Время Героев

— И ты не дала даже шанса выбрать.

Дангер поджала губы и опустила взгляд. Почему этот дурак её не понимает? Она ведь поступила так, как будет лучше для всех. У неё — своя жизнь, ненормальная, у ребят — своя.

— А где Дар?

— По моему плану он должен был идти следом. В действительности, видимо, план не сработал.

Прогремел громкий взрыв, поваливший молодых людей на землю. «Зачем мне ноги, если я постоянно с них падаю?» — промелькнула мысль в уставшем сознании Аарона. Из-за ослепительно-яркого света они оба ненадолго потеряли ориентацию в пространстве.

Тяжёлые крылья демона со свистом рассекали воздух. От леса по периметру от взрыва остались лишь выжженные и поваленные остатки деревьев. Монстр метался по сторонам, ослепленный своей болью и ненавистью. Его сознание переполняли чужие воспоминания, эмоции и жажда крови. Все чувства вмиг обострились, как у животного. Казалось, если он прислушается, то сможет услышать биение сердце совы в лиге от него.

Виллем исчез почти сразу. Возможно он был мёртв, но где, в таком случае, его тело? А если сбежал… Что ж, ему хуже. Монстр его выследит. В конце концов, выследит и убьёт. Ведь Виллем был человеком, который заставил его открыть медальон и взглянуть на Сердце Исаи.

Это было мерзко. Это было отвратительно. Это было самое ужасное во всей вселенной чувство.

Венди тоже пропала. Её душа была привязана к магическому предмету, чью силу впитал в себя монстр, поглотив вместе с ней и дух девчонки.

Он не чувствовал жалости. Сострадание к другим существам теперь казалось чем-то из прошлой жизни, к которой он теперь отношения не имел. Теперь место сострадания заняла безграничная ярость, которой невозможно было сопротивляться.

— Дар! Ох ты ж…

Первым прибежал на шум Аарон и так и застыл с открытым ртом, перебирая в голове все известные ему ругательства, которые в своё время узнал от достающий его хулиганов.

— Это Дар? А говорят, что люди не меняются, — Дангер также растеряно встала рядом, смотря, как один из бывших лучших друзей мечется из стороны в сторону, как раненый зверь, воет, скулит, машет чёрными крыльями и роет огромными когтями землю.

— Я попробую с ним поговорить, — с пугающим ледяным спокойствием вдруг сказал Аарон, сжимая перед собой свои маленькие ладошки в кулаки, — а ты отбеги подальше и жди нас. Если не получится поговорить, просто… Уходи.

— Погоди, что ты собрался ему…

— Ты всё поняла? Если я говорю тебе бежать — беги. Повезёт — ещё увидимся.

— А ты уверен, что это хорошая идея?

— Нет. Ужасная.

И он шагнул вперёд, навстречу брату.

Глава 4

Когда они были ещё совсем детьми, Аарон вдруг заявил, что в будущем также посвятит жизнь служению в храме. Он каждый день видел, как к ним приходили больные и уставшие люди, которые не видели смысла жить дальше. Женщины, потерявшие детей, которые плакали на скамье в большом зале. Калеки, которые не могли обеспечить свою семью и считали себя обузой для родных. Нищие, которые погибали от холода и голода. Обречённые на страдания люди.

Он чувствовал, что и сам такой же, как они. Брошенный родителями в младенчестве, забытый самим Создателем слабый ребёнок.

И каждый раз к каждому человеку подходил священник. У него с лица никогда не сходило слабое подобие улыбки, а глаза были как у старца, прожившего больше сотни лет. Каждый день он видел чужую боль и улыбался каждому пришедшему, который искал утешения в стенах храма. Несчётное количество раз он обнимал и успокаивал людей, которым казалось, что никто не сможет их больше ни обнять, ни успокоить. Потом он читал вместе с ними молитвы и сидел так долго, сколько это было нужно.

И каждый пришедший в храм уходил из него с искрой надежды. С утешением.

Аарону хотелось быть таким же лучом света в этом загнивающем от ненависти и злобы мире. Он пообещал, что тоже станет священником в будущем.

Но в тот момент он был всего лишь обычным ребёнком, росшим во враждебных к нему условиях. Часто сбегал с занятий, отлынивал от работы… И часто врал, чтобы выгородить себя или своих единственных друзей.

Когда в очередной раз прислужница храма поймала мальчика на лжи, она, вопреки ожиданиям, только рассмеялась.

— Ты ведь хочешь всю жизнь служить Создателю, ведь так? Ты часто об этом говорил.

Мальчик смущённо кивнул.

— А ты знал, что Создатель не терпит лжи? Это один из самых величайших грехов. Чтобы приблизиться к его свету, тебе нужно перестать врать, Аарон. Понимаешь меня?

Аарон понял. С тех пор он никогда и никому не врал.

***

Когда парень вышел к Дариэлю, тот не узнал брата. Зарычав, монстр накинулся на Аарона, сбив с ног и впившись острыми когтями в тонкие плечи. В глазах помутнело от резкой боли, на землю ручьём потекла густая тёмная кровь.

Дариэль был хищником, поймавшим свою добычу.

— Послушай… — Язык плохо слушался от подступающей тошнотворной паники и боли от вошедших в плоть когтей, — послушай, Дариэль. Это ведь всё ещё ты, правда? Отпусти меня, будь сильнее этой чертовщины, что с тобой сделали. Отпусти, выслушай.

На секунду ему показалось, что железная хватка ослабла, но лишь на секунду. Два немигающих ярко-жёлтых глаза уставились в лицо.

— Я не злюсь на тебя, правда. Я хочу тебе помочь. Просто… Борись с этим, ты сможешь. Я не знаю, что произошло, когда я отошёл, но прости, что оставил тебя, я не знал, что так выйдет, правда. Прости.

Монстр склонил голову на бок. Кажется, он действительно слушал.

— Мы с тобой справимся с этим. Пойдём в Кельитас, как и планировали, найдём этого Феникса. Он тебе поможет. И я помогу. Не знаю, что случилось, но это не твоя вина, наверное, в медальоне была тёмная магия, которая теперь на тебя действует. Мы придём в Кельитас и засунем её обратно в медальон. Вытащим из тебя, понимаешь? Ты снова станешь обычным человеком. Нормальным. Будем жить как раньше — ты и я.

Дариэль зарычал, обнажив клыки.

— Хорошо, можно без меня. Будешь жить один. Но нормальной жизнью, да? Всё будет хорошо. Мы справимся. Тебе помогут. Ты не злой, ты всё ещё мой брат и я люблю тебя. Давай только… Успокойся, ладно?

— Ты меня боишься? — прорычало чудовище.

— Нет.

— Ты врёшь?

— Ты же знаешь, я никогда не лгу.

Он лгал.

***

Дангер помнила обещание бежать подальше, если что-то пойдёт не так, но выполнить его, когда реально всё пошло не так, она не смогла. Затаившись в кустах, она напряжённо смотрела на жалкие попытки Аарона достучаться до брата. Последние слова парень уже не говорил, а бормотал вполголоса, едва слышно. Наконец, он затих. В образовавшейся тишине можно было расслышать тяжелое дыхание Дариэля и бешеный стук сердца самой Дангер. В голове бился приказ Аарона, к словам которого она привыкла прислушиваться с детства, как к словам самого старшего и умного среди них троих. Обычно его указания она не оспаривала.