь оставшийся снизу парус подожгли.

— Яра, туши! — злобно бросил Рихард и с оскалом повернулся к вражескому судну.

То уже совсем сблизилось. С его борта полетели кошки. Не те, которые с хвостами и ушами, а якоря с четырьмя рогами, типа того, что у нас на шлюпке. К каждому был привязан трос. Эти штуки зацеплялись за борт, а Рихард рубил верёвки, но те очень плохо поддавались. Наверное, заколдованные. По вампиру палили из луков и арбалетов, но он уворачивался. Зато остальным ребятам велел не приближаться и укрыться за рубкой.