Возьми номерок

Остальные пары уходят одна за другой, и у меня возникает странное чувство, что я, никогда их больше не увижу. Мне следовало приготовить яйца по-флорентийски на завтрак вместо омлета. Если это их последнее воспоминание обо мне, то оно будет довольно заурядным.

Дин протягивает мне кулак, когда подходит наша очередь, но я нервно качаю головой, сжимая руль так крепко, что у меня уже болят предплечья. Парень из команды дает сигнал, и прежде чем успеваю поумнеть и покинуть этот корабль, я толкаюсь вперед и начинаю спуск с этого так называемого холма для начинающих.

— Ага, конечно, склон для начинающих! — кричу я, сворачивая с рампы запасного выхода на тропу, о которой гид рассказал нам во время ознакомительной сессии. Он сказал нам, что она предназначена для новичков, но после того, что я испытала сегодня… я очень слаба!

В поле зрения появляется небольшая пивоварня с велопарковкой снаружи, и я направляюсь прямиком к ней, спотыкаясь о свой велосипед, когда пытаюсь спрыгнуть, пока он еще движется. Я позволяю ему упасть на землю, отстегиваю шлем и забрасываю его в ближайший лес.

Мое сердце, кажется, навсегда застряло в горле, освобождая место для моих легких, которые вот-вот взорвутся. Я кладу руку на грудь и поворачиваюсь, видя, как Дин приближается на своем велосипеде, выглядя совершенно невозмутимым.

Я обвиняюще указываю пальцем на тропу, с которой мы только что сошли.

— Это склон не для новичков! — Я тяжело выдыхаю и двигаюсь к огороженной площадке, с которой открывается вид на гору и тропу, по которой мы только что ехали. Похоже, что этот запасной выход находится в середине маршрута, и я не по своей воле забралась так далеко.

Это было сделано силой.

Меня заставили.

Дин, дьявол.

— Нора, что происходит? — спрашивает Дин, ставя свой велосипед и отстегивая шлем. — Мы проиграем гонку.

Я поднимаю палец вверх, чтобы заставить его замолчать.

— Это твоя вина, — рявкаю я, расхаживая взад-вперед в своих шортах и морщась от боли в заднице, такое ощущение, будто я сидела на заостренной верхушке осинового дерева. — Ты не предупредил меня, что эта поездка подразумевает так много физической активности. Что за дерьмо ты пытаешься провернуть?

Дин смотрит, как я вышагиваю перед ним, потирая задницу и вскрикивая от боли.

— Я не думал, что спуск будет таким быстрым. Я в шоке, что мы единственные, кто остановился на полпути. — Он оглядывается на несколько случайных человек, сидящих снаружи на террасе и пьющих пиво, как будто это обычная суббота.

— И все эти твои подбадривания, — огрызаюсь я, срывая перчатки и бросая их на землю рядом с велосипедом. — Отлично справляешься, сладкая! Не сбавляй темп, сладкая! Мы можем их догнать, сладкая! Ты что, не слышал, как я кричала?

— Нет, — восклицает он, его глаза расширены от шока. — Ты была передо мной, поэтому я ничего не слышал. Нора, Боже, если ты была так напугана, то должна была остановиться.

— Я хотела, но тот парень-инструктор напугал меня, сказав, что если нажать на передний тормоз, можно перевернуться.

Дин сжимает зубы и кивает.

— Да, это может быть опасно.

— Мы спускаемся на подъемнике, — говорю я, указывая на площадку за пивоварней, где велосипедисты поднимаются или спускаются с горы. — У меня будет посттравматический синдром от всего этого!

Дин начинает подходить ко мне, будто я бешеная собака, которая может напасть.

— Давай купим тебе выпить и, может быть, что-то съедобное.

— Не хочу, — стону я, а затем падаю в его объятия, и он обнимает меня, успокаивающе поглаживая по спине. — Я хочу машину времени, чтобы вернуться назад и остаться на кухне с Барб в особняке. — Грудь Дина начинает трястись, и я резко поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. — Лучше тебе не смеяться.

Он поджимает губы и качает головой, притворно нахмурившись, прежде чем прижаться губами к моим в долгом, затяжном поцелуе, который почти мгновенно расслабляет меня. Это удивительно и приятно, и я немного смущена этим, потому что мы до сих пор не обсудили, что именно мы делаем вместе, но я соглашаюсь, потому что мне приятно. И потому что мне это необходимо после того путешествия, которое я только что пережила.

Дин отстраняется и переплетает свои пальцы с моими.

— Давай, сладкая попка, позволь мне купить тебе выпить. Я напишу остальным и скажу, чтобы они возвращались без нас. Мы можем взять такси до дома.

Потребовалось два бокала пива на террасе, прежде чем я смогла, наконец, насладиться видом гор и перестать возмущаться. Я тяжело вздыхаю и перевожу взгляд на Дина, который выглядит так, будто позирует для какого-то журнала о приключениях на природе. Он вальяжно сидит в адирондакском кресле, одетый в белую спортивную футболку и солнцезащитные очки, пьет пиво и проводит рукой по своим темным волосам, словно ему нет дела до всего на свете. Мой взгляд опускается к его обтягивающим черным велосипедным шортам. Обычно парни в таких шортах не привлекают моего внимания… но бедра Дина до смешного мускулистые. Эластичная ткань обтягивает выпуклость, которую я видела во плоти прошлой ночью, что делает очень неловкие вещи с моим телом теперь, когда я больше не кричу от злости.

Я застенчиво расчесываю пальцами волосы, потому что, вероятно, выгляжу так, будто нахожусь в состоянии маниакального приступа. Что не так уж и далеко от истины. Делаю еще один глоток и улыбаюсь ему.

— Мое горло наконец-то перестало болеть от всех этих криков.

Дин хмурится.

— Мне действительно жаль. Во мне есть эта соревновательная жилка, и я совершенно не обратил внимания на то, что ты сходила с ума.

— Все в порядке. — Я отмахиваюсь от него. — Я пыталась вести себя спокойно.

Дин снимает солнцезащитные очки и смотрит на меня карамельно-карими глазами, которые я наконец-то могу оценить снова, теперь, когда из моих глаз исчезла пелена ярости.

— Почему ты пыталась изобразить спокойствие?

Я делаю секундную паузу, жуя губу, прежде чем решиться поразить его мыслями, которые весь день крутились у меня в голове.

— Я не была уверена, что именно значила прошлая ночь.

— А что ты хочешь, чтобы она значила? — спрашивает он, глядя на меня серьезным взглядом, который заставляет меня ерзать на своем месте.

Я перевожу взгляд и снова смотрю на горы.

— Я не знаю… Я ждала, что ты что-то скажешь. Ты весь день вел себя так мило со мной, но я не знала, было ли это притворством для твоих друзей или из-за того, что мы сделали прошлой ночью.

Оборачиваюсь и вижу, что Дин наблюдает за мной, беспокойство искажает его черты.

— Ты жалеешь о прошлой ночи? — серьезно спрашивает он.

— Нет, — быстро отвечаю я, расширив глаза. — То есть, я была навеселе, но знала, что делала. — Я делаю паузу, вытирая пальцами конденсат на своем пивном бокале, прежде чем нервно добавить: — И думаю, что это было даже весело.