Возлюби врага своего

Точно в назначенное время к месту построения подъехали три грузовые машины. До Велижа было примерно пятнадцать километров, поэтому наше путешествие не было очень долгим. Въехав на территорию аэродрома, где в сумраке зимней ночи прослеживались силуэты нескольких транспортных самолетов, прогревающих свои моторы. В освещенных кабинах пилотов виднелись их мутные силуэты.

Крамер выскочил из машины и подал команду на выгрузку. В свете фар автомобилей рота выстроилась на летном поле. После команды полковника Братке все, построившись в цепь по одному, направились в легкий ангар для получения парашютов. Через полчаса группа из восьмидесяти двух разведчиков была в полной боевой готовности.

Крамер поочередно прошел по самолетам и пожелал всем солдатам счастливого приземления. Мы согласно боевому распорядку оказались в разных машинах, чтобы в случае чего, принять правильное решение на управление нашими бойцами. Для меня этот прыжок трудности не представлял. Все шло по расписанию. Только встреча с русскими «ястребами» могла сорвать весь намеченный тогда штабом план.

* * *

Генерал-полковник танковых войск Вальтер Модель сидел за столом, подпирая голову руками. Он с чувством внутреннего сожаления и скорби всматривался в расстеленную на столе карту дислокации армии и карандашом отмечал все новые и новые победы русских в районе Великих Лук. Донесения, доставляемые связистами в последние дни, носили все более ужасающий характер. Семь с половиной тысяч человек были отрезаны от основных войск армией генерал-полковника Еременко, пустившего своих бойцов по трудно проходимой цепи озер. Великие Луки были блокированы со всех сторон. Попытки гессенской 20 танковой дивизии и 253-й пехотной дивизии имели только временный успех. Правда, недооценив противника, они сами попали в ловушку после того, как вошли в город.

Гарнизон из солдат 83-й пехотной дивизии под командованием подполковника фон Засса сдерживал, как мог прорыв русской армии. В такой катастрофической ситуации необходимо было принять единственно правильное решение.

Двери в кабинет Вальтера Моделя отворились и на пороге появился генерал-лейтенант Курт фон дер Шевалири. На ходу он снял кожаные перчатки и уже с протянутой рукой подошел к Моделю.

— Хайль, господин генерал-полковник! — сказал он, щелкая, словно курсант каблуками своих хромовых сапог.

— Хай! — ответил Модель, слегка приподняв зад от стула, — Присаживайся, Курт, вдвоем будет легче думать.

Генерал-лейтенант скинул с себя добротное кожаное пальто с подшитым изнутри русским полушубкам и фуражку, отдав их ординарцу Моделя, стоящему около двери.

— Хельмут, вызови мне начальника штаба полковника Кребса!!

— Есть! — ответил унтер-офицер и вышел из кабинета.

— Присаживайся, Курт, — еще раз повторил Модель. — Обстановка в районе Великих Лук по донесениям наших офицеров довольно сложная. Армия генерал-полковника Еременко блокировала город со всех сторон. «Иваны» настолько настроены на победу, что заслали туда даже своих парламентеров, чтобы сдать гарнизон без лишних жертв. Я уже доложил фюреру о создавшейся обстановке вокруг крепости на болоте. Ответ был один — держать город до последнего солдата.

— От фюрера вряд ли можно было ожидать другого ответа, — сказал Шевалири, равнодушно рассматривая карту. — Я бросил на этот участок 183 артиллерийский полк, 3 полк реактивных минометов «Нобельвеффер» и «Пенцервеффер», а также 17 легкий разведывательный батальон. С Ивановского озера ежедневно взлетают самолеты, которые доставляют блокированному гарнизону продуты и вооружение. Командир 4-й бомбардировочной эскадры Ханц-Иоахим Шмидт делает все возможное, чтобы груз точно попал нашим солдатам. Но только часть его достигает цели. Плотность огня русских настолько велика, что даже при точечном выбросе груза его большая часть достается врагу.

В кабинет вошел полковник Кребс. Махнув рукой, он сказал:

— Хайль, господа!

Генералы оторвались от карты и перевели взгляд на полковника.

— Полковник, вы ознакомились с положением вокруг Великих Лук?

— Так точно, я уже принял кое-какие меры по ликвидации этой блокады. Наша отдельная диверсионная разведрота «109 Вольф» уже на подлете к осажденному городу. Они будут готовить прорыв для оставшихся в гарнизоне солдат. Операцией руководит капитан Крамер. Он прошел подготовку в диверсионной школе Абвера в Цоссене и в совершенстве владеет русским языком.

— Я считаю, полковник, что подобное самоволие по распределению живой силы такого уровня отрицательно скажется на вашем послужном списке. Это элитное подразделение предназначено для работы в тылу русских, а не для вызволения голодной толпы из окружения, которая не смогла удержать оборону. Я доложу об этом вопиющем факте самому Гитлеру, — сказал Модель довольно раздраженно.

По всему было видно, что Кребс старался найти оправдания своим действиям, поэтому добавил:

— Наши десантники смогут деблокировать гарнизон. Я в этом полностью уверен.

— Вы, полковник, идиот! — сказал Модель. — Танки, танки лейтенанта Коске из 15 танкового полка 20-й дивизии с трудом ворвались в город. При этом они потеряли две трети своего боевого потенциала. Опорный пункт «Будапешт-277» пехотного полка поражен дизентерией, майор Шваббе сдался на милость победителю вместе со своими обгадившимися солдатами и комендантом гарнизона Зассом. Срочно подготовьте приказ генералу Велеру!

— Приказ: подготовить прорыв окруженного гарнизона. Силами разведподразделения гауптмана Крамера и оставшихся танков лейтенанта Коске прорвать окружение. Всем солдатам способным держать оружие в 02 часа ночи 16 января 1943 года прорвать линию русской обороны и сомкнуться с частями 9 армии южнее Великих Лук. — сказал генерал-полковник Модель.

Полковник Кребс записал приказ и с разрешения командующего Моделя удалился. (Начальник штаба 9 армии Ганс Кребс в 1944 году получит звание генерала. Покончит жизнь самоубийством в бункере Гитлера 1 мая 1945 года за семь дней до полного конца этой войны).

— Курт, тебе не кажется, что русские, окрыленные победой в Сталинграде, перешли в наступление по всему фронту? — спросил Модель, обращаясь к Шевалири.

— Я предполагал такое развитие событий. Для усиления армии Эрика Монштейна мы планировали переброску частей нашего резерва 311 австрийского пехотного полка 17 танкового полка СС «Мертвая голова», а также батальона СС «Адольф Гитлер». Но при комплектации железнодорожных составов в Новосокольниках эти части были подвержены интенсивной бомбардировке русскими. Генерал-полковник Еременко тоже предполагал, что мы бросим наш резерв в район Сталинграда. Сняв боевые части и подставив их под массированный удар русской авиации, мы оголили все наши фланги, за что сейчас и рассчитываемся. Черт бы вас всех побрал! — сказал Шевалири. — Я уже сегодня отбываю в Невель для корректировки выполнения этого приказа на месте.

(Вальтер Модель покончит жизнь самоубийством на следующий день после дня рождения фюрера 21 апреля 1945 года).

Прорыв

Четыре транспортных 52-х юнкерса» под прикрытием трех мессершмитов» с каждой минутой приближались к Великим Лукам. В иллюминаторы самолетов проглядывались вспышки русской зенитной артиллерии, которые с приближением к городу становились все ближе и ближе.

В такие минуты страх как никогда сковывал все движения десанта. Никто из наших солдат не хотел и не имел никакого желания получить осколок от разорвавшегося рядом русского зенитного снаряда.

В глазах бойцов прослеживалась усталость и какая-то странная безысходность, которая с каждым днем все сильнее и сильнее давала о себе знать. Каждый из них в ту минуту понимал, что возможно для него этот выброс окажется последним. Но на кого из них выпадет выбор, никто не знал? Летели молча…

Кто-то в скудном свете внутренних фонарей старался читать Библию. Кто-то, сложив ладони, молился, шепча под нос уже давно заученную молитву. Вдруг дверь в пилотскую кабину открылась, и из неё выглянул капитан Люфтваффе. Он окинул взглядом солдат и, увидев меня, поманил к себе рукой. Гул двигателей транспортника не давал спокойно разговаривать, и я подошел к нему почти вплотную.