Впусти меня в сердце

Любуюсь ими со стороны. Лицо обычно хмурого мужа светится от гордости и самолюбования. Даже фотографу с готовностью позирует. Какая-то параллельная реальность.

Тайком фотографирую его. Редкий кадр – он расслаблен и улыбается. Это всё влияние Шурика. После его рождения Сергей очень изменился в лучшую сторону, стал мягче, всё чаще на его лице удаётся поймать улыбку.

– Как зовут? – отец Павла подходит к моему мужу.

– Александр, – в голосе столько гордости, что ею можно захлебнуться.

– На тебя похож, одно лицо, – Сергей сияет и важно кивает. – А мой всё никак не подарит мне внука, я уже почти отчаялся. Как знал, что нельзя было позволять ему в медицину идти. Занимался бы бизнесом, думал бы головой.

– У вас Андрей есть, – становится на защиту друга муж. – Павел – талантливейший врач, это его призвание.

Он терпеть не может, когда родители лезут в дела детей, и постоянно воюет из-за этого со своим отцом.

– Это же совсем другое! Андрей – уже не Доценко, хоть и родная кровь, – машет рукой. – А нужно продолжать фамилию! Почему Павел не женится? Какого лешего тянет? Верочка – такая хорошая женщина. Сколько они уже живут вместе? Могли бы минимум двоих детей за это время родить! Так нет, всё ему что-то не так… Вот надоест ей ждать, найдёт себе другого, и останемся мы все у разбитого корыта.

Доценко-старший производит неприятное впечатление. Слышала, что Павел с ним не очень ладит. Хотя мне этого не понять. Каким бы ни был родитель, главное – что он есть! Неужели так трудно найти компромисс?

– Иногда рождение детей зависит не от нашего желания… – Сергей продолжает гнуть свою линию в поддержку Павла.

– Знаю я его желание! Возвращался бы за границу. Там такая медицина, что любые проблемы решить можно. Так нет, надо ему в этой замызганной больнице штаны протирать!

– Зачем вы так? Он людей лечит. Более благородное дело невозможно представить, – муж всё ещё спокоен, хотя по отдельным ноткам в голосе я слышу, что он начинает закипать.

К счастью, его собеседника кто-то окликает, он извиняется и уходит, а Сергей находит глазами Надюшку и перемещается ближе к ребятне.

Хотя день солнечный, в тонком платье на улице долго не постоишь. Продрогнув, захожу в помещение и возвращаюсь к столу. Почти сразу ко мне подсаживается Вера.

Она всегда выглядит безукоризненно. Даже если бы не дети, я так не смогла бы, наверное. Умение одеваться, краситься, держать спину закладывается с детства и тренируется годами.

– Сумасшедший дом! – она явно чем-то недовольна или расстроена. – Вот как так можно жить?

Смотрю на неё вопросительно, ожидая пояснений.

– Павел опять сорвался и понёсся в свою больницу! Почему все мужчины как мужчины, а ему вечно не сидится на месте? – она возмущается и говорит обидные вещи, а неудобно от этого почему-то становится мне.

Она должна им гордиться, а не выражать недовольство.

– У каждого на работе может возникнуть форс-мажор, – возражаю собеседнице.

Вспоминаю, как попала с Надюшей в больницу, а на складе что-то напутали и привезли в строящийся отель не то, что я заказывала. Сколько шуму было! Сергей тогда требовал, чтобы я немедленно приехала. И я бы понеслась, если бы могла с кем-то оставить ребёнка…

– В нормальных клиниках такого не бывает! – восклицает недовольно. – Даже в той больнице, где Павел раньше работал, кроме него, никто не подрывался в любое время дня и ночи к пациентам, для этого дежурные врачи есть.

Я не знаю, как реагировать на такие выпады. Мне кажется абсолютно противоестественным критиковать своего мужчину перед посторонними, пусть даже женой его близкого друга.

– А ты ведь не врач? – смотрю на её длинные ногти, у медиков таких не бывает.

– Боже упаси! Я в больницу попала почти случайно. У меня мама тяжело болела, давно ещё. Все деньги уходили на лекарства, платить сиделке было нечем. Я тогда окончила короткие курсы медсестёр и ухаживала за ней сама. Уколы делала, капельницы. Наловчилась. Но она всё равно умерла…

– Мне очень жаль! – вырывается искренне.

– А когда началась война, я пошла в госпиталь – медсестёр не хватало. Там мы с Павлом и познакомились. И когда всё закончилось, я с ним вместе пошла работать в больницу. Только уже по специальности – зарплату начисляла, в налоговую ездила и всё такое. Вообще, чего не сделаешь, чтобы быть рядом с любимым мужчиной? Зарплата копеечная, но и работа непыльная, много свободного времени. Это мужчин должно напрягать, где деньги взять. А мы – девочки, наша задача – быть красивыми, – Вера мне подмигивает.

С одной стороны, восхищает её желание работать рядом с любимым. С другой, поражают недовольные выпады в адрес Павла. Нелегко человеку, когда самые близкие люди не хотят понимать его и принимать…

Согревшись, снова выхожу на улицу – забрать у мужа Шурика, которого пора кормить. Невозможно перестать любоваться этой сладкой парочкой.

– У тебя такая соблазнительная улыбка, – шепчу Сергею на ухо, забирая ребёнка.

Он одаривает меня в ответ красноречивым взглядом, от которого внутри зажигаются тысячи лампочек. Волнение, предвкушение, ликование… Так случается всегда, когда он рядом.

Прикосновения будто невзначай. Многообещающие игры глазами. К концу вечера мы наэлектризованы и едва дожидаемся момента, когда дети засыпают, и мы остаёмся одни. Я – для него. Он – для меня.

– Что ты там говорила о моей улыбке? – шепчет низко Сергей и проводит рукой по спине…

Он не улыбается. Как обычно, хмур и серьёзен. Но его глаза горят, а руки дарят тепло, разгоняющее по крови огонь. Вспыхиваю. Отзываюсь. Возвращаю любимому приумноженный жар. Каждое касание вызывает дрожь, поцелуи усиливают обмен энергией.

Мы оба нетерпеливы. Долгие неторопливые прелюдии – не для нас. Соприкасаясь телами, вызываем короткое замыкание и горим, горим, наращивая темп и амплитуду. Чтобы вместе взорваться и соединиться из мельчайших частиц телами, душами, сердцами…

* * *

Дрожащими руками вскрываю упаковку. Несколько часов уговаривала себя отложить до утра, но понимаю, что не успокоюсь, пока не получу ответ на вопрос: да или нет.

Звонил Доценко. У него что-то случилось, и он едет к нам на ночь глядя. То ли просто поделиться и поговорить, то ли в поисках решения. Муж отправил меня спать. Но без него, ещё и с тревожными мыслями я точно не усну…

Сделать один тест или сразу оба? Один – сейчас, а второй – утром? Или оба сейчас?

После недолгих терзаний решаю использовать оба. Если ответ окажется положительным, то Сергей сходит в круглосуточную аптеку и возьмёт ещё два на утро. Эх, надо было покупать сразу четыре, чтобы не гонять его по морозу.

Пока жду результат, прокручиваю в памяти события последнего месяца. Я точно не пропускала приём таблеток. Почему они не подействовали? Не понимаю… Моя гинеколог заверяла, что они очень эффективны.