Вожделение
Шрифт:
С ней сложно было найти общий язык, или только мне так? Я была шумной, душой компании, своим пацаном. Лера преимущественно молчала, сидела с кальяном, улыбалась, когда нужно и преданно заглядывала в глаза пацанам.
Я знала, что как минимум двое из них с ней переспали, не знала только, кто именно. Скорее всего Сергей: он слыл настоящим ловеласом, и романов на его счету за время нашего знакомства было не счесть. Высокий загорелый блондин, капитан университетской команды по волейболу — на таких и западали серые мыши наподобие Лерки.
А кто был вторым, я гадала. Тёмыч,
Пока мальчишки разводили костер, я ногой проверила воду в озере. Она была прохладной, под прозрачной водой илистое дно, берег, поросший осокой. Я скинула футболку, шорты, разбежалась и нырнула в воду.
В этот кемпинг мы приезжали часто, который год, устраивались в палатке на несколько дней. В этот раз решили зависнуть на целую неделю, пока наше короткое лето расщедрилось на жару.
Я выныриваю и вдруг ощущаю, как кто-то хватает меня за щиколотку под водой. От испуга дергаюсь и ухожу с головой обратно, делая вдох. В лёгкие тут же попадает вода, все внутри жжет, но те же чужие руки заботливо хватают под мышки и вытаскивают над поверхностью.
— Дебил! — кричу, отплевываясь. Как только ноги касаются песка, возвращается уверенность, я уже могу спокойно стоять. С мокрых косичек щедро льется вода, я отбрасываю их назад, а Тёмыч поднимает руки в извиняющемся жесте:
— Извини-извини, не хотел пугать. Дурак, каюсь!
Я фыркаю, всерьез обижаться на своих друзей не получается. Вместе мы плывём обратно к берегу. Лера тянет кальян, но в воду не идёт, а я и не зову с собой.
Мы не подружки, хотя ночевать придется в одной палатке, как девочкам.
Так себе перспектива.
До вечера мы едим шашлык, играем в волейбол, и Серёже в этом нет равных. Я пропускаю почти все его передачи, а Ромка кричит на меня, что таких рукожопов ещё поискать, но я не беру слова близко к сердцу.
Когда солнце скрывается за горизонтом, а комары начинают беспощадно жрать, я достаю толстовку, мажусь с ног до головы пахучим кремом и иду к костру.
Лёвка уже достал гитару, перебирает по струнам, пытаясь подобрать мотив, а потом начинает петь. Делает это он, кстати говоря, не очень хорошо, но никогда не стесняется.
Неожиданно, к нему присоединяется Лера: я в первый раз слышу, чтобы она пела. А вот у нее, напротив, голос чистый и красивый, и я испытываю недовольство, глядя на нее. Лучше бы и дальше молчала, а не перетягивала внимание на себя.
Мы встречаемся с ней взглядами, но я не улыбаюсь.
— Как тебя брат отпустил? — спрашиваю, прутиком расшвыривая угольки в костре. Искры разлетаются и медленно гаснут красочной россыпью у моих ног.
У Леры строгий брат, судя по ее рассказам, и живут они здесь двоем.
— А он и не знает, что я тут. В командировку уехал, — беспечно пожимает плечами. У Леры короткая стрижка, и с этим каре она напоминает мне Портман в "Леоне", такая же нескладная, но притягивающая взгляд.
— Ясно-понятно, — киваю, не глядя. Лучше бы не брат был дома и мы эту неделю провели без нее, как в старые добрые времена. — Кто-нибудь хочет
прогуляться?Вызывается Лёвка, я хватаюсь за его протянутую ладонь, и мы идём к лесу. Повсюду палатки, сюда съезжается народ с соседнего города, и вокруг озера все подсвечено кострами.
А в лесу тихо, не считая звука ломающихся веток под ногами, да насекомых.
— Чего ты Лерку достаешь? — в голосе Лёвы нет претензий, но я все равно фыркаю.
— Она странная и я не понимаю, чего она всегда с нами таскается? Только потому что вы спите с ней по очереди?
— Кто — вы?
В его интонациях усмешка, лица я не вижу, вообще ничего не вижу в темноте. Мы останавливаемся, Лева тянет меня к себе и целует в губы. У него мягкий, нежный рот, и поцелуй наш со вкусом пива, пьяный и пряный.
Я отвечаю на поцелуй, но когда мужские руки лезут под ветровку, хлопаю по ладоням:
— Кончай разводить меня, знаешь же, ничего не будет.
— Ангелина — Динамо машина, — он не обижается, хоть и пробует каждый раз и каждый же раз получает отказ.
Мы возвращаемся спустя час, костер ещё тлеет, Рома уже клюет носом, а Лера сидит в куртке Тёмыча. Серёга заговорщицки, но я качаю головой:
— Я птица — обломинго. Всем хочется, но никто не может поймать.
Ребята прыскают, а я понимаю, что нужно идти спать.
Вползаю в палатку, раскатываю спальный мешок и вытягиваюсь поверх него. Глаза закрыты, тепло, слышны голоса ребят и совсем тихие ответы Леры.
Без нее намного лучше, думаю я.
У ребят снова была лишь я, и не пришлось бы бороться за внимание.
Жаль, что она не может взять и просто исчезнуть.
Я ещё не знаю, что Лера исчезнет, только вот с ее смертью все пойдет под откос и по-прежнему больше не будет никогда.
Глава 30
Лера не приходит до самого утра.
Я несколько раз просыпаюсь ночью, но она так и не объявляется.
Наверняка, с кем-то из парней.
От этой мысли снова становится горько, я не думала, что буду так переживать. Периодически у каждого из компании появляется вторая половинка, Серёга — так тот перетрахал большую половину института. Но я не ревновала их! До тех пор, пока оставалась единственной в нашей пятерке.
Чертова Лера!
Утром, когда она тихонько залезает в палатку, я лежу, отвернувшись, и чувствую, как меня злоба душит. Жду, когда Лера уснет, чтобы выйти. Солнце уже поднялось высоко, в палатке становится душно и нечем дышать. Волосы на висках влажные, капля пота стекает по щеке.
Наконец, чужое дыхание становится мерным, я откидываю в сторону мешок, натягиваю свежую футболку поверх лифчика и выбираюсь.
Кроме Ромы все дрыхнут. Он кипятит воду на костре. Я сажусь на бревно рядом.
— Чего какая хмурая?
— С кем на этот раз куражилась Лера?
И ведь не собиралась же задавать этот вопрос, а не сдержалась. Сам с языка слетает. Ромка смотрит укоризненно, но не отвечает.
— Кофе будешь? Сейчас вода согреется.
— Умываться сначала пойду. Зубная паста есть? Я забыла.