Врата «Грейвз»
Шрифт:
Адриана перебралась на край моей кровати и положила руку мне на лоб, чтобы проверить температуру.
– Но ведь это была не я, Чарли. Там гуляла некая рыжеволосая особа, которая на меня совершенно не похожа. Кроме того, говорят, всегда полезно произвести рекогносцировку, а вы же не в состоянии это сделать. Я хорошенько подумала, пытаясь увидеть хоть какой-то смысл в нашей запутанной ситуации. Но у меня не было никаких озарений. А у вас?
У меня затекла рука, поэтому я с трудом высвободил ее и предоставил Адриане побольше места.
– Все, в чем я уверен, – кто-то не хочет, чтобы мы продолжали работать
Адриана повернулась и снова легла на спину рядом со мной, так что моя рука оказалась под ее шеей.
– А неужели вы готовы бросить это дело, Чарли, так и не узнав, кто написал письмо?
Я пошевелил рукой и уложил ее голову себе на плечо.
– Мне любопытно, но не до такой степени. Если бы я смог заключить перемирие, я бы это сделал. Что бы это ни было, это совершенно не мое дело. Но меня волнует то, что эти люди, возможно, хотят добраться до Конан Дойла так же, как и до меня или до нас. И Фредди, возможно, тоже в опасности. В настоящее время у нас, видимо, нет выбора. Нам придется выяснить, что происходит, и остановить их, пока они до нас не добрались. Они знают, что делают. А пока остается прятаться.
– А полиция не может нам помочь?
– Мы не можем ждать сотрудничества от полиции, пока прямо не объясним все, что знаем. Но если мы это сделаем, они вполне справедливо заключат, что мы – безумные спиритисты, и после этого нас не станут воспринимать серьезно. Мы снова останемся одни, опять придется прятаться. Полицию не стоит принимать в расчет. Уиллис ведь не поверил в то, что мы сказали. И если бы не общественное положение, которое занимает Фредди – да и вы тоже, – главный инспектор надавил бы на нас гораздо сильнее…
– А вдобавок, – прервала меня Адриана, – вы сбежали из больницы. Уиллис интерпретирует это не иначе как уклонение от дачи показаний.
Секунду мы помолчали.
– Не говоря уже о том, что он больше не сможет задать вопросов и вам. Фредди придется отдуваться за нас обоих, – сказал я.
– Фредди все уладит. Вот только как же медсестра? Разве Уиллис не станет допрашивать персонал больницы?
– Без сомнения, – Мне не хотелось об этом думать. Возможно, я принес очень милым людям очень крупные неприятности. – Уиллис не отступится.
Адриана повернулась на бок, пристроила голову поудобнее и положила руку мне на грудь.
– Но, с другой стороны, у нас очень приятное укрытие. Вы побудьте на часах какое-то время. Мне надо вздремнуть.
– Не думаю, что вам следует дремать в моей постели, Адриана. Я не уверен, что мои моральные устои для этого достаточно сильны.
Она засмеялась:
– Не беспокойтесь, Чарли. У sac не та физическая форма, чтобы непристойно вести себя, даже если у вас есть такое намерение. Поверьте мне: любая женщина будет в безопасности, находясь рядом с вами, еще не меньше недели.
И так мы пробыли в безопасности всю ночь.
Глава 19
Худшие из всех призраков – это призраки наших былых привязанностей.
Я проснулся во вторник и снова увидел, что остался в одиночестве. Я понял, что могу встать и пройти по комнате. Боль превратилась из, я бы сказал, интенсивно неприятной в смутно мучительную. Кровь больше не выступала на бинтах, и я ходил приличным прогулочным шагом. В зеркале отразился взлохмаченный, небритый, очень бледный человек, который выглядел на несколько лет старше меня. Он стоял сгорбившись. Я рылся в поисках бритвы, когда вернулась рыжеволосая Адриана.
20
Пер. Г.Любимовой.
– Вы голодны, Чарли? – спросила она, войдя. – Я принесла вам два стакана свежего молока. – Она подошла к раковине, над которой я склонился. – Как мило видеть вас на ногах, но вы плохо выглядите, мистер Бейкер. Давайте я найду вам бритву: у нас она должна быть. Я вас побрею. Потом мы приготовим вам ванну. Как вы думаете, вы на это способны?
– Сначала молоко, – сказал я. – Потом посмотрим, как далеко я смогу зайти. Полагаю, вы как следует позавтракали.
– Да. И купила утреннюю газету. За завтраком я прочитала маленькое сообщение на десятой странице о жертве нападения, исчезнувшей из Королевской больницы в Челси. Сомневаюсь, что вы на это обратили бы внимание, но именно этот пациент был той самой жертвой, о которой газеты писали в пятницу. Что вы об этом думаете Чарли? Вы снова попали в новости.
– Полагаю, полиция за мной охотится.
– Я позвонила Фредди, и он сказал, что главный инспектор Уиллис преследует его расспросами о моем местонахождении. Он неглуп.
– И что Фредди сказал ему? – спросил я.
– Что я сказала ему, что собираюсь поехать за покупками в Париж.
– И Уиллис проглотил эту пилюлю? – спросил я.
– Кстати говоря, я планировала эту поездку, пока не началась эта история. Некоторые мои друзья знали об этом.
Наверное, я посмотрел очень скептически, потому что она продолжила, как бы защищаясь:
– Мы ходим к кутюрье, назначаем примерки, пьем шампанское – это очень фривольно, но мы так поступаем.
– И для нас это очень кстати, – сказал я со всей признательностью, на какую только был способен. – Как долго вы обычно отсутствуете?
– Бывает, что и две недели. У нас небольшая квартирка на берегу Сены, и Фредди сказал консьержу, что я приеду, но предупредил, чтобы меня не беспокоили.
Адриана повела меня к кровати, усадила и набрала в таз горячей воды. Я пил молоко, а она нашла бритву, безопасную, со сменными лезвиями. Через десять минут я был накормлен и чисто выбрит без единой царапины. Потом она отправила меня в ванную, наказав помыться. Когда мне удалось приобрести более или менее представительный вид, она помогла мне надеть новые предметы гардероба, которые принесла. К тому времени, как это закончилось, я так устал, что вынужден был прилечь, но за все эти дни впервые чувствовал себя и выглядел по-человечески. Адриана нетерпеливо ходила по комнате, а я уснул.