Время бусово

— Понятно.

— Раз понятно, то действуйте! И поможет нам Сварог!

— И Перун Громовержец!

— И Перун.

СЕЧА

День простояли рати напротив друг друга, не торопясь сближаться для боя. Даже обычных в таких случаях застрельщиков и задир, вызы-вающих вражескую сторону на поединки, оголяющих и показывающих срамные места, ни с той, ни с другой стороны не было.

Русы не спешили в бой, желая отдохнуть после длительного и стремительного перехода. Готы же просто ждали команды своего вождя Германареха, который хотел, чтобы все славянские дружины подтяну-лись на место боя, чтобы одним разом покончить с ними. Силы ратей по оценке готских военачальников, были примерно равные, возможно ру-сов было чуть более, но Германарех, привыкший одерживать победы, верил в успех и численное преимущество противника его не смущало.

— Что повелитель тянет, подскакивали к нему на разгоряченных перед боем конях ярлы и герцоги? Пора уж показать этим варварам силу готского оружия и доходчиво объяснить, кто в этой степи теперь хозя-ин!

— Подождем, — отрывисто бросал слова Германарех, гневно сверк-нув очами из-под козырька своего позолоченного шлема, украшенного по бокам золотыми же рогами. Он восседал на вороном жеребце, толь-ко что объезженном конюхами, а потому почти что диком и злом, нерв-но перебирающем удила и враждебно косящем взглядом на людей и чужих коней. — Пусть все вместе в одну кучу соберутся, чтобы разом с ними покончить. И, вообще, советую лишних вопросов мне не задавать. Мне решать, когда в бой идти, а когда… предвкушением боя насладить-ся!

С наступлением ночи рати, разведя костры и выставив охранение, притихли в тревожном ожидании предстоящего сражения. Однако не все русы спали и отдыхали. В высокой траве ползали разведчики, стара-ясь выудить вражеские тайны, сильные землекопы рыли «волчьи ямы» напротив своих дружин, назначенные десятниками охотники втыкали в землю заостренные колья, которые утром в росной траве и не разгля-деть, но которые помогут в некоторой мере сбить вражеский натиск, поранив ноги лошадей и упавших с них всадников. Если русколане уже почти все пользовались для большей устойчивости в седлах стремена-ми, то готские всадники о таких приспособлениях еще не знали, а пото-му не так крепко восседали на своих конях.

На следующий день повторилось почти то же самое, только рати придвинулись ближе друг к другу, сокращая расстояние между собой и приминая траву, чтобы было сподручней действовать в случае нападе-ния противной стороны. Вои стояли, военачальники местность обозре-вали. Однако напряжение в ожидании сечи росло. То с одной стороны, то с другой выметывались отдельные всадники. Доскакав до середины разделяющего противников поприща, бранились в сторону противника, скупо пускали стрелы, обнажали срамные места, надсмехаясь над вра-жеской стороной, показывая собственную удаль. Однако поединщиков на честный бой не вызывали.

— Не пора ли, князь? — обращаясь к Бусу, спрашивали воеводы, давно уже расставившие дружины по своим местам. — Ратники в бой рвутся. Чего ждем?..

Бус ждал сообщения от лодейной дружины князя Храбра, которая, воспользовавшись тем, что главные силы готов оставили Киев и его предместья, должна была внезапно, прямо с марша напасть на град и захватить его, перебив немногочисленную стражу готов, которая по предположению Буса и Словена могла остаться на всякий случай в Кие-ве. Связь между его ратью и ладейной дружиной Храбра поддержива-лась постоянно через сметливых наездников, скрыто пробирающихся оврагами да лощинами до Днепра и обратно. А вчера, когда он уверил-ся, что перед его ратью стоят почти все готы Германареха, посовето-вавшись со Словеном, немедленно послал несколько тайных посланцев с заводными лошадями. Во избежание любой случайности (мало ли что может случиться в пути: готы ли перехватят, конь ли копытом в лисью или барсучью нору угодит, ногу сломит и всадника угробит) к князю Храбру с приказом об ускорении движения по Днепру на Киев, немед-ленном нападении на него и взятии. И теперь он ждал сообщения от Храбра. Так что мирное противостояние ему было на руку. Но об этом всем ведь не скажешь. Вот и приходится пустыми фразами, типа того, что «Время ждет!» отделываться.

— Удачу ждем, удачу… К чему спешить. Спешка, говорят, нужна лишь при ловле блох. А тут поспешишь — людей насмешишь… Впро-чем, хорошо, если насмешишь, а то еще придется кровавыми слезами умыться…

Как ни ждал Бус сведений о взятии дружиной Храбра Киева, пер-вым о том узнали военачальники Германареха от прискакавших в стан готов на взмыленных и загнанных до смерти конях оставшихся в живых стражников. Узнали и поспешили уведомить своего полководца.

— Подумаешь, незадача, — отмахнулся тот рукой от данного сооб-щения как от назойливой мухи. — Этих разобьем и тех передушим. — И приказал начинать бой.

С криком и гиком рванулись конные отряды готов на славянские дружины, идя клином и стараясь рассечь дружины русичей на две час-ти. Тысячи стел выпустили короткие изогнутые луки готских всадни-ков. Но не дрогнули русичи. Передние шеренги дружинников, заранее спешившись, подставили под стрелы свои червонные щиты, образовав из них «черепаху». Впивались в щиты вражьи стрелы, дзинькали о же-лезо и бронзу, не принося вреда. Зато вражеских всадников на их пол-ном скаку, когда уже не отскочить, не увернуться, с удвоенной силой встретил рассерженный рой славянских стрел, прицельно и ритмично пускаемых лучниками. Встретил — и сшиб многих. В мгновение ока образовалась кричащая и дико ржущая гора из тел людей и лошадей. Захлебнулась первая вражеская атака, так и не докатившись своим кли-ном до ощетинившихся копьями славянских ратей. Полегли в одной огромной куче и простые ратники и их ярлы, не испробовав на этот раз славянской крови. Первая волна захлебнулась от славянских стрел, но за ней уже накатывала вторая, а за второй небольшим уступом шла третья. Дотянулись готы до строя русичей, смяли первые шеренги, пошли рабо-тать мечами и копьями. Но в ответ получили копья и мечи. Закружилась карусель смерти, всасывая в себя, как речная воронка все новых и но-вых участников, все новые и новые жертвы.

Однако устоял русколанский центр, не дал смять себя врагу. А ко-гда Бус бросил в сечу резервную полутысячу тяжелой конницы, то вы-ровнялся, встал на прежние позиции.

— Ух! — Смахнул Бус пот с лица. Он не участвовал в сражении, из-брав для себя тактику руководителя, а не бойца, однако от напряжения, от жары взмок до самых костей. — Здесь, кажется, устояли. Слава! — Вы-рвалось непроизвольно из горла. — Слава Перуну!

— Слава! — Прокатилось по рядам русколанских дружин. Однако радоваться было еще рано: Германарех изменил тактику и бросил свои конные орды на фланги, имея намерение смять их и взять всю славян-скую рать в кольцо.

Тут к Бусу подскакал на взмыленном, дико косящем лиловыми гла-зами и нервно перебирающем ногами коне курский воевода Ярун такой же возбужденный и осатанелый, как и его конь, в окровавленных и мес-тами помятых доспехах — сразу видать, что обоим довелось побывать в самом пекле сечи, да как им было не побывать, если Бус курян поставил в чело своей рати, на самый ответственный участок — и сообщил с при-дыханием, что до них пробился один из посланцев князя Храбра с со-общением о взятии града Киева.

— Гм! — буркнул Бус себе под нос. — Становится понятна нервоз-ность Германареха. Узнал гот о взятии Киева — вот и поспешил разде-латься с нами. Только зря старается… Где сам посланец? — Уже громко поинтересовался он у курского воеводы. — Почему до меня не прибыл? Почему ты сам сообщаешь, а не рядового ратника или десятника по-слал?..

— Скончался он, — ответил Ярун, еще не отдышавшись от боя и скачки, отчего его грудь ходила ходуном, как кузнечные меха в умелых руках. — На наших руках. Как только довел до меня это сообщение, тут же и помер. Вражья стрела в спине у него торчала. Видно, гнались готы за ним… изловить желали… Изловить не смогли, но ранили тяжело. Почему я, а не кто-либо из моих воев… так ты бы, князь, мог и не пове-рить. Верно?

— Верно.

— Оттого и сам…

— Молодец. Как у вас? — спросил отрывисто Бус, переходя к более важной на данный момент реальности.

— Держимся, — кратко доложил воевода.

— Потери большие?

— Потери имеются. Пал мой брат, сотник… что теперь отцу с мате-рью скажу, не знаю!.. — С горечью доложил Ярун, умолчав о том, что кроме брата у него в сече пал и собственный сын. — Однако люди сра-жаются, стоят насмерть! И готам нас не смять, будь в том уверен, князь. Все падем, но готам не поддадимся. Мы же русичи! Богам нашим мо-лимся, славу имеем…