Врата Мёртвого Дома (Малазан - 2)

– Мы до сих пор собираемся следовать в Убарид? В ответ ни один человек не проронил ни слова. Историк обвел взглядом лица командиров: ни одно из них не выглядело обнадеживающе.

– Понятно: город потерян.

– По крайней мере, так донес пленный предводитель титан-си, - ответил Затишье.
– Ему было незачем врать, все равно он спустя несколько часов скончался. А Невеличка отметила, что титан говорил сущую правду. Малазанский флот покинул Убарид, и даже сейчас десятки тысяч беженцев продолжают следовать на северо-запад.

– Еще одни скулящие псы с благородной кровью, которые хотят угнездиться на коленях Колтайна, - с усмешкой произнес Ченнед.

– Но ведь подобное известие меняет дело, - вступил Антилопа.

– Если мы не можем податься в Убарид, то какой же город откроет нам свои объятья?

– Только один, - ответил Булт.
– Это Арен. Антилопа чуть не подскочил на стуле.

– Да это же бред! До него двести лиг!

– Если быть точным, двести тридцать, - добавил Затишье, ухмыльнувшись.

– Неужели Пормквал решил контратаковать? Неужели он отправился на север, чтобы встретить нас на середине пути? А он в самом деле уверен, что мы еще существуем?

Неподвижный взгляд уставился на Антилопу.

– Уверен? Хотелось бы, историк. А что касается того, что он выдвинулся из Арена для контратаки...
– Ветеран просто пожал плечами.

– По пути на собрание я встретил группу саперов, - произнес Затишье. Они рыдали - все до одного.

– Но почему?
– удивился Ченнед.
– Неужели их невидимый командир остался на дне Секалы с полным ртом грязи?

Затишье отрицательно замотал головой.

– Просто они лишились зарядов - остался только один или пара ящиков с зажигательным средством. А ты, наверное, подумал, что они оплакивали смерть своих матерей?

Впервые в беседу вступил Колтайн.

– Они сделали свою работу очень хорошо.

– Точно, - кивнул Булт.
– Я был там и видел, как твоя дорога взлетела на воздух.

– Мы находились там вместе, - добавил Антилопа.
– Вкус победы становится гораздо приятнее, когда навязчивые воспоминания просто отсутствуют, Булт. Насладись ею.

Находясь в своей палатке, Антилопа проснулся от того, что чья-то маленькая ладошка теребила его за плечо. Открыв глаза, он увидел абсолютную темноту.

– Историк, - донесся чей-то голос.

– Невеличка? Который сейчас час? Сколько мне удалось поспать?

– Сейчас около трех, - ответила она.
– Колтайн приказал тебе идти вместе со мной. Прямо сейчас.

Антилопа медленно поднялся с постели. Он ощутил страшную усталость. Казалось, оставшихся сил было достаточно только для того, чтобы просто упасть обратно на постельную скатку и провалиться в сон. Одеяла были пропитаны потом и конденсатом. Поежившись от озноба, историк произнес:

– А что, собственно говоря, случилось?

– Пока ничего. Но ты должен стать свидетелем весьма примечательного события. Быстрее, историк, у нас мало времени.

Выйдя на свежий воздух, он ощутил тот умиротворяющий покой, который всегда посещает огромное количество спящих людей в ранние предрассветные часы. Через несколько минут то там, то здесь стали слышны тихие выкрики и стоны; вероятно, что события пережитого дня не оставляли солдат даже ночью. Издалека донеслись гораздо более сильные вопли: это лекари и хирурги, несмотря на ночной час, продолжали колдовать над ранеными. Со стороны стада слышалось невнятное мычанье и редкий цокот копыт, а где-то на далеких равнинах матери и жены убивались над погибшими воинами.

Следуя за бойкой девушкой, которая, как темное пятно, шныряла между палатками, они спустились по извилистой тропинке вниз от лагеря виканов. Размышления историка потонули в грустных мыслях. Погибшие уже прошли через Ворота Худа. Однако выжившим приходилось продолжать терпеть свою боль. Антилопа видел достаточно много людей, которые намеревались стать историками империи, однако ни один из них не прошел через ритуал печали. "Несмотря на огромное количество богов, один только Худ держит всех нас в своих объятьях. Он имеет тысячи образов. Когда он выдыхает, врата со стуком закрываются, и только с помощью своего собственного голоса можно избежать вечной, всеобъемлющей тишины. Этой ночью мы слышим семков и титанси. Неизменный ритуал. Кому нужны храмы и священники для того, чтобы справиться с ощущением полной пустоты? Никому, ведь это ощущение нерушимо".

– Невеличка, а почему виканы не горюют этой ночью?

Не прекращая движения вперед, она обернулась и произнесла:

– Колтайн запретил.

– Почему?

– Чтобы найти ответ на этот вопрос, лучше спросить его самого. Мы не оплакивали потери с тех самых пор, как начался этот поход.

Антилопа надолго задумался, а затем произнес:

– Ответь мне, а что по поводу этого думаешь ты вместе с представителями трех остальных кланов?

– Колтайн приказывает - мы подчиняемся.

Дорога привела ночных путешественников к самой окраине палаточного городка виканов. За последним матерчатым домиком располагалось место для казни, шириной около двадцати шагов, а далее - недавно построенные стены пикета, представляющие собой частокол бамбуковых прутьев, оплетенных тонким ивняком. Стена достигала высоты конской холки. Вдоль заградительного укрепления патрулировали конные воины клана Горностая, с тревогой вглядываясь в темную, усеянную костями окружающую равнину.

На площадке для казни стояли две фигуры: одна высокая, другая приземистая. Единственным объединяющим их признаком являлась крайняя худоба. Невеличка подвела Антилопу прямо к ним.

Сормо. Нил.

– Неужели вы, - спросил историк высокого колдуна, - все, что осталось? Из доклада Колтайна я слышал, что прошлый день принес потерю только лишь двух волшебников.

Сормо Э'нат кивнул.

– Остальные дали отдых своим юным, немощным телам. Дюжина скотников находится в стойле, а горстка лекарей - среди раненых солдат. Трое самых сильных из нас пришли сюда.
– Колдун сделал шаг вперед. Воздух вокруг его фигуры затрясся: казалось, он намеревался потребовать от историка гораздо большего, чем тот был способен ему дать.
– Антилопа, чьи глаза пересеклись с моими в непосредственной близости с призраком Вихря в лагере торговцев, слушай мою речь. Ты услышишь голос страха - священный звон. Однажды ты уже был свидетелем подобного темного хора. В таком случае знай: этой ночью я начал испытывать серьезные сомнения.

– Колдун, - произнес еле слышно Антилопа. В этот момент Невеличка сделала шаг вперед и очутилась по правую руку Сормо. Теперь все три колдуна смотрели историку прямо в глаза.
– Что здесь произошло?

В ответ Сормо Э'нат поднял вверх руку.

Окружающее пространство мгновенно изменилось. Историк увидел огромный ледник и каменистую насыпь, которые поднимались прямо за спинами детей. Казалось, они своими вершинами пронзают неясную темень неба, покоящуюся над головой. Стоя в одних лишь мокасинах, Антилопа почувствовал, что по земле распространяется холод и влага. Опустив взгляд, он увидел мельчайшие кристаллики льда, которые начали покрывать поверхность грязных луж. Безумный ледяной рисунок отражался всеми цветами радуги под лучами волшебного света.