Врата Мёртвого Дома (Малазан - 2)

– В лагерь Ша'ики, - произнесла Фелисин.

Лев опустил взгляд на Книгу, а затем вновь поднял на девушку.

Она подняла бровь.

– Тебе нравится путешествовать через шторм? Нет, позволь богине подождать еще немного, прежде чем она возобновит свою бешеную ярость, Лев.

Девушка заметила, что воин начал ее вновь оценивающе осматривать. В его глазах появился огонек нерешительности, и этот факт несказанно согрел душу Фелисин. Через мгновение он кивнул головой.

– Фелисин, прошептал Гебориец, - у тебя есть какая-нибудь идея...

– Это лучше, чем твой идиотский бред, - прошептала она.

– А пока заткнись.

– Возможно, именно сейчас нам было бы лучше разделиться...

– Нет, - ответила девушка и повернулась к нему лицом.
– Думаю, ты мне еще понадобишься, Гебориец.

Старик горько усмехнулся.

– В тебе заговорила совесть, девушка? На меня же плохая надежда.

"Да, именно так, старик. Но нам это только на руку".

Древняя тропа, по всей видимости, была когда-то дорогой; она шла вдоль горного хребта, который извивался, словно позвоночник пресмыкающегося, и примыкал к отдаленному нагорью. В тех местах, где ветер напрочь сдул песчаную почву, остатки мостовой напоминали человеческие кости. Кроме того, на поверхности лежало огромное количество битых глиняных черепков, покрытых красной глазурью, которые хрустели под ногами.

Толбакай ушел в разведку на пятьсот шагов вперед и пропал за желтой пеленой, что висела в воздухе. Тем временем Лев размеренным шагом вел Фелисин и Геборийца вперед, изредка обмениваясь с ними словами. Сухопарый человек имел потрясающую способность - он практически бесшумно передвигался по земле. По этой причине Фелисин порой казалось, что рядом с ними находится призрак. Несмотря на свою слепоту, Гебориец тоже весьма успешно двигался точно за спиной девушки.

Обернувшись, она заметила, что старик улыбается.

– Что тебя так забавляет?

– Эта дорога просто переполнена, девушка.

– Интересно, чем? Наверное, теми же самыми привидениями, которые были в захороненном городе, верно?

Старик отрицательно покачал головой.

– Они не столь старые. Нынешние духи помнят о тех веках, что сопровождали Первую империю.

Услышав эти слова, Лев остановился и обернулся.

Улыбка Геборийца превратилась в широкий оскал.

– О да, Рараку открывает передо мной все свои секреты.

– Но почему?

Бывший священник пожал плечами. Фелисин подняла взгляд на пустынного воина.

– Этот факт заставляет тебя нервничать, Лев? "По той причине, что так и должно быть".

Подняв свои темные глаза вверх, Лев спросил:

– Кем приходится тебе этот старик? "Даже сама не знаю".

– Он мой компаньон, мой историк. Этот человек стал ценнейшим другом для меня с тех самых пор, как Рараку предложила свой кров.

– Ни один смертный не способен овладеть всеми секретами Священной пустыни. Старик пытается награбить то, что ему не принадлежит. Если ты хочешь узнать тайны Рараку - посмотри внутрь себя.

Фелисин чуть не засмеялась над этими словами, однако горечь, которая почудилась в них, заставила ее сдержаться.

Троица вновь двинулась вперед, а над головами медленно поднималось утреннее солнце. Небо превратилось в сплошное золотое покрывало. Горный хребет сузился, и по краям обочины начала появляться древняя насыпь, высотой около десяти футов. Под ней начинался большой склон, обрывающийся где-то внизу на расстоянии пятидесяти или шестидесяти футов. Толбакай ожидал их на том месте, где в самом центре дороги красовалось несколько огромных темных дыр. Из одного отверстия сочилась тонкая струйка воды.

– Под дорогой находится водопровод, - произнес Гебориец.
– По нему течет мощный поток.

Фелисин заметила, как Толбакай нахмурился.

Лев повесил за спину несколько пустых бурдюков и решил проникнуть в одну из дыр.

Гебориец присел на землю - он очень устал. Через мгновение, тряхнув головой, он произнес:

– Извините, что заставляю ждать вас, Толбакай, однако, по всей видимости, вы хотите поискать приключений на свою голову в этих черных дырах.

Гигант свирепо усмехнулся, обнажив подпиленные зубы.

– Я коллекционирую подарки на память от тех людей, которых убил. Они красуются на портупее. Запомни, когда-нибудь здесь окажется твоя часть тела.

– Он имеет в виду твои уши, Гебориец, - произнесла Фелисин.

– О, я знаю, девушка, - ответил бывший священник.
– Агонизирующие духи просто корчатся в тени этого ублюдка. Там есть все мужчины, женщины и дети, которых он когда-то убил. Расскажи нам, Толбакай, а эти дети молили тебя о жизни? Они рыдали, наверное, звали своих матерей?

– Не более, чем все остальные взрослые, - ответил гигант. Фелисин все же удалось заметить, как он побледнел, однако вовсе не из-за стыда о содеянном. Точно, в словах Геборийца скрывался некий другой смысл.

"Агонизирующие духи. Наверняка за ним охотятся духи всех убитых его руками людей. Прости великодушно, Толбакай, но мне ничуть тебя не жаль".

– Рараку не является родиной для Толбакая, - произнес Гебориец. Неужели, услышав о восстании, ты представил себе реки крови и только по этой причине прибыл сюда? Из какой же норы ты выполз, гадина?

– Я уже ответил тебе на все вопросы. Если мне придется вновь открыть свой рот, то к этому моменту одним спутником у нас останется меньше.

Из ямы показался Лев. Его всклокоченные волосы были покрыты толстым слоем паутины, а за спиной болталось несколько заполненных бурдюков с водой.

– Ты не станешь никого убивать до тех пор, пока этого не разрешу я, проревел он в сторону Толбакая, а затем глянул на Геборийца.
– По крайней мере, до сих пор я подобных речей не заводил.

Несмотря на грозное предупреждение, выражение лица гиганта представляло собой эталон спокойствия и непоколебимой уверенности. Поднявшись на ноги, он без единого слова принял бурдюк из рук Льва, а затем двинулся вперед.

Гебориец, пристально, посмотрел ему в спину.

– Древесина его оружия пропитана болью. Не представляю даже, каким образом ночью к нему приходит сон.

– Этот человек спит очень мало, - пробормотал Лев.
– Поэтому тебе пора прекратить испытания его терпения.

Бывший священник поморщился.

– Ты не можешь видеть души детей, припадающие к его ногам, Лев. Однако мне придется сделать над собой усилие и попытаться замолчать.

– В племени, к которому он принадлежит, очень простые порядки, произнес Лев.
– Есть родственники, старик, а все остальные являются врагами. Ну да ладно об этом, пора заканчивать пустую болтовню.