Возможная Россия. Русские эволюционеры

Именно Иван и поставил задачу: вернуть свое. При этом русские честно предупредили: пока своего не вернем, мира не будет, возможны лишь временные перемирия. Здесь, полагаю, и следует искать корни начала русского противостояния с Западом: Смоленск был все-таки на западе, а не на востоке.

К Ивану III тянутся корни и доктрины «Москва – Третий Рим». В данном случае важна даже не ее суть, сколько сам факт появления подобной идеи в русской голове. Ни Москва, ни Тверь, ни Суздаль в отдельности не могли даже помыслить о том, чтобы сравнивать себя с Римом. А вот государство, созданное Иваном III, почувствовав в себе немалые силы, оказалось уже способно ставить перед собой крупнейшие задачи, как политические, так и идеологические.

Не случайно, озадачившись после смерти первой жены выбором новой супруги, Иван отдал предпочтение племяннице последнего византийского императора Софье Палеолог. Это был политический и религиозный выбор. Однако, если с политикой все ясно – родство с императором власть русского государя, безусловно, укрепляло, то с религией все обстояло куда сложнее. Хотя по незнанию большинство об этом у нас даже не догадывается: раз православная Византия, то какие тут могут быть сложности. Между тем на самом деле Иван серьезно колебался, и решение о браке с Софьей Палеолог далось ему непросто. Ключевский пишет даже о «религиозной брезгливости», поскольку православное наследие Царьграда, по мнению русских, к тому времени себя изрядно запятнало. А потому не вполне «чистой» казалась и сама Софья.

Впрочем, стоит процитировать Ключевского полностью: «Несмотря на то, что греки со времени Флорентийской унии сильно уронили себя в русских православных глазах, несмотря на то, что Софья жила так близко к ненавистному Папе, в таком подозрительном церковном обществе, Иван III, одолев свою религиозную брезгливость, выписал царевну из Италии».

Флорентийская уния 1439 года, на которую Византия пошла в надежде на помощь Рима в отражении турецкого нашествия, представляла собой серьезные уступки католицизму: признание главенства Папы Римского и принятие ряда католических догматов. На Руси подобные уступки были встречены с негодованием. Позже, в 1443 году, Собор православных иерархов в Иерусалиме предал Флорентийскую унию анафеме.

Иногда большую проблему легче понять через деталь. Согласно летописям, обоз невесты Ивана III пересек всю Европу с юга на север, направляясь в немецкий порт Любек. Пока он шел по Западной Европе, проблем не возникало. Во время остановок в городах в честь Софьи устраивались пышные приемы, даже рыцарские турниры. Местные власти преподносили воспитаннице папского престола подарки: серебряную посуду, вина, а горожанки Нюрнберга вручили Софье целых двадцать коробок конфет. Судя по всему, крупный по тем временам презент, если и это попало в летопись.

Однако чем ближе подходил обоз к Москве, тем больше там было волнений. Как выяснилось, в голове обоза папский представитель Антонио Бонумбре вез большой католический крест, с которым и собирался торжественно въехать в православную столицу.

В отличие от конфет, в летописных описаниях путешествия нет ни слова о возражениях со стороны Софьи Палеолог по поводу католического креста, что само по себе говорит о многом. Невеста все-таки была воспитанницей Папы Римского. Весьма похоже, что вместе с Софьей Палеолог Риму очень хотелось привезти в Москву и идею унии.

Не вышло. Митрополит Филипп заявил: если католический крест ввезут в город, он немедленно его покинет. Не понравилась идея торжественного прибытия невесты в Москву под католическим крестом и самому Ивану. Поэтому проблему решили кардинально: боярин Федор Хромой, исполняя поручение Ивана III, просто-напросто силой отнял «крыж» (крест) у папского священника, встретив обоз невесты за пятнадцать верст от Москвы. Действительно, какой уж тут католический «крыж», когда в московском воздухе уже витала идея «Третьего Рима»!

Впрочем, как мудрый политик Иван III прекрасно знал, где надо проявить жесткость, а где гибкость. Составляя для себя новую родословную, достойную царя, он вывел ее от Августа. Как утверждалось, Рюрик (а Иван III был, разумеется, Рюриковичем) – это потомок брата римского императора Пруса в четырнадцатом колене.

На ход мысли тогдашних политтехнологов-мифотворцев стоит обратить внимание. При всем уважении к Царьграду, Иван III счел необходимым связать себя пуповиной с Римом, то есть с Западом. Думается, причина не только в желании добавить несколько веков к родословной. Можно было верить в превосходство православия над католицизмом, однако при этом отдавать себе отчет в том, что Запад во многом ушел вперед по сравнению с Русью. Не способная пока еще перебросить мостик в будущее, чтобы догнать Европу (это произошло только в эпоху Петра I), Москва выстроила мостик в прошлое. Чтобы хотя бы породниться с Западом. И это могло оказаться полезным.

Кстати, кроме прозвища Великий, у Ивана III было и два других: Грозный и Правосуд. Под именем Грозного русская история, правда, запомнила другого государя – его внука Ивана IV (тоже Ивана Васильевича). Это понятно – тот подобное прозвище заслужил больше. А вот Правосуд Ивану III подходит вполне. Судебник, созданный в его эпоху, сыграл в российской жизни немалую роль. Параллельно с появлением на Руси новой политической системы возникла, поддерживая ее, и новая правовая система. Судебник не только обобщил существовавшие ранее судебные акты, но и включил в себя нормы, не имевшие аналогов в предшествующем законодательстве.

Изменилась Русь, изменилось и законодательство. В упрек многим последователям Ивана III можно заметить, что, в отличие от него, другие Рюриковичи, а затем и Романовы за переменами в жизни не успевали. Отсюда и столь частый в нашей истории законодательный хаос. Однако это не о временах Ивана Правосуда.

Единственным черным пятном в правлении Ивана III обычно называют то, что при нем начинается и история крепостного права, которое стало серьезнейшей проблемой для России на многие века. Ну что тут скажешь? Демократом и либералом Иван Васильевич точно не был. Однако в те далекие века подобных политиков не было и в Западной Европе. А по ту сторону океана еще приносили человеческие жертвы: Колумб открыл Америку только в 1492 году. Так что здесь Ивана III за «политическую безграмотность» придется все же простить.

А в остальном спасибо ему за Россию. Действительно, великий был государь.

Алексей Федорович Адашев. Портрет спамятника «Тысячелетие России»

Фигуру Алексея Адашева на знаменитом памятнике в Новгороде найти среди множества других портретов непросто: за тысячелетие у России накопилось немало выдающихся личностей. Впрочем, как считать, «за кадром» остались сотни миллионов, а вот окольничего, воеводу и ближайшего помощника Ивана Грозного создатели монумента сочли справедливым увековечить.

Начиная с карамзинской истории, большинство отечественных исследователей делит эпоху Грозного на два периода: светлый и темный. С первым периодом связано немало нужных стране реформ и впечатляющих завоеваний, со вторым – немало черных страниц правления Ивана IV. Некоторые, впрочем, вносят поправку, замечая, что этот государь, отличаясь умом, и в юные годы был чрезвычайно жесток, так что светлая пауза объясняется лишь тем временным благотворным влиянием, которое на него оказали его первая жена – Анастасия Романовна (из рода будущей царской династии) и несколько людей из его окружения.