Возлюбленная белого хищника

Странно, но я не помнила, в какой момент дала волю слезам. В зале регистраций? Когда стояла на обочине дороги и не знала, что делать? Уже в машине? Плакала и не осознавала этого. Сейчас я была спокойна. О недавнем приступе напоминал лишь испорченный макияж.

— У тебя есть салфетки? — Собственный голос показался глухим и безжизненным. Руки дрожали.

Надо было к свадебному платью купить маленькую сумочку, куда бы я смогла положить хотя бы самое необходимое: без денег, без носового платка, без других важных мелочей я чувствовала себя голой и беспомощной.

— Посмотри в бардачке.

В темных недрах бардачка рядом с упаковкой влажных салфеток распушил кружева маленький бирюзовый бюстгалтер.

Рука остановилась на полпути, пальцы дрогнули. Помедлив, я быстро схватила салфетки, стараясь не коснуться чужой интимной вещи.

— У тебя там…

Точно такой же лифчик пропал у меня два года назад. Мой любимый, дорогущий, купленный на последние деньги. Я весь дом обыскала, когда он внезапно исчез из ящика с нижним бельем.

Совпадение?

Не зная, о чем и думать, я смотрела на черный пластик захлопнутой дверцы бардачка и тут почувствовала запах.

Нет, неправильно. Не какой-то конкретный запах. Я сидела, судорожно сжимая в кулаке упаковку салфеток, которыми так и не воспользовалась, и внезапно провалилась в мир ароматов, словно все эти годы жила с заложенным из-за простуды носом и вот вылечилась.

Ошеломленная, я дернулась. Запахи внешнего мира обрушились на меня, их было так много, самых разнообразных, что голова пошла кругом.

Древесный запах туалетной воды Брифа, а под ним другой, чуть кисловатый, — запах его собственного тела. Мой цветочный дезодорант. Детская молочная смесь. Нагретый на солнце пластик. И запахи с улицы, принесенные в салон с воздухом из кондиционера. Бензин, клены, растущие вдоль дороги, быстрая еда из открытых кафешек. Обоняние обострилось до невозможного.

Освоившись, я начала ощущать и другие ароматы. Фантомные, скрытые, которые не мог учуять обычный человек. Я назвала это призраком ароматов, их отпечатком. Например, теперь я прекрасно знала, какими духами пользовались женщины, когда-то садившиеся в эту машину.

Оказалось, что не только звуки могут запускать в голове красочный фильм, но и запахи. Розовая от неловкости, я буквально увидела, как на заднем диване сплелись в страстном танце два обнаженных тела.

Смущенная, я принялась вытирать салфеткой черные потеки туши под веками.

«Здесь сидел Призрак. На том же самом месте, что и я сейчас».

В воздухе остался его след: горечь миндаля, свежесть цитруса. Изысканный дорогой парфюм, которым он часто пользовался. Это же не игра воображения?

— Откуда у тебя мое нижнее белье? — спросила я Брифа, уставившись на дорогу. Теперь я точно знала, что этот лифчик в бардачке мой.

— Магнус дал.

— Извращенец. Вы все извращенцы.

— Ну-ну, неправда. Зверь должен привыкнуть к запаху саян, иначе не примет.

Я представила, как, сидя за рулем, Бриф подносит мой украденный бюстгалтер к лицу, и содрогнулась от омерзения.

— Теперь я могу его забрать?

— Валяй.

Машина остановилась на светофоре. Бриф нервно побарабанил пальцами по рулю, скосил на меня взгляд.

— Мне надо кое-что тебе сказать.

— Что?

Я повернулась к нему, а он застыл в нерешительности с открытым ртом, затем закрыл его, мотнул головой и стиснул руль до вздувшихся под кожей вен.

— Ничего.

— Но ты хотел что-то сказать.

Бриф поджал губы. Мышцы на его челюсти напряглись.

— Неважно.

* * *

Лифчик я выкинула в мусорный контейнер недалеко от дома. Ключей у меня не было. Пришлось ждать Ингрид. Благо, она приехала сразу вслед за мной и без лишних слов впустила меня внутрь. Ни взглядом, ни жестом она не выразила своего отношения к случившемуся. Это было так странно. Любая на ее месте что-нибудь да сказала бы. Ингрид — нет. Как всегда, ее лицо напоминало маску. Я готова была расцеловать эту женщину за то, что она ведет себя как обычно, не пытается утешать меня из вежливости, не лезет в душу, не чувствует себя неловко в моем присутствии.

Переодевшись и накормив Молли, я села у окна и начала ждать Призрака.

Приедет или нет?

Что я скажу ему, если он все-таки решит ночевать дома?

А что скажет он мне?

Как отдать любимого другой женщине? Где найти силы, чтобы жить дальше без него?

За окном темнело. В отчаянии я поднялась наверх и собрала чемодан, чтобы не заниматься этим, если Рейг укажет мне на дверь. В горле стоял колючий ком, и все валилось из рук. То и дело я вспоминала, как хорошо мне было вчера, и эти воспоминания рвали душу на части.

Не истинная.

Не любимая.

Все эти ласки, голодные и нежные взгляды, забота и обожание теперь получит другая, красотка в сиреневом платье, а я уйду в тень. Призрак не мой мужчина — ее. Это счастье было взято взаймы.

Но что я здесь делаю? Почему до сих пор не ушла? Хочу объясниться или все еще на что-то надеюсь?

Глупая, глупая Агвид.

Призрак вернулся ближе к утру, когда меня сморил сон. Уснула я, сидя на подоконнике, подтянув ноги к груди и опершись головой о стекло. На улице только-только начало светать. Разбудил меня звук шагов на лестнице. Дверь открылась, и темная фигура застыла в прямоугольнике света, лившегося из коридора. Бледный и уставший, на меня смотрел Рейг.

Глава 23

Комната тонула в серых рассветных сумерках. Рейг стоял в дверном проеме, не двигаясь с места. Не ожидал увидеть меня, врушку и предательницу, в своей спальне? Решал, хочет ли со мной разговаривать? Что, если сейчас он развернется и уйдет? Просто развернется и уйдет, не сказав ни слова, потому что наглые лгуньи ему противны?

Я шумно вздохнула, не смея пошевелиться, не находя в себе сил нарушить эту напряженную тишину и рассыпаться в извинениях, а Рейг все смотрел, смотрел, и его брови постепенно изламывались в выражении муки, а на лоб наползали глубокие морщины.

Наконец он заговорил. Мы заговорили одновременно и тут же замолчали, будто испугавшись звуков чужого голоса.

— Агвид, я…

— Прости…

И снова эта неловкая тишина, это сводящее с ума молчание. Я их ненавидела.

Рейг все-таки вошел в комнату и тяжело опустился на кровать. Сел, сгорбившись, широко расставил ноги и оперся на них локтями, а ладони свесил между раздвинутых бедер. Смотрел он не на меня — на пол под своими туфлями, облепленными землей. Где он пропадал все эти долгие часы ожидания, если его обувь успела собрать так много грязи? По лесу бегал? По болотам?