Время ненавидеть

Дети-цветы, хиппари морозоустойчивые после долгого перерыва опять обсели площадку между этажами – затихли было, но поняли: не про их души.

Старшее поколение меж собой грызется, последний бой.

Дети-цветы свесились с перил, подзуживают, улюлюкают:

– Давай-давай! По кумполу! По кумполу!

– Мы вмес-те! Мы вмес-те! Р-р-ра-а!!!

– Зе-нит – чемпион!

Припадочно топаю ногами, трясусь:

– Разнимите их! Разнимите!

Боже мой, ну хоть кто-нибудь!!! Но…

… только не это! ЭТО – Лащевский в пижамных штанах с молотком, полный решимости покончить раз и навсегда.

Машина! Скрежет! Тормоз! Дверь подъезда – с петель! Вика! Все-таки он вовремя! Опять он вовремя!

Черный пояс! Молоток Лащевского на замахе – в лампочку, выбит. Брыз-з-зь! Только ввинтили.

В-в-вх! В-в-вх! В-в-вх! Не уследить! Что за звук?! Руки, Викины руки: в-в-вх! в-в-вх! И – груда тел. И Вика в замершей, искривленной плоскости – чуть задрав голову: кто там еще? между этажами?

И мымра:

– Уби-или! Уби-и-или!

И вторящее мымре хиппаревое то ли резвящееся, то ли перепуганное:

– Уби-и-или! На по-о-омощь!!!

И когти мымры у самых моих глаз.

Отшатываюсь, опираясь на что-то (обувная полка!), хватаю! Сам ложится в ладонь: и маузер, и наган, и браунинг, и кольт. И палю в белый свет как в копеечку!

Не-е-ет! Бух!

У! Бух!

Ме! Бух!

Ня! Бух!

Боль! Бух!

Ше! Бух!

Си-и-л! Бух! Бух! Бух!

В мымру! В лысика! В Красилина! В Петюню! В Вику! В ИТД! В и т.п.! В исполком! В шоферов! В полимер! В продавцов! В дефицит! В алкашей! В лошадищ! В хиппарей! Во! Всю! Эту! Жи-и-изнь! В се-бя!!!

Никого нет. Ничего нет. Ни снаружи, ни внутри. Наизнанку вывернутая. Опустошилась. Долго я барахталась. Мамочки-мамочки-мамочки! Долго агонизировала, «ю-юьф» издавала… (Идет человек, за ним крокодил. Крокодил в спину ему свистит: «Ф-фью!». «Прекрати!». «Ф-фью!». «Сказал, прекрати!». «Ф-фью!». «Если не прекратишь, я тебя сейчас наизнанку выверну!». «Ф-фью!». Схватил, вывернул наизнанку, дальше пошел. Крокодил все так же следом и в спину ему: «Ю-юьф!»).

Мне же так мало надо. Нам, бабонькам, так мало надо! Ерундовину (тряпочку, цветочек, лучик, открыточку!) – и мы за радость эту крохотную уцепимся, надуем до предела и еще побарахтаемся, всплывем, пусть кругом потоп. «Ю-юьф!».

Денег нет. Плеча рядом нет. Работы нет. Защиты нет. Сочувствия нет. Пощады нет. Веры нет. Спичек… Сил нет! Совсем нет сил! Спичек – и тех! Духовку зажечь, спечь – и даже спичек нет! Зажигалку никто и не починил, рой мужиков – и никто! Некому починить! Зажигалку-галку-галку… галку… некому починить.

Сырым тестом мне питаться?! Стакан муки, банка сгущенки – ладно, без сметаны сметанник! Смирилась! Но не сырое же тесто! Должна быть в доме хоть одна спичка?! Мамочки-мамочки-мамочки! Двадцать минут – и корж готов. Только бы духовку зажечь. Да! И яйцо не забыть вбить, а то корж не поднимется. Осталось одно-единственное от идиллического ужина. Вобью, испеку. И – «ю-юьф!».

Вот спичка! С ваткой намотанной, в туши. Размотаем! Не горелая, целая! «Ю-юьф!».

Зажечь, испечь. Сначала – яйцо!

Цок! Мамочки-мамочки-мамочки!

Длиннющей, ускользающей, неминучей зеленой соплей – в тесто: плип! Она, китайская кухня! Одно ведь оставалось! И мне досталось. Запах-запашище! NH3 в квадрате! В кубе! За что мне?! Ну за что?!

Срочно, немедленно – из квартиры! Всю китайскую кухню – в мусоропровод! Ф-фу!

В ящичке почтовом, в дырочках – белеется, топорщится. Открыточка! С запозданием. Поздравление? Мама? Больше и некому. Тридцать лет. «Ю- юьф!».

Да, открыточка… Вызов в административную комиссию. В исполком. Зачем мне в исполком?! Я уже не ИТД… Но это не от этого. Это не ИТД Это – и т.п. На предмет нарушения т. Красилиной правил социалистического общежития. Мамочки-мамочки-мамочки! За что! Ну за что мне!

Крохотное бы что-нибудь! Кро-о-охотненькое, чтобы на глоток воздуха: «ю-юьф!» в себя и еще побарахтаться.

Есть же, есть люди в миллион раз хуже меня, но они живут как люди, а я? Уж лучше не жить! Мамочки-мамочки-мамочки!

Ш-ш-ш-ш… Не нужна мне теперь духовка. Не будет мне коржа. Ничего мне не будет. Выключила. Ничего и никогда мне больше не будет. Мамочки-мамочки-мамочки! Включила. Ш-ш-ш-ш.

«Отк'ивай, отк'ивай! Шейчаш ужнаешь!».

Откинула дверцу. Двадцать минут и корж готов. Нет коржа. Двадцать минут и я готова. Спекусь. Мамочки-мамочки-мамочки! Если сухарь водой попрыскать и – в духовку, то оживет. Если меня попрыскать и… Хорошую религию придумали индусы… И никаких проблем! Все по новой! Ни ИТД, ни и т.п., ни налогов обдирающих грядущих, ни окружающей ненависти, ни безработицы, ни безденежья, ни страха, ни упрека, ни безнадеги. Ничего больше! Ничего больш…

… ш-ш-ш-ш-ш. Мамочки-мамочки-мамочки! Колени подгибаются. Сами подгибаются. И голову, голову – туда. И глоток в себя: «ю-юьф». Это безболезненно. Это нужно только чуть-чуть подождать. Опять ждать! Но не кислоту же пить! Не осетрину же ботулизмованную есть (где она!). И никаких мук. Мамочки- мамочки-мамочки! Ш-ш-ш-ш-ш…

Темно, вонюче и – не страшно совсем, просто раздражает! Мгновенно должно быть! Брык и все! Опять ждать… Опять ждать… Что за жизнь! Даже смерть в этой жизни и то ждать… Мамочки-мамочки- мамочки!

Щекотно за ухом. Будто давешним узорчатым жестом провели. Смахнула, стряхнула. Меж пальцев кракнуло. Липко.

Бро-бо-бом-м! Подскочила башкой о «потолок» духовки: бро-бо-бом-м! Ой, больно-больно-больно-больно! Таракан! Дрянь какая! Какая дря-а-ань! Ой, мамочки-мамочки-мамочки! Под воду, под сильную струю! Какая га-а-адость! Он, насекомое, усиками будет шевелить, а я – брык?! Я брык – а он, насекомое, по мне будет ползать, семенить, щекотать! Дрянь какая! Какая дря-а-ань!

Мне ДМП присвоят посмертно, депрессивно-маниакальный психоз диагностируют, а они все будут ползать, семенить, щекотать: по магазинам, по совещаниям, по заграницам, по кабакам, по жизни… с песней! Фигушки! Фигуш…

… ш-ш-ш-ш-ш…

… шп! Выключила!

Головенка болит! Голове-о-онушка! Ой, больно- больно-больно-больно! Шишка будет. Теперь шишка бу-у-удет! Бу-у-у… У-у-у! У-у! Мамочки-мамочки-мамочки!. Что же мне делать, что делать мне-е-е! Кто бы защитил! Кто хотя бы не нападал! Лю-у-уди! Кто- нибудь! Кто-нибу-у… у-у-у! Лю-у-у… у-у-у-у!

Мамочки-мамочки-мамочки! Какой там код?! Сто лет не звонила. 8-892-0… и номер.

«Неправильно набран номер. Справки по телефону…».

Почему же неправильно?! 8-892-0… и… Я же помню! Я же не могла совсем забыть! Мамочки-мамочки-мамочки!