Впусти меня в сердце

Отец шумно вздыхает…

– И вправду, такое совпадение нарочно не придумаешь…

– А вдруг… Вдруг всё это не чушь? Вдруг в теле этой девочки – душа моего Ангелочка? Как я могу позволить ей жить в этом холодном общежитии?

Внутри печёт огнём. С того самого дня, как я увидел её из окна офиса. Раз за разом прокручиваю кадры, как она капризничает и срывает с себя шапку, выпуская на волю хвостики… Точно так же делала Ангелина, когда против чего-то протестовала. Один в один…

Выскочил тогда из вагончика с одной целью: убедиться, что мне привиделось, что виной всему – хвостики, а сходство я себе дорисовал. Но нет… Малышка оказалась слишком похожей…

– Пусть живут…

Молчим… Перед глазами встают кадры разрушенного дома. Я строил его с такой любовью... Мы с женой мечтали завести троих детей и собаку…

Никогда не забуду, как голыми руками отбрасывал камни, как кричал на спасателей, умоляя их действовать быстрее. Каждая секунда была на счету! Но я опоздал… Они ушли на небо – моя любимая Аллочка и маленькая Ангелинка, мой Ангел, мой смысл жизни… Ушли, а меня оставили здесь – подыхать от боли и отчаяния.

– Сергей, но ты же понимаешь, что это – не ваша с Аллой дочь?

Киваю. Мне больно признавать это! Но я в здравом уме, хоть и основательно потрёпанный эмоционально.

– Давно ты с её матерью знаком?

– Трудно сказать. Первый раз мы встретились случайно… Мне как раз позвонили, что Алексей погиб… Девочка тогда была маленькая совсем, личика я толком не видел, только макушку. Я не запомнил их. А потом – в начале этого ноября. Виктор привёз её с проектом дизайна. Ну и с тех пор мы регулярно видимся в офисе. Она, конечно, в основном с прорабом и рабочими общается. А я каждый раз как наркоман слежу за её дочкой, которую она таскает за собой.

Перед уходом заглядываю в кухню. Малышка сидит на полу и играет небольшими кастрюлями. Внутри всё переворачивается. Ангелина играла точно так же. С трудом сдерживаю себя, чтобы не броситься к девочке, не назвать её Ангелом… Но перевожу глаза на её мать – и напоминаю себе, что всё это – только мираж.

Злюсь, конечно… Не на неё, а на проклятую судьбу. Но рявкаю на Полину:

– Следи за ребёнком! Смотри, с чем она играет. Чтобы ничего не испортила.

Девушка вздрагивает от неожиданности, малышка отрывается от кастрюль и поднимает на меня глаза. Как мне привыкнуть к этому сходству и не сойти с ума?

– Простите. Мне показалось, что эти кастрюли прочные, Надюша их не испортит. Я поняла вас… Прошу прощения.

Она наклоняется и пытается отобрать у дочери “игрушку”. Но та громко протестует…

– Бельчонок, отдай, пожалуйста. А я тебе дам что-нибудь другое, – обводит взглядом помещение в поиске безопасных предметов, но, видимо, ничего не находит. – Хочешь мультик?

Девочка соглашается, сирена затихает. А я делаю себе мысленно заметку, что надо купить ей набор игрушечной посуды. Новый год на носу – как раз будет кстати. И о ёлке не забыть бы.

Ухожу по-английски, пока Полина отвлекает дочь.

* * *

– Анжела, сделай мне кофе, – кричу секретарше. – И таблетку от головы принеси.

Башка разрывается. Ночь была бессонная. Едва выстоял перед шквалом болезненных воспоминаний, которые разбередила маленькая девочка.

В ответ – тишина. Рявкаю ещё раз, но ничего не происходит.

Вскакиваю, хватаясь за виски, и выглядываю в приёмную. Пусто! Куда она делась? Уволю к чёртовой матери!

Выглядываю на улицу и обнаруживаю рядом с вагончиком прораба свою секретаршу. Она крутится возле коляски и разговаривает с обладательницей розовой шапки, которая не в восторге от сидения на месте и, вероятно, волнуется из-за отсутствия мамы, а потому хнычет. Пока ещё тихо, но уже довольно истерично. Нет сомнений, что через непродолжительное время эти звуки сменятся сиреной, и шапка, вероятно, снова рискует оказаться на земле. Настойчивая белка. Вся… в меня.

Уму непостижимо, какие глупости лезут в голову! Быстро преодолеваю расстояние до коляски.

– Привет, скандалистка! – здороваюсь с уже прилично разошедшейся девочкой.

Малышка затихает и заинтересованно рассматривает меня. Вытаскиваю из кармана платок и вытираю ей личико. Ещё не хватало, чтобы обветрилось. Да и кричать на морозе ей вряд ли полезно.

– Анжела, я вообще-то уже минут пять жду кофе. И таблетку от головы, – вспоминаю, зачем я искал секретаршу.

– А… за девочкой вы посмотрите? – робко спрашивает она, не решаясь оставить ребёнка без присмотра.

Обалдеть… Это, конечно, неслыханная наглость. Но вынужден кивнуть. Кофе и таблетка – сейчас приоритет номер один.

Анжела исчезает, и вскоре из вагончика выходит Полина.

– Что за цирк ты тут устроила? – злюсь на нерадивую мамашу. – Моя секретарша к тебе в няньки не нанималась! Сколько она может вместо своей работы заниматься твоей дочерью?

Девушка сразу втягивает голову в плечи – чувствует свою вину. Бесит она меня. Договорился же, что батя будет присматривать за ребёнком, а Полина – спокойно работать.

– Почему не оставила с отцом? – озвучиваю недовольство на повышенных тонах.

– Я не знала, справится ли он, – начинает бормотать, оправдываясь. – Я надолго уехала, мне после вас ещё на один объект нужно.

По правде говоря, я и сам не до конца уверен в бате. Как ни крути, а физически он очень слаб, да и рука хорошо работает только одна. Так что надолго я бы и сам, наверное, не рискнул оставить с ним малышку.

– С прорабом все вопросы уладили?

– Да.

– Посмотрела, что привезли на замену?

– Да, всё в порядке.

Она отвечает спокойно, а меня опять заедает злость. Столько времени пришлось потратить, чтобы добиться от магазина замены. И этим она должна была заниматься, а не мои строители.

– Мы уже выбиваемся из графика. Так что напрягись, надо наверстать задержку из-за твоего отсутствия как можно быстрее.

Кивает.

Она уходит, а я смотрю вслед и пытаюсь понять, зачем опять на неё накричал…

Вечером, вместо того чтобы лечь спать в вагончике, сажусь в машину и еду к отцу. Убеждаю себя, что мне просто необходимо убедиться, что у них там всё в порядке. И зачем-то заезжаю в кондитерскую неподалёку от батиного дома. Чёрт его знает, едят ли они сладкое…

Дверь мне открывает отец.

– Сергей, что случилось? – спрашивает встревоженным тоном.

– В смысле? – не понимаю, о чём речь.

– Я тебя раньше воскресенья не ждал, а сегодня только вторник.

Звучит как упрёк. Я и вправду в последнее время заезжал к нему не чаще раза в неделю. В ванне отмокнуть, пообщаться, домашней стряпни поесть.

– Устал зверски, освободился пораньше, решил проведать. Как ты? Как вы тут вообще? Ладите? – снимаю пальто, разуваюсь, оглядываюсь по сторонам.