Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Возлюби врага своего
Шрифт:

Через многие годы я вернусь сюда и абсолютно не узнаю этот город. В се его улицы и здания будут перестроены, лишь только некоторые будут напоминать об этом дне, когда из рук самого Гитлера мне будет вручен «Железный крест» первой степени.

Рейхсканцелярия гудела от огромного количества офицеров, генералов и их боевых подруг в шикарных бальных платьях. Вниз по стенам свисали огромные красные флаги, на которых красовалась свастика, как символ нацистской партии. Высокие граненые колонны стояли по углам зала торжеств, придавая ему незыблемость и немецкую монументальность.

Я в те минуты чувствовал себя довольно неуютно среди такого

количества высших офицеров, поэтому и старался выглядеть довольно таки незаметно, приютившись около такой колонны. Крамер стоял рядом со мной, держа в руке бокал шампанского, которым угощали всех гостей фюрера.

После того как на этот светский раут были собраны все те, кто удостоен был призванным в гости, фанфары и дробь барабанов, украшенных копиями личных штандартов Гитлера, возвестили о начале церемонии. Огромные двухстворчатые дубовые двери открылись, и в зал для подобных торжеств вошел фюрер в сопровождении своей свиты. По привычке он держал свои руки скрещенными чуть ниже нижней пуговице парадного мундира. Доктор Геббельс семенил на своих коротеньких ножках, находясь по правую руку от Гитлера. Слева, раскачиваясь, словно старый селезень шел Мартин Борман. Сзади выглядывала голова Гиммлера в очках и походившая на породистого гусака.

Гитлер подходил к каждому генералу и офицеру и заслушивал доклад стоящего рядом генерала, который зачитывал, за какие подвиги присуждается награда. Сзади шеренги суетился личный кинооператор Гитлера и несколько фотокорреспондентов, которые на свои камеры увековечивали этот исторический для Германии момент. Рядом стоящий полковник Отто Генше и его ординарец держали серебряный поднос с лежащими на нем наградами. Фюрер брал награду и лично вручал её герою, крепко пожимая руку. Награжденный щелкал каблуками сапог и, вытягивая голову вперед, произносил заветные для каждого солдата слова.

— Служу отечеству и фюреру!

Вся эта церемония выглядела довольно торжественно, оставляя в памяти неизгладимое впечатление. Вскоре очередь дошла и до капитана Крамера, который вытянувшись в струнку, четко отрапортовал:

— Капитан Крамер, командир разведывательно-диверсионной роты «109 Вольф» дивизии «109 Вольф», — четко сказал капитан.

Рядом стоящий генерал зачитал наградной лист, в котором говорилось о том подвиге, за который предстояло получить награду.

— Вас, капитан Крамер, следовало было расстрелять! — улыбаясь, сказал Гитлер. — Вы нарушили мой приказ и вывели войска из осажденного города. Мне известно, какого героизма вам это стоило прорваться через укрепления русских. Это похвально, мой офицер, это похвально! Вермахту бы больше таких отчаянных офицеров и мы бы не потеряли ни Сталинград, ни Великие Луки!

Фюрер надел на шею рыцарский крест на ленточке и пожал Крамеру руку. В тот момент я увидел, как на лбу капитана проступила легкая испарина. По всей вероятности, он уже представил, что фюрер вместо награды повесит на его шею крепкую веревку. Он вытянулся в струнку и, задрав голову, произнес:

— Служу отечеству и фюреру!

Следующим на очереди был я, ноги мои сделались ватными, как после разрыва русского снаряда. Еще так близко я никогда не видел Адольфа Гитлера. Я чувствовал его дыхание, чувствовал даже тепло от его лица. Он, заглянув мне в глаза, спросил:

— Как звать тебя, мой герой!?

Я, слегка робея, вытянулся и выдал на одном дыхании:

— Унтер-офицер Кристиан Петерсен, разведывательно-диверсионное подразделение

«109 Вольф» дивизии «Брандербург», — сказал я без запинки.

Рядом стоящий генерал взял в руки наградной лист и зачитал всю мою подноготную.

— Кристиан Петерсен участвовал в освобождении гарнизона Великие Луки. В рукопашном бою убил десять большевиков. Был ранен! Награжден почетным знаком «За рукопашный бой»! Представлен к «Железному кресту» первой степени! На Восточном фронте с первого дня войны!

Гитлер потрепал меня за щеку и спросил:

— Сколько тебе лет, мой юный солдат!?

Я тогда еще более выпятил свою грудь и на одном дыхании ответил:

— Двадцать один, мой фюрер!

Гитлер обернулся к своим генералам, взглянув каждому в глаза, и сказал:

— Вот, господа генералы, на таких солдатах и держится вся наша победоносная армия! Если бы у Паулюса были такие солдаты, то мы никогда не проиграли большевикам наших великих сражений. Вот, вот! Они, мои верные солдаты, достойные сыны третьего Рейха! — сказал Гитлер и, взяв с подноса «Железный крест», приколол его к моей груди.

— Носи, мой юный друг, отечество не забывает своих героев! — сказал Гитлер.

Я вытянулся в струнку и, щелкнув каблуками своих сапог, сказал:

— Служу отчизне и фюреру!

Гитлер похлопал меня по груди своей ладонью по плечу и перешел к рядом стоящему капитану-десантнику. Словно сквозь туман я услышал:

— Капитан Алькмар Гоббе разведывательно-диверсионное подразделение «Ева» дивизии «109 Вольф».

Гитлер, выслушав доклад генерала, повесил на его шею «Золотой Рыцарский крест» после чего пожал капитану руку и перешел на следующего героя, стоящего в шеренге за капитаном.

В ту минуту я уже ничего не слышал. «Железный крест», приятной тяжестью оттягивал мой новый мундир. А я, стоя в церемониальном зале, представлял с какой гордостью за своего сына, встретит меня моя мать.

Гитлер по окончании этой церемонии произнес торжественную речь и фанфары с барабанами вновь заиграли наш победоносный марш и все присутствующие в зале запели дружным хором:

— Развевается наш святой и гордый стяг!

— Мы идем вперед за шагом шаг.

— Через бой и ненастье мы его пронесем.

— Мы за Гитлером к победе идем!

В такие тожественные минуты, кажется, что мы все едины и обязательно победим нашего врага. Аура боевого духа и полной победы наполнила весь этот зал, и мы солдаты Рейха пели, прославляя великую Германию и нашего великого фюрера.

* * *

Моё свидание с матерью после награждения было недолгим — всего один день. Но этот день и запомнится мне на всю жизнь, так как таких дней у меня в жизни больше никогда не будет, за исключение того, когда я вернусь домой через долгие-долгие годы.

Было удивительно, что к наградам нам полагалась еще и денежная премия в размере пятисот рейхсмарок за «Железный крест» и тысячу марок за «крест Рыцарский». Приплюсовав эти деньги к моим фронтовым сбережениям, у меня получилась довольно приятная сумма, которая и должна была стать вкладом в мое новое обмундирование.

Как я и предполагал, по окончании нашего награждения униформа, выданная нам для торжественного случая, была сразу же сдана обратно на склад. Но я все же приобрел на свою премию шикарные хромовые офицерские сапоги. Я знал, что в условиях фронта эта обувь вряд ли мне пригодится, разве только на особый выход по случаю победы над нашим врагом.

Поделиться с друзьями: