Врата Мёртвого Дома (Малазан - 2)

– Думаю, все дело в Апсале, - произнес через некоторое время Маппо.

– Да, и это меня беспокоит. Сильно беспокоит. Девушка не заслуживает новых испытаний.

– Икариум пытается добиться ответа, - сказал Трелл, опуская взгляд на полуразрушенный каменный пол. Масло, которым был наполнен светильник, практически закончилось, и комната погрузилась в неясную мглу.
– У меня закралось такое сомнение: а не пытается ли верховный священник принудить Апсалу взяться за роль, к которой она и предназначена?

– Роль? Какую такую роль?

– Пророчество Ша'ики говорит о ее воскрешении... Сапер побледнел, а затем с яростью затряс головой.

– Нет, она на это не способна. Эти земли чужды для Апсалы, и богиня Вихря для нее абсолютно ничего не значит. Пуст может стараться и лезть из кожи вон, но у него ничего не получится, попомни мои слова!

– внезапно забеспокоившись, Скрипач встал на ноги и принялся ходить из стороны в сторону. Его шаги отдавались тихим эхом где-то в вышине комнаты.
– Если Ша'ика мертва, то она мертва. Худ не обращает внимания на какие-то тайные пророчества. Апокалипсис погаснет, не успев разгореться, а Вихрь спрячется под землю и уснет еще на несколько тысяч лет, до тех пор, пока не нагрянет новый Год Дриджхны...

– А еще Пуст, по всей видимости, вкладывает в это восстание очень большой смысл, - произнес Маппо.
– Оно угаснет очень нескоро, либо, по всей видимости, священнику просто хочется в это верить.

– Сколько богов и Всевышних играют в эту игру, Трелл?
– Скрипач помедлил, разглядывая древнего воина.
– Неужели она физически похожа на Ша'ику?

Маппо пожал своими огромными плечами.

– Я видел пророка Вихря только однажды, да и то с очень большого расстояния. У нее была слишком бледная кожа для человека, который родился в Семи Городах. Темные глаза, невысокая - ничего примечательного. Однако люди говорили, что в ее глазах ощущалась невиданная сила. Темная и жестокая, Трелл пожал плечами повторно.
– Ша'ика гораздо старше, чем Апсала. Наверное, раза в два. Те же самые черные волосы. Детали не имеют значения в деле религии и вопросах служения богам, Скрипач. Возможно, возродится только душа, а не физическое тело.

– Эта девушка не заинтересована в мести по отношению к Малазанской империи, - пробормотал сапер, возобновляя беспокойные шаги.

– И что за темный бог пытается ею сейчас завладеть?

– Он исчез, - выпалил Скрипач.
– Не осталось ничего, кроме некоторых блаженных воспоминаний.

– Однако каждый день девушка открывает для себя все больше и больше нового, не так ли?

Сапер не сказал ни слова. Если бы Крокус сейчас здесь присутствовал, стены содрогнулись бы от его гнева: парень не стеснялся в выражениях, когда речь заходила об Апсале. Он был еще молодым и по природе совсем не жестоким, однако Скрипач не сомневался, что он убьет Искарала без промедления, если узнает, что тот собирается использовать Апсалу. "А попытка убийства верховного священника станет по своей сути самоубийством. Хватать священника за бороду в его же собственном логове совсем неразумно".

Девушка продолжала рыться в своих воспоминаниях, и это была сущая правда. События последних дней вовсе не шокировали ее - по крайней мере, в той степени, что ожидал Скрипач. "Или надеялся". Это стало еще одним весьма беспокойным признаком. Несмотря на то что он уверял Маппо в отсутствии всякой заинтересованности девушки по отношению к уготованной роли, сапер должен был отметить, по крайней мере для себя, что уверенности в этом факте за последние несколько дней сильно поубавилось.

С подобными мыслями пришли воспоминания о силе. "И нужно было обратиться к ней лицом - в нашем мире, так же как и во всех остальных, оставалось совсем немного людей, которые бы нашли в себе силы обратиться к ней спиной". Искарал Пуст знал об этом абсолютно точно, что давало ему огромную фору. "Возложи на себя эту роль, девушка, и ты окажешься на вершине империи..."

– Конечно, - произнес Маппо, откинувшись на холодную стену и вздохнув, - мы можем сейчас идти по абсолютно неверному...
– он медленно наклонился вперед и нахмурил брови, - пути.

Глаза Скрипача сузились на Трелле.

– Что ты имеешь в виду?

– Тропа Гуки. Перекресток Сольтакена и Д'айверса - в этом деле замешан Пуст.

– Объясни.

Маппо указал своим тупым пальцем на каменный пол под ними.

– На самом нижнем этаже этой башни имеется комната, в основании которой лежат известняковые плиты. Каждая из них отображает нечто подобное одной из карт Расклада Дракона. Ни Икариум, ни я подобного ранее не видели. Если там в самом деле изображен Расклад, то это его старинная версия. Там нет Арканов, зато имеются Крепости; их члены более грубые и примитивные.

– И как это соотносится с Изменяющими Форму?

– ТЫ можешь увидеть прошлое, как будто в заплесневелой, старой книге. Чем дальше ты смотришь назад, тем старше страницы, тем меньше на них информации. Они практически рассыпаются в твоих руках, и в конце концов ты остаешься с горсткой слов, многие из которых написаны на неведомом языке, Маппо надолго закрыл глаза, а затем поднял взгляд вверх и продолжил: Где-то среди этих рассыпанных слов перечислены создания, Изменяющие Форму. Они старше Сольтакена и Д'айверса, они считались старыми даже в Древние времена. Ни одна из рас не может провозгласить себя самой главной, поэтому образовалось четыре Старших Расы: Ягуты, Форкрул Эссейл, Тлан Аймасс, К'Чейн Ше'маль.

– Ни один из Изменяющих Форму не хочет подчиняться другому - в обычных обстоятельствах так оно и есть. Существуют исключения, но я не хочу вдаваться в подробности. Однако внутри каждого из них скрывается гнев такой же древний, как и животная лихорадка: соблазн иметь господство. Командовать всеми остальными Изменяющими Форму, создать армию подобных тварей, которые бы стали рабами всех прихотей и желаний. Армия постепенно превратилась бы в империю. Империя ярости, которой до сих пор не видел белый свет...

– Ты утверждаешь то, - проворчал Скрипач, - что империя, рожденная Сольтакенами, будет изначально хуже и злее, чем любая другая? Я удивлен, Трелл. Злоба распространяется подобно раку в любой организации - будь она человеческой или нет, тебе же об этом очень хорошо известно. И со временем злоба растет. В конце концов, она становится вполне обыденным явлением. Проблема заключается в том, что препятствовать этому явлению неимоверно сложно.

В ответ Маппо выдавил лишь горькую улыбку.

– Хорошо сказано. Скрипач. Когда я говорил о ярости, то имел в виду последствия хаоса. Могу заверить со всей ответственностью: террор способен процветать также и в полном порядке, - Трелл в третий раз повел плечами, отодвинулся от стены и принялся разминать затекшие мышцы спины. Изменяющие Форму способны собраться лишь при упоминании, что где-то рядом располагаются врата, ведущие их к господству. Стать богом среди Сольтакенов и Д'айверсов - да об этом мечтает каждый Изменяющий Форму, и его не остановят никакие преграды. Скрипач, мы полагаем, что врата располагаются прямо под нами и что Искарал Пуст сделает все, чтобы ни одна из этих тварей их не обнаружила. Священник Тени пошел даже на то, чтобы создать ложные тропы в пустыне, ложные отпечатки человеческих следов, которые якобы ведут к вратам.

– Думаешь, Пуст приготовил какую-то роль для вас с Икариумом?

– Вполне возможно, - заключил Маппо. Его лицо внезапно стало пепельно-серым.
– Мне кажется, что он знает всю нашу подноготную, в том числе и об Икариуме. Он знает...

"Знает что?" - хотел было спросить Скрипач, однако сразу же догадался: Трелл не станет пускаться в объяснения. Имя Икариума было известно - не повсеместно, но достаточно широко. Вокруг этого странника полукровки-Ягута - кружились, подобно рою надоедливых мух, слухи о зверских убийствах и геноциде, которым он был виной. Сапер мысленно покачал головой. Насколько он мог узнать Икариума, все эти сплетни чистой воды абсурд. Ягут был великодушным и сострадательным. И если страх окружающих все еще следовал за ним по пятам, то это было пережитком прошлого - в конце концов, юность всегда являлась порой максимализма. Икариум был слишком мудр и опытен, на его шкуре осталось слишком много шрамов, чтобы можно было представить его купающимся в реке крови. И на что только рассчитывал Искарал Пуст? Во что он пытался их ввязать?