Врата Мёртвого Дома (Малазан - 2)

Подняв голову, девушка обнаружила тело Ша'ики, а затем взглянула на Льва и стоящего на коленях гиганта. Она остановилась, склонившись над телом. Ее длинные черные волосы развивались, словно у немой куклы.

"Слишком молода... Однако явственно ощущается огонь внутри... О, моя судьба..."

Лев решил сам опуститься на колени.

– Наконец-то ты воскресла, - произнес он. Низкий смех женщины продемонстрировал ее триумф.

– Именно так, - ответила она.

Схватившись за тело старика, чья голова свешивалась вниз, а одежда превратилась в лохмотья, она повелительно произнесла:

– Помоги мне с этим человеком. Однако опасайся его рук...

Книга четвертая

Врата Мертвого Дома

Армада Колтайна ползет по земле,

А за ней - только смерть, только смерть, только смерть.

Ветер поет в усталой траве;

В костях мертвецов - только смерть, только смерть.

Во главе той армады - грозный Колтайн,

С обеих сторон лишь Цепь Псов у него.

Капает кровь с его кулаков.

Что вдоволь напились средь красных песков.

Армада Колтайна ползет по земле,

А за ней - только смерть, только смерть, только смерть...

Колтайн.

Маршевая песнь Охотников за Костями.

Глава пятнадцатая

Бог, идущий по земле смертных, оставляет за собой только кровь.

Поговорки Глупцов.

Тенис Бул

– Цепь Псов, - проворчал моряк. Его голос был столь же густым, что и жаркий воздух трюма.
– Сейчас над ней висит проклятье, которого ни один человек не пожелает даже злейшему врагу. Тридцать тысяч умирающих с голоду беженцев... Нет, сорок. Кроме того, среди них есть, конечно, сладкоречивая знать, своими речами постоянно действующая на нервы. Держу пари, время песочных часов Колтайна уже истекает.

Калам пожал в темноте плечами. Его пальцы продолжали ощупывать влажный корпус лодки. "Назвать корабль 'Тряпичной Пробкой", а затем переживать, сможет ли она выдержать вес якоря".

– А она многое повидала на своем веку, - пробормотал убийца.

Руки моряка замедлили однообразные движения, которыми он связывал тюки.

– Осматриваешь эту посудину, да? Мне нужно заполнить три пятых трюма, и только после этого на борт поступят еда и вода. Дон Корболо, объединивший Рело со своей армией, попытался подсчитать собственные силы. И что? Получил пятьдесят тысяч мечей? Или шестьдесят? Изменник легко поймает эту цепь в ловушку при Ватаре, а затем вместе с другими племенами ринется на юг. Хочу позаботиться о том, чтобы виканские псы ничего не смогли им противопоставить, - обернув в парусину еще один тюк, моряк зло продолжил: Тяжелые, как золото. Клянусь тебе, это не пустые слухи, о да! Эти тюки с китовым жиром заставляют самого верховного кулака идти носом по ветру посмотри, везде стоит его печать. Однако здесь наверняка находятся все сокровища. Иначе, каким образом имперский казначей оказался на борту вместе с двадцатью солдатами охраны?

– У тебя есть право иметь свою собственную точку зрения, - произнес отвлеченно убийца. Ему никак не удавалось найти хотя бы одну сухую доску.

– А ты, наверное, шпаклевщик, да? В Арене, скорее всего, есть женщина, верно? Бьюсь об заклад: будь твоя воля, взял бы ее с собой, точно? Зачем нам нужны казначеи с двумя благоухающими гостями.

– Благоухающие гости?

– Да. Я видел одного из них, когда он поднимался на борт десять минут назад... Гладкий, как вертел для мяса, утонченный и изысканный. Однако ни одни духи не способны скрыть пафос, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Калам улыбнулся в темноте. "Не точно, старая калоша, но догадаться способен".

– А что по поводу второго гостя?

– Сдается мне, что он точная копия первого. По слухам, этот человек взошел на борт вместе с капитаном. Не знаю, поверишь ли, но в его жилах течет кровь Семи Городов. Однако самому мне его увидеть не довелось именно в тот момент мы отсиживались в самой грязной тюремной дыре этой гавани. Арестовали нас совсем незаслуженно. Дыханье Худа, когда взвод солдат начинает тебе приказывать - возьми то, принеси это, - то какой матрос сможет сдержаться и не попытается намять им бока? Нас забрали практически у самого трапа, и если бы не капитан, то и не знаю, чем могли бы закончиться наши приключения.

– А какой порт вы посетили перед нами?

– Фалар. В нем живут большие рыжеволосые девицы - грубые и мускулистые, прямо как я. Ох, что это были за времена!

– Ну и каковы ваши трофеи?

– Оружие, в отличие от флота Тавори. Зато он рассекает волны подобно катеру; поверь мне на слово, мы пытались гнаться за ним до самой Унты. Узкие носы и длинные тела - вот там-то ты не искал бы столько времени хотя бы одну сухую доску. Рискну предположить, флот девицы Тавори стоит немало золота.

Калам поднялся на ноги.

– У нас недостаточно времени, чтобы привести лодку в порядок, произнес он.

– Так бывает всегда. Однако Беру, благословляет нас, поэтому занимайся тем, чем должен, и не рассуждай о будущем.

Убийца прочистил горло.

– Прошу прощения, однако ты принял меня совсем не за того человека. Я вовсе не шпаклевщик.

Моряк застыл над тюком.

– Правда?

Калам вытер мокрые руки о штаны.

– Я и есть тот второй благоухающий гость.

С противоположной стороны трюма в течение длительного времени не доносилось ни звука. Затем послышалось сопенье, среди которого можно было различить слова:

– Умоляю вас простить меня, сэр.

– Никаких проблем, - ответил убийца.
– Ты не виноват. Подумай сам: какова вероятность обнаружить капитанского гостя здесь, в мокром трюме? Да и какой господин отважится шарить здесь по стенам... Я считаю себя довольно осторожным парнем, и, увы, мои нервы до сих пор взвинчены.

– Корабль, по правде сказать, действительно неважный, - произнес моряк.
– Капитан специально нанял три пары рук ради того, чтобы стоять на насосе и откачивать воду. Вообще-то, эти люди порядочные пропойцы и не пропустят ни одной бутылки с флипом, сэр. Однако нам все равно будет сопутствовать удача, и знаете почему?

Калам удивленно поднял бровь.

– Только потому, что у капитана есть своя собственная счастливая рубаха. Вы ее увидите, сэр.

– Мне уже посчастливилось, - ответил Калам, ступая на длинный ряд больших ящиков, каждый из которых нес на себе печать верховного кулака. Пробравшись к дверце, он положил руки на поручни крутой лестницы, а затем, помедлив, спросил:

– А какова активность повстанцев в море Сахул?

– Там становится все жарче, сэр. Боги, благословите моряков. Мы не сможем поспеть к ним вовремя на этой посудине.

– Наш корабль идет без сопровождения?

– Пормквал отдал Ноку приказ захватить эту гавань. В крайнем случае, нам придется пересечь залив Арена и выйти в море Помощи Доджал.

Калам поморщился, однако ничего не ответил. Поднявшись по узкой лестнице, он оказался на главной палубе.

"Тряпичная Пробка" тяжело покачивалась на волнах у имперского причала. Портовые грузчики и судовая команда занимались своими обязанностями, причем так рьяно, что убийца начал постоянно мешать кому-либо, находясь на их пути. В конце концов, Калам забрался в рубку, уселся около штурвала и принялся наблюдать окрестности. С противоположной стороны широкого каменного дока стоял огромный малазанский транспортный корабль, погруженный в воду ниже ватерлинии. Лошадей, которых он доставил с Квона, разгрузили еще час назад; на палубе осталась только дюжина докеров, они медленно оттаскивали мертвые тела тех животных, что не вынесли длительного морского перехода. Согласно древней морской традиции трупы лошадей никогда не выбрасывали. Мясо засаливалось - матросы говорили, что оно вполне пригодно для еды, а шкуры находили чрезвычайно широкое применение даже на палубе. Большинство же членов судовой команды отправилось в город: их товар пользовался здесь большим спросом, а настырные перекупщики начинали сновать в гавани у границ имперской обсервации за несколько часов до прихода торгового судна.