Вперед в прошлое 12

Сейчас все натурально-естественное, никаких покупных углей и дров. Но не потому, что так хочется, а просто другого-то и нет.

Стол установили, положив свободные доски на кирпичи и накрыли клеенкой, поверх которой стояли консервированные помидоры и огурцы, был нарезан хлеб и в кастрюле паровала картошка.

Только Натка мною заинтересовалась, шагнула навстречу и проговорила:

— Договорилась смотреть квартиры. Одна двушка там, где живет Лихолетова, туда нам в восемь. Вторая — часть дома прямо вот тут, она кивнула назад. Сказала, в полвосьмого придем. Этот дом прям хороший, и цена — двадцатка.

— А телефон есть? — спросил я.

— Есть! Правда, в соседнем доме у хозяев, но поставить второй нам разве сложно? Ну, чтобы линия и номер одна, и в очереди не стоять.

Тонкости были мне неизвестны, и я сказал:

— Ну, не знаю. Комнат сколько? Туалет на улице?

Сегодня мой заработок составил восемьсот пятьдесят тысяч. С такими деньгами да в наше время возможно все.

— Две изолированные и маленькая проходная. Туалет — да, они в домах везде на улице. Еще есть полдома, мы вчера его обсуждали, это недалеко от Карасей и от твоего участка. Его с холма должно быть видно, если подняться.

— Быть соседом Карася — такое себе.

— Ну и фиг с ними! Че он тебе сделал? Дурак и дурак.

— Задолбает душевной простотой, в гости ходить повадится, — предположил я.

— Так пошлем!

— Ну что, саранча, готовы? — крикнул Сергей, переворачивая шампуры. — Через пять минут снимаю мясо с огня.

Я сел на корточки рядом с кострищем. Мясо, нарезанное кусками среднего размера, уже покрылось золотистой корочкой. Кипящий жир стек по кусочку лука, собрался в каплю, упал. Зашипели угли, вспыхнул огонь — Сергей тотчас брызнул водой, и задымило. Дым, естественно, потянуло на сидящего в статичной позе, то есть на меня.

Заурчал живот, ему ответил чей-то еще, и началась перекличка. Картина маслом: «Стая голодных животов слеталась к шашлыку, тоскливо курлыча».

Алтанбаевцы столпились за моей спиной, наблюдая за сакральными действиями Сергея. Я поглядывал на них и жалел, что нет Бориса с фотоаппаратом. Этот пикник для них — чудо, настоящая роскошь. Шампуров было десять, соответственно, мяса ушло четыре килограмма, это тысяч на двенадцать — недопустимая роскошь. Алтанбаевцы никогда не побывали бы на настоящих шашлыках, если бы не я. Это действие и воспринималось ими как чудо. Настоящее мясо! Да много как, нажраться можно от пуза!

Во второй раз на шашлыках уже не будет этого неподдельного восторга, как у маленьких детей в ожидании Деда Мороза. Дикость, конечно. Граждане самой читающей страны, страны, отправившей в космос первого человека, радуются еде! Девчонки отдаются за еду, и так будет еще лет пять.

У меня есть возможность улучшить жизнь нескольких десятков людей. Потом появится больше возможностей, и я постараюсь их не упускать.

Когда Наташка принесла миску для мяса, я обратился к прорабу:

— Сергей, как я понял, все готово, чтобы принимать бетоновоз? Работы по монтажу опалубки закончены?

— Да, Паша. Хоть завтра можно вызывать машину.

Я потер руки.

— Отлично! Сколько кубов заказывать?

Сергей задумался, потер подбородок. В этот момент жир снова брызнул на угли, вспыхнуло пламя, и он снял с огня три шампура. Наташка вилкой принялась снимать куски мяса. Алтанбаевцы налетели, как голодные чайки, норовя схватить кусок прямо на лету. Пришлось становиться грудью и раскидывать руки, защищать парней от самих себя, чтобы не обожглись.

— Сейчас. С едой разберемся, и посчитаю, — проговорил Сергей мне. — И подумаем, что и когда.

— Да че вы напираете! — воскликнула Натка. — Всем хватит! Четыре килограмма мяса, блин! Егор, ну хоть ты-то веди себя нормально!

Алтанбаев устыдился. Почесав макушку, отступил. Наташкин упрек подействовал на всех. Парни отошли к столу, взяли по куску хлеба. Крючок принялся стучать по столу единственной деревянной ложкой, но его не поддержали, и он вилкой, сделанной из веточки, выудил соленый огурец. Ложек, вилок и тарелок ни у кого не было — напасись-ка на такую ораву!

— Руки мыть! — скомандовала Наташка, указав на ведро с водой.

И толпа гопников послушно поплелась исполнять приказ царицы их сердец.

Закончив с шашлыками, Сергей резюмировал, снимая последние куски в наполненную миску:

— Нам нужно двадцать два кубометра бетона — если с запасом. Это два полных бетоновоза и еще немного. Но может уйти и меньше, в две машины уложимся. Когда вызывать бетоновозы?

— У меня директор завода знакомый, я вызову…

— Да, блин, когда уже можно жрать? — возмутился Заславский, перебивая меня.

— Ага, — поддержал его Понч. — Кишка кишке бьет по башке!

Я отвлекся на алтанбаевцев и дал команду приступать к еде. Шесть рук одновременно метнулись к миске с мясом. Потом по кусочку взяли те, кто не голодал: Я, Наташка, Сергей и Крючок. Воцарилась тишина. Пока парни поглощали еду со скоростью молотилок, я обратился к прорабу:

— Бетоновозы могут приехать и завтра утром. Нормально?

— Одиннадцать, — ответил он, прожевав. — Оптимально в двенадцать. Всем парням присутствовать необязательно, двух человек вполне достаточно.

— Хорошо, — я выхватил кусок мяса про запас, подозревая, что скоро миска опустеет. — Все оплачу с утра, машины приедут к двенадцати. Кстати, я вам всем зарплату за два дня должен.

Даже эта благая весть не оторвала алтанбаевцев от мяса. Они будто не слышали меня. А может, слышали, но не верили. Как в анекдоте, когда студент устраивался в колбасный цех.

Рис парни ели по очереди двумя деревянными ложками нов се еще молча. Сергей наблюдал за ними с добрым, почти ленинским прищуром. Наташка доминировала то над одним, то над другим, говоря, что они чавкают, как свиньи. Крючок из шкуры выпрыгивал, чтобы ей понравиться, и строил из себя интеллигента.

— Понял. В двенадцать буду здесь, — кивнул Сергей.

Воцарилось молчание. Парни размели мясо, опустошили котелок с картошкой, хрустели консервированными огурцами, постепенно возвращаясь в реальность.

— Вернемся к зарплате, — проговорил я, и Заславский процитировал тот самый анекдот про студента:

— А тут еще и платят?

— Да. Единственное, Нагу Амзатовича с февраля вы оплачиваете сами. Одна тренировка стоит две тысячи. Вот и считайте, по сколько скинуться.

— Триста тридцать рублей. — Крючок, похоже, в этой команде не только самый сильный и здоровый, но и самый сообразительный. — Вроде мало, но работа-то тю-тю. А деньги, которые ты еще раньше платил, мы потратили.