Возгарка III

Мне живо представилась гигантская водомерка, которая расставила лапки, проминая воду, и дожидается, когда же внизу проплывёт рубка. Передние лапки с острыми коготками хватают её, а потом резкий удар хоботком, и трепыхающийся улов быстро скукоживается. Обратно падает пустая оболочка и уплывает прочь. Ну, это лучше, чем если бы Гай своих насекомых людьми кормил. Рихард вон тоже пару рыбин высосал.

— А откуда они у вас? Ну, и откуда вообще взялись?

— Результат магического эксперимента, — бесцветным голосом пояснил пират. — Колдуны хотели вывести ездовых животных для передвижения по водной поверхности. Сперва ничего не выходило, у геррид получались слишком слабые лапки. Их тела хоть и относительно лёгкие, но всё же тонкие ходули и такого веса не выдерживали. Тогда их скрестили с гигантскими вилларийскими пауками. Лапок стало больше, а сами они получились прочнее. Эксперимент удался, но возникли проблемы с контролем над ними, — он закашлялся. — Ах ты ж чёрт, будь умницей, девочка, налей мне горло промочить.

Я покосилась на Рихарда. Тот уже вытащил сундучок из тайника и поставил на стол рядом со мной. Вампир кивнул, и я налила в кубок гранатового сока. Это не вино, я пробовала. Поднесла пленнику и напоила. Ещё и губу протёрла — его собственным шейным платком. Тот всё равно весь перепачкался в крови.

— Некоторые особи сбежали и размножились в природе, — продолжил бледный пленник. — Они довольно опасны, так что их начали активно истреблять, целые облавы устраивали.

— Я никогда об этом не слышала.

— Так дело было не на Алавской губе, — пояснил пират. — А на Великих озёрах в Альбертине. Не суть. В общем, их почти истребили. Но я нашёл одну кладку. Водомерки откладывают яйца прямо в воде, на листьях растений. Другим магам непросто было найти общий язык с этими зверюшками, но у меня, скажем так, есть некоторые предрасположенности.

— Ты жучила, — хмыкнул Рихард, поворачивая ключик в замочной скважине. — Во всех смыслах жучила.

Крышка открылась, и всё моё внимание тут же перехватило содержимое сундучка. Там были деньги. Правда, я ожидала золота и драгоценностей, но серебро — тоже очень хорошо. Особенно когда его так много.

— Это ему за нас заплатили?

— Да, и это только четверть обещанной суммы.

Почему-то Рихард выглядел совсем не радостным. Точно, поняла! Ведь если кто-то готов платить такие деньги за этот ковчег, там наверняка что-то гораздо более ценное. И уж наверняка эти ребята не будут последними, кого за нами пошлют. Да, плохо… Но я всех сожгу! Это же плохие люди, их совсем не жалко. Ну, почти не жалко. Вот с рукой того дяденьки совсем нехорошо получилось, но я же не специально!

— Так что там с водомерками? — я вернула внимание пирату. — Вы нашли кладку, а дальше что?

— Я её забрал. И использовал одну из личинок для создания привязки. Они все были братьями и сёстрами, так что сработало. Кровная связь и всё такое. Мне удалось наладить с ними контакт.

Он тяжело вздохнул, и на миг мне даже стало его жалко. Рихард это заметил и пребольно ткнул меня пальцем в плечо.

— Вот даже не вздумай, — покачал он головой.

Я тоже вздохнула и спросила ещё кое-что:

— Вы их держали в трюме, да? А что вы делали, когда заходили в порт? Ну, их же могли найти.

— Как и пушки, — скривился Рихард. — Нужно просто знать, кому заносить. И он знал. Теперь и я знаю.

— На самом деле мы их обычно выпускали на некотором расстоянии от порта. Потом подбирали, заодно они порыбачить успевали.

— А почему они не тонули? — задала я главный вопрос. — Они же такие большие, да ещё со всадниками. Наверняка слишком тяжёлые, чтобы так по водице скользить. Это магия, да?

— У них на лапках специальные волоски, которые они смачивают жиром из желёз на теле. Создаётся воздушная прослойка, насекомое не погружается в воду. Но да, все их природные свойства усилены магией. Так что этот жир может удерживать на поверхности очень большой вес.

— То есть, если им смазать подошвы… — начала я.

— Не важно, — грубо оборвал пират. — Что вы собираетесь со мной сделать?

— Что, за шкуру свою боишься? — осклабился Рихард, пересыпая монеты с ладони обратно в сундучок. — Не боись. Gewalt ist keine Losung. Eigentlich bin ich Pazifist.

Вот я кроме последнего слова ничегошеньки не поняла. И если Рихард назвал себя пацифистом. Блин, ха-ха. Значение этого слова он мне как-то объяснял. Может я неправильно запомнила? Ведь пацифисты — это ребята, которые насмерть вгрызаются в чужие глотки и отрывают феечкам крылышки, так?

Бригантина чуть покачивалась на волнах, ветер крепчал, под потолком поскрипывала люстра на три рожка с восковыми потёками. Скоро мы продолжим путь.

Я смерила пирата задумчивым взглядом, потом перевела глаза на вампира:

— А он точно не освободится? Всё же он колдун.

— Я из него столько крови выкачал, что он ещё не скоро сумеет хотя бы свечу магией загасить. Но ты права, оставлять его так не стоит.

И вампир с наслаждением саданул знаменитого пиратского капитана кулаком по скуле. Не сильно. Иначе бы убил. Но достаточно крепко, чтобы Жучий Гай снова отправился в отключку.

Сторожить пленника Рихард оставил Демира — не снаружи каюты, а внутри.

Мы поднялись наверх. Здесь вовсю кипела работа. Выжившие пираты перетаскивали груз из нашего трюма в свой, а дядя Войко им помогал. Всех убитых уже поскидали за борт, а юнга отмывал палубу от крови.

— А нам обязательно нужно бросать «Вильду»? — я подняла умоляющие глаза на Рихарда.

— Обязательно, — непреклонно кивнул вампир. — Строго говоря, нам несказанно повезло, что эти пираты так вовремя взяли нас на абордаж. Я всё ломал голову, как замаскировать судно, чтобы сбросить ищеек Вальдемара с хвоста. Теперь всё складывается наилучшим образом.

— И вы даже свою любимую тахту спокойно бросите?

— Я сколотил её прямо внутри каюты. В двери она не пройдёт. Да и хрен с ней, у этого Гая отличная койка и диван очень перспективный. А ещё у тебя теперь будет отдельная каюта и у Войко тоже.

Рихард чуть ли не светился от самодовольства, но насвистывать не стал. Я давно заметила, что он это делает только на берегу. На воде свистеть слишком плохая примета, и хоть сам он в такое не верит, но не любит смущать команду.

Единственный, кто не работал — покалеченный мною матрос, Густав. Он отсиживался, подпирая стену рубки, отчаянно курил, прихлёбывал спиртное из фляжки и баюкал забинтованную руку. Мне было стыдно и жалко его, но я старалась не показывать этого перед Рихардом: снова тыкать будет.

— А ему теперь крюк приделают? — спросила я.

— Возможно. Но пиратом он больше не будет. Отправится на берег.

Я не поняла почему, ведь среди этой ватаги действительно был один калека с деревянной ногой. В бою он, правда, не участвовал.

— Распоряжусь, чтобы туши этих клятых геррид выловили обратно, — сообщил Рихард, поправляя треуголку. — Раз у них такое волшебное масло, надо вырезать железы и слить всё в анкерок. Ты умница, что спросила Гая об этом. И в бою держалась молодцом.