Впусти меня в сердце
Шрифт:
В больнице тепло, трижды в день кормят не только детей, но и мам. Дежурный педиатр ставит диагноз – бронхит и прописывает лечение с болючими уколами, сиропами, которые моей малышке категорически не нравятся, и ингаляциями. И я пополняю отряды рассказчиц об ужасах детских больниц…
К утру температура спадает. Кажется, что худшее позади, и я со всем справлюсь. В мысли закрадывается осторожный оптимизм, поднимается настроение.
Но беда никогда не приходит одна… Малышка засыпает днём, и я наконец получаю возможность заняться работой. Однако стоит мне включить компьютер, как звонит
– Полина, тут скандал. Привезли что-то не то. То ли ты при заказе ошиблась, то ли на складе облажались. Никто не знает, кто виноват и что теперь делать. Ты срочно нужна.
Со мной такое происходит впервые. Я всегда ответственно подхожу к заказам, ошибки с моей стороны быть не может. Но и косяков за этим магазином раньше не замечали. Хотя если какой-то стажёр собирал заказ…
Самое неприятное, что приехать и разобраться на месте я не могу никак. И даже не знаю, когда смогу. Как выкрутиться – нет ни малейшей идеи…
– Анжела, я не смогу приехать, у меня личные обстоятельства… – пытаюсь оправдываться и лихорадочно искать выход из положения.
– Минутку, – она отключает ненадолго звук, видимо, чтобы сообщить о моём отказе боссу.
Что там происходит, я не слышу, но догадываюсь, как он взбешён.
– Девочка, ты совсем обалдела? – он появляется в трубке вместо Анжелы. – Я согласился на твой проект исключительно потому, что Виктор заверил меня, что ты всё сделаешь в срок и никаких проблем не возникнет! Так что быстро руки в ноги и сюда.
Он ещё что-то кричит, матерится. А я традиционно реву…
Оставить Надюшу с кем-то сегодня нет никакого шанса. Может, через пару дней, когда ей станет легче, я могла бы договориться с санитаркой и отлучиться на несколько часов. Но сегодня – никак. Тем более что температура снова начинает подниматься и нужно постоянно следить.
– Сергей Мирославович, я не могу сегодня…
Он и слушать не хочет, перебивает меня.
– Я не спрашиваю, можешь ли. У тебя есть полчаса, чтобы доехать до моего офиса, иначе с завтрашнего дня ты не работаешь ни на меня, ни у Шевчука!
Перспектива увольнения, конечно, кошмарная. Но выхода нет…
– Я с дочкой в больнице… – успеваю крикнуть в трубку до того, как он отсоединяется.
Как будто этому зверю есть дело до моей дочки и наших проблем. У него жизнь измеряется деньгами и сроками. Бездушное чудовище…
Набираю номер Шевчука. Знаю, что он уехал на неделю в столицу, и на месте его нет. Но, может, как-то поможет выпутаться.
Виктор Дмитриевич берёт трубку не сразу.
– Очень занят. Если что-то сильно срочное, то говори тезисно и быстро, – слышу вместо “Алло”.
Теряюсь и бормочу:
– У Долинского – накладка и какая-то катастрофа, а я никак не могу сегодня к нему приехать. Надюша…
– Так, понял. Освобожусь – решу, – бросает и отключается.
Уж он-то знает, чего можно ожидать от его друга.
Глава 5
Я хорошо знаю, что такое отчаяние. Когда внутри всё разрывается от боли, когда кажется, что жизнь рушится, и ничего уже не исправить. Когда опускаются руки… В такие моменты я научилась
включать автопилот и просто плыть по течению.Остаток дня глаза на мокром месте. Реву хором с Надюшей, когда ей колют антибиотик. Плачу, когда она снова и снова заходится в кашле, и я хожу по палате, укачивая её и пытаясь успокоить. Кто бы меня так покачал?..
– Матвеева, тебе передача, – санитарка заносит в палату пакет и ставит на стул возле моей койки.
– Мне? А… это не может быть ошибкой?
Разве мог мне кто-то собрать целый пакет? Ещё и такой большой…
– Не выдумывай, – бросает коротко и выходит.
И я ведь никому не говорила, где мы. Может, девочки из общежития успели выведать у фельдшера “скорой”, куда нас повезут? Они – умницы, и все мы друг за друга горой. Они могли…
– Ну что, бельчонок, заглянем в пакет? – шепчу дочке, опуская её на кровать, чтобы освободить руки.
Она поначалу недовольно кривит личико, но потом с любопытством вытягивает шейку и внимательно следит за моими движениями и тем, что я извлекаю из кулька.
А там – просто рай… Разные фрукты и йогурт – дорогой, мы его никогда не пробовали. Ещё – очаровательный плюшевый котёнок, которого Надюша тут же хватает и начинает укачивать. А на самом дне – розовая флисовая пижамка, очень тёплая, именно то, что дочке сейчас необходимо!
Всё дорогое. И явно куплено человеком, который знал, что нам тут нужно. Девочки точно не потянули бы… Шевчук! Конечно, это он! У него – двое детей, он наверняка хорошо знает потребности мамы с ребёнком в больнице. И у него достаточно денег, чтобы делать такие щедрые жесты. Наверняка попросил жену мне помочь. Я видела её несколько раз. Она – очень приятная и отзывчивая женщина. И вещи в пакете пропитаны её теплом и заботой…
На душе сразу становится хорошо. Все неприятности кажутся не такими страшными и непоправимыми, ведь есть на свете люди, готовые протянуть руку помощи и оказать мне поддержку.
Нет ничего страшнее одиночества, когда проблемы наваливаются со всех сторон и не остаётся ни сил, ни внутренних ресурсов с ними бороться в одиночку… И как же приятно осознавать, что я не одна.
Пребываю в эйфории весь вечер. Надюша засыпает в новой пижамке в обнимку с котёнком. Укладываю дочь и сразу проваливаюсь в сон. Как же я устала за прошедшие сутки…
Малышка стремительно идёт на поправку. То ли усилия врачей и лекарства так помогают, то ли фрукты и вкусные йогурты, которые нам приносят ещё несколько раз. То ли красочная книга народных сказок, переданная в одном из пакетов. Каждую из историй я прочитала уже многократно, но они всё равно не приелись.
Ни разу наш таинственный ангел-хранитель не приходит в палату. И я всё больше утверждаюсь в мысли, что это пакеты передаёт нам жена Шевчука. Конечно, она не навещает нас в больнице лично, потому что боится заразиться. Она же в положении, ей опасно общаться с больными детьми!
На карточку поступает зарплата. Денег больше, чем положено. Долинский всё-таки заплатил мне за работу? И не удивлюсь, если и это тоже – заслуга моего шефа.
Сам Виктор Дмитриевич звонит несколько раз узнать о здоровье Надюши и предполагаемой дате выписки.