Возгарка III

Но едва я перегнулась через борт и крикнула «Сёма!», как тот уже выплыл обратно и снова превратился в толстенького чёртика. Очень напуганного толстенького чёртика. Аж шёрстка встопорщилась!

— Там, это, такое, ух! — затараторил он, быстро размахивая ручками. — Ужас чего!

— Так чего? — скривился Радек. — Чудище какое-то? Кракен нас на дно утягивает?

— Почти! — на полном серьёзе заявил Сёма.

* * *

— Слушайте, ну, не правильно это, девчонку за борт посылать, — покачал головой Филипп, а ведь ещё недавно оружием на меня замахивался. — Я всё понимаю, магичка она, да, но всё же капитан с нас потом шкуру спустит.

— Рихард брал меня с собой на битву с нежитью и зелигенами, — гордо сообщила я. Уточнять, что зелигены — это феи, не захотела. Сразу не так круто звучать будет.

Снова обмакнув малярную кисть в плошку, я продолжила мазать подошвы ботиночек. Старых, им уже хуже не будет. Новенькие я пожалела. Жир водомерок хорошенько пропитал покоробившуюся кожу, и я напялила их. Носки тоже быстро пропитались, и пальчикам стало противно от маслянистости.

— Как, ты сказал, эта дрянь называется? — один из пиратов скептически вскинул бровь.

— Алгея, ей здесь расти не полагается, она обычно в Малом море водится, в Сефидском тоже бывает, но южнее наших широт, — сообщил дядя Войко и повернулся ко мне: — Она стрекает. Больно жалит, так что не позволяй коснуться себя.

В его взгляде стояла печаль и тревога, но он понимал, что быстро разобраться с этим смогу только я, а иначе судну хана, как и экипажу.

Сказать, что я чувствовала себя потрясающе, это ничего не сказать.

Такой восторг я в последний раз испытывала… ну, да, совсем недавно — когда шмаляла огнём по водомеркам. И вот пришло время воспользоваться трофеем с прошлой победы ради новой!

В центре мозга уже пульсировало, а в груди теплилось.

— Спускай! — распорядился старпом, когда мы с ним забрались в шлюпку. Посылать со мной кого-либо другого он отказался, потому что быстрее, чем он никто грести не сможет и плевать, что он заодно и тяжелее всех.

Однако не успела лодка коснуться волны, как к её борту уже потянулась длинная тёмно-зелёная бахрома. Сердце тут же заколотилось, и я непроизвольно выбросила руку вперёд. Огненный залп сбил это растительное щупальце, но лодку тут же начали пеленать другие.

— Ах ты ж, зараза! — Войко поднялся и начал колошматить их веслом.

Но не помогало.

Водоросли опутывали шлюпку, как уже опутали рулевую лопасть и днище бригантины. Я поняла, что если сейчас же не разделаться с ними, то мы с дядей Войко обратно на борт уже не поднимемся. Из самой лодки я не могла нормально разглядеть всё это растительное буйство, а потому сжала губы, наступила на банку и выпрыгнула за борт.

— Яра, твою мать! — обернулся Войко, но остановить меня не успел.

Мои подошвы промяли воду, удержать равновесие удалось с трудом. Мелкие волны огибали получившиеся вмятинки, будто не хотели иметь ничего общего с маслянистыми ботинками. Зато водоросли очень даже хотели познакомиться со мной поближе.

Но я оттолкнулась и успела отъехать подальше. Снова чуть не грохнулась в воду, даже руками замотала и… и случайно выстрелила языками пламени из ладоней. Это помогло мне резко дёрнуться назад. От чего я снова чуть не ухнулась, но тут же отставила ладонь за спину.

— Что ты творишь?! — кричал Войко, продолжая охаживать змеящиеся водоросли веслом. Ребята с борта тоже кричали и тыкали в зеленые жгуты баграми.

— Всё хорошо! — выпалила я. — У меня получается!

И действительно получалось. Я никогда не каталась на коньках, потому что отчим не отпускал, но сейчас мне и не нужно было уметь это делать.

Я просто наклонилась вперёд, отставила руки назад и поддала напора через ладони. Вопль восторга огласил акваторию. Я неслась по воде с головокружительной скоростью, ветер трепал косу, восторг накрыл меня с головой! Но я быстро вспомнила, что там, вообще-то, дядю Войко сейчас убивать будут.

Развернувшись, стрелой помчалась обратно. Обогнула корпус бригантины и резко секанула огнём по этой дурацкой живой траве. Старпома в лодке, кстати, уже не было. Ему сбросили верёвку с узлами и помогли забраться наверх. А вот шлюпку эти дурацкие силки стиснули основательно.

И огня они не очень-то боялись. Обжёгшись, каждое такое щупальце сперва пряталось под воду, но потом снова поднималось.

Я скользила по воде, не позволяя дотянуться до своих ног, а эти гадкие ленты тянулись ко мне. По бортам корабля они тоже стелились очень хорошо, почти ковром. А несколько этих щупалец уже обхватили бушприт. Вот их я отсекла проще всего, ведь они были так удобно натянуты, почти как фордуны или штаги, а ещё подсохли на воздухе.

С остальными пришлось повозиться.

Я злилась всё сильнее и позволяла себе поглощать всё больше солнышка.

В какой-то момент всё вокруг окрасилось в оранжеватые цвета, совсем как перед тем взрывом, после которого я отключилась. Матросы на палубе ахнули, будто удивившись. Хотя чему теперь удивляться-то? Огненная магия, блин! И я ощутила, что пламя в груди взбесилось на полную. Но рвануть ему не позволила, стиснула зубы в оскале и двинула ребром ладони.

Пламя, жутко раскалённое, резануло по этим чертовым водорослям, как лезвие очень хорошо заточенного клинка. Получилось! Я порубила эту гадость на салат!

Я продолжила в том же духе. Сжимала пламя и резала им, как ножом. Обходила борт по кругу и рубила снова, и снова. Обшивку старалась не повреждать, хотя местами полоски всё же оставались. Под водой водоросли я достать не могла. Но это и не требовалось, это же не осьминожьи щупальца, присосок у них нет, так что удерживать днище судна они не могли, а обнимать перестали.

Шлюпку немного приподняли, и бригантина тронулась с места. Все возликовали.

— Яра, ты молодец! Возвращайся! — крикнул Войко.

— Я ещё покатаюсь! — ответила я и унеслась вперёд судна.

— Немедленно вернись! — понеслось мне вдогонку, но звук быстро стих.

* * *

— Scheisse! — вампир снова рвал и метал. — Думаешь, раз научилась магичить, старших слушаться уже не надо?

Это была вторая часть разноса. От первой пострадала не только я, но и Войко. Распинал нас Рихард за закрытыми дверями своей каюты, потому что нельзя, чтобы подчинённые видели, что между командирами есть какие-то тёрки. Это подрывает авторитет. Ну, так мне объяснили в промежутках между руганью на радимском и альхардском.