Вождь и призрак

— Не надо так тревожиться. — Ничего больше Линдсей сказать не отважился.

Криста до сих пор держала его за обе руки. Она медленно наклонилась к нему, и ее губы коснулись его губ… Сперва чуть-чуть… потом все более страстно… наконец, Крйста — обвила Линдсея руками за шею и впилась в его губы жадным поцелуем, тесно прижимаясь к нему своей красивой грудью. Девушка отклонилась назад, легла на диван и притянула Линдсея к себе; у нее оказались на удивление сильные руки. Объятия становились жарче… Линдсей нашарил левой рукой на боку Кристы застежку юбки и быстро расстегнул пуговицы.

— Да, да, да! — горячо прошептала она.

Криста так отчаянно прижималась к нему, словно он был ее единственным спасением. Линдсей поспешил положить этому конец.

— Сюда в любой момент могут зайти…

После ухода Кристы Линдсей распечатал пачку сигарет, которую она оставила ему на прощание. Прикуривая, он думал одновременно об уйме вещей. Но все же постарался навести хоть какой-то порядок в своих мыслях.

«В Бергхоф… поездом». Очевидно, пункт назначения — Зальцбург, а затем автоколонной по горам в Бергхоф… Зальцбург! Это ведь по той же ветке, что и Мюнхен…

Мюнхен! Там ждет его встреча с таинственным Пако, которому поручено переправить его через границу с Швейцарией. Единственное, что нужно, это сыграть на вражде гестапо и абвера, чтобы они строили друг другу козни. Так это же детские шалости! Надо только постараться. Мысли Линдсея перескакивали с одного на другое, когда он упаковывал чемодан, который принесла ему Криста.

Правда, ему все же удалось найти ответ На два вопроса, которые поставили перед ним на Райдер-стрит. Однако недавняя прогулка по сосновому бору потрясла Линдсея. У него возникло полное впечатление, что фюрер играл роль… Роль фюрера!

С одной стороны, это вроде бы настоящий Гитлер, человек, с которым Линдсей долго беседовал в Берлине до войны. Но его жесты, походка, выражение лица — все было слегка утрированным. Как у актера, который переигрывает. Линдсей никак не мог оправиться от потрясения. Он был убежден, что видел двойника…

По-прежнему пребывая в некоторой прострации, Линдсей щелкнул замками чемодана. И тут кто-то легонько постучал в дверь. От неожиданности англичанин чуть не потерял равновесие.

— Кто это? — спросил он.

— Гартман.

— Входите.

Линдсей держался и говорил уверенно, даже вызывающе; он совсем не походил на человека, которого обвиняют во всех смертных грехах. Сероглазый немец вошел в комнату, закрыл за собой дверь и посмотрел на чемодан.

— Я вижу, вы приготовились к долгому путешествию…

— Сколько оно займет времени? И ради бога, объясните мне, куда мы отправляемся? Из болот Восточной Пруссии в Баварские Альпы, да?

— Это секретная информация. Знаете, мне очень хочется выяснить, зачем все-таки вы предприняли рискованное путешествие в Бергхоф. Я уверен, что это никому толком неизвестно. И тем не менее…

— Но здесь нет никакого секрета! — пожал плечами Линдсей, подождав, пока абверовец усядется поудобней на диване. — Я приехал только для того, чтобы способствовать установлению связей между фюрером и некоторыми влиятельными людьми в Великобритании, которые видят в России реальную угрозу…

Немец положил ногу на ногу, вынул трубку, раскурил ее и примял табак указательным пальцем. Он медлил с ответом и не сводил с англичанина глаз. Линдсей почувствовал, что с ним беседует самый опытный следователь Третьего рейха.

— Кстати, кто эти влиятельные люди, о которых вы упомянули? — как бы мимоходом поинтересовался Гартман.

— А вот это уже секретная информация. Спросите у фюрера…

Отвечать следует кратко. Не распространяться ни о чем, а главное, не вступать с Гартманом в непринужденную беседу. Нельзя позволить ему заманить себя в ловушку! С виду немец — человек доброжелательный, он больше похож на умного служащего, а не на члена одной из самых зловещих организаций гитлеровской Германии.

— Какая чепуха, что вы якобы замешаны в покушении на фюрера!

Гартман выдержал паузу, давая англичанину возможность отреагировать. Но Линдсей молча закурил еще одну сигарету из пачки, подаренной ему Кристой.

— Вы, по-моему, в хороших отношениях с Кристой Лундт, — заметил Гартман, неожиданно переменив тему.

— Наверное, ей интересно общаться со мной, потому что я — англичанин…

— Она очень привязалась к вам. Мне стало известно, что до вашего приезда она жила очень замкнуто.

— Не знаю, может быть…

Гартман встал и, улыбнувшись, произнес:

— Мы с вами ходим вокруг да около… У меня сложилось впечатление, что вы прекрасно подкованы и умеете уклоняться от любых вопросов.

— А вы разве не осторожничали бы, если б вокруг рыскали люди, подобные Груберу? — вспыхнул Линдсей. — Нет, я, конечно, не равняю вас с гестаповцами…

Теперь настала очередь англичанина следить за реакцией собеседника. Гартман умолк, выбивая трубку, и поглядел на Линдсея из-под кустистых бровей. Казалось, между ними происходит какой-то немой диалог.

— Ладно, мы еще побеседуем в Бергхофе. — Гартман выпрямился и поправил ремень, которым была подпоясана его шинель. — Вы, значит, общались с фюрером до войны?

— Да, мы встречались в Берлине…

— Как постороннему человеку вам не кажется, что в Волчьем Логове какая-то странная атмосфера?

— Да, она стала странной. После вашего приезда… и после появления Грубера…

— Здесь царит недоверие, люди косо поглядывают на тех, кого знали многие годы… Похоже, измена затаилась в самых верхах?

— Вам должно быть об этом известно больше, чем мне.

— Неужели?

Гартман — он уже подошел к порогу — обернулся, держась за ручку двери. Лицо его вдруг посуровело, он пристально поглядел на англичанина и, расправив плечи, быстро проговорил:

— Неужели? Подполковник, вы же не дурак! Я только что приехал сюда, а вы тут торчите уже целых две недели! Фюрер, как говорится, чувствует все кончиками пальцев… у него удивительный нюх на опасность, когда еще никто ни о чем не подозревает. Правда, без ложной скромности, должен признаться, что и я обладаю этим даром… в какой-то мере. Только вот вопрос: действительно ли здесь затаился советский шпион или…