Время прибытия

Наконец несколько утомившись затянувшейся оргией и спихнув с себя ненасытных красоток, Сева направился в ванную, дабы освежить свое разгоряченное грузное тело под душем.

Отодвинув дверь душевой кабинки, Хряков изумленно охнул, увидев перед собой маленького мальчика лет двенадцати в пионерской форме.

— Ты кто? — неуверенно спросил Сева, прикрывая мужское достоинство полотенцем. — Ты как сюда попал?

Мальчик в душевой кабинке презрительно скривил губы:

— Через стену прошел, папаша, — спокойно ответил он.

Хряков испуганно попятился к умывальнику.

— И чего тебе здесь надо, а ну вали отсюдова, какого…

— Вы Сева Хряков, пятидесяти двух лет, главный хрючевский производитель порнографии, — невозмутимо перебил его мальчик.

— Ишь ты, каких слов нахватался, — негодующе воскликнул Сева, — а ну пошел, быстро, не то я тебя собственноручно за шкирку отсюда выкину.

— Ну что ж, попробуй, козел, — злобно огрызнулся пионер, достав из-за спины выкидной нож.

— Мамочка, — взвыл Хряков, бросившись к двери ванной, но дверь то ли заклинило, то ли кто-то запер ее снаружи, во всяком случае, Сева оказался в ловушке.

— За что, — причитал толстяк, вспотевшей от страха спиной вжимаясь в запертую дверь, — что я тебе такого сделал?

— Лично мне, — ответил мальчик, — ничего. Просто твоя фамилия значится в списке.

— В каком списке? — отчаянно заголосил Сева, колотя кулаками в дверь. — Девочки, помогите.

— В таком, — раздраженно бросил пионер и запрыгнул визжащему Хрякову на спину.

— Ну что, Снежок, в каком подъезде, в первом или втором? — спросил Бельды, наклонившись к самому уху лайки.

Зарычав, Снежок указал мордой в сторону ближайшего подъезда.

— Будем нейтрализовывать его прямо сейчас?

Собака кивнула.

Чукча вздохнул и полез в свой заветный черный чемоданчик. Немного порывшись там, он извлек на свет божий непонятный яйцеобразный предмет, сильно смахивающий на диковинные механические часы.

— На сколько его забросим в будущее? — осведомился у собаки Бельды, нажимая на яйце маленькие кнопочки и внимательно вглядываясь в стеклянный циферблат.

— Вав-вав, — глухо ответил Снежок и завилял хвостом.

— Ну что ж, на два дня, так на два дня, — согласился чукча, выставив стрелки на циферблате в нужную позицию.

Затем, спрятавшись за заснеженной скамейкой, они принялись ждать.

Ровно через десять минут в нужном подъезде послышались чьи-то быстрые веселые шаги, словно идущий человек скакал через ступеньки, а затем и звонкий детский голос жизнерадостно запел “Вместе весело шагать по просторам”.

Чукча напрягся, сжимая в правой руке овальный предмет с циферблатом. Снежок ободряюще ткнулся ему носом в бок.

Из подъезда выскочил маленький чернявый подросток в легком пальтишке, из-под которого выглядывали синяя пионерская форма и красный, словно язык пламени, галстук.

— И, конечно, припевать лучше хором, — громко пел он, — лучше хором, лучше хором…

Но у скамейки вдруг остановился и, замерев, к чему-то прислушался.

— Твою мать, — неожиданно басом выругался пионер, но было уже поздно.

Из-за скамейки выпрыгнул раскрасневшийся, всклокоченный чукча и с воплем “банзай” швырнул под ноги мальчишке овальный металлический предмет.

— Выследил меня все-таки, мудак недоделанный, — только и успел злобно крикнуть пионер, после чего с громким хлопком исчез.

— Фух, — Бельды с облегчением вытер рукавом куртки взмокший лоб, — Слава Шайтану, получилось.

— Гав-гав, — звонко напомнил стоящий рядом Снежок.

— Да-да, я помню, — закивал головой чукча, — всего лишь два дня, но я думаю, что за это время все уже образуется.

Высунув язык, Снежок скептически посмотрел на Бельды.

— Да ладно тебе, — махнул варежкой чукча, — не впервой, выкрутимся, я и не в такие еще передряги попадал, а эта, я тебе скажу, не из самых худших…

— Опять дело рук Ликвидатора, — полковник Толстолобов осматривал забрызганную кровью ванную.

— Наверняка, — подтвердил Бисквит Иванович, водя у кафельной стенки прибором с двигающимися усами, — вот здесь он прошел сквозь стену.

— Ну, тогда понятно, почему дверь была заперта изнутри, — согласился полковник, — да, на самоубийство это совсем не похоже, не мог же он сам себе снять скальп и после этого, перерезав горло, утопиться в ванной.

Эмиссар выпрямился, свободной рукой потирая поясницу.

— А кем был м… м… преждевременно усопший.

— Подонок, — ответил Толстолобов, — растлитель малолетних, неоднократно привлекался, снимал порно, занимался торговлей людьми.

— Конечно же, из бригады Сан Саныча?

— Ну а ты как думал, — усмехнулся полковник, — городская элита, чтоб их всех…

В ванную засунулась усталая физиономия капитана Синицына:

— Товарищ полковник, мы тут свидетельниц опрашиваем, хотите поприсутствовать?

— А что с ними, со шлюхами, разговаривать, — резонно заметил Толстолобов, — грузите их в “бобик” и в отделение, там опера с ними побеседуют.

— Так точно, — ответил Синицын, и голова его исчезла.

— Удивляются, наверное, — Бисквит Иванович кивнул в сторону двери, — что такое высокое начальство на место происшествия лично выезжает. Еще разговоры пойдут…

— Не пойдут, — уверенно отрезал полковник, — ребята все проверенные, лишнего болтать не станут. Я трепачей у себя не держу.

— Ну что ж, вам виднее, — согласился эмиссар и, посмотрев на свой прибор, возмущенно воскликнул, — да где же эти новые марсиане, черт бы их побрал, они что, в этом метро до завтра будут кататься?

Полковник в ответ лишь молча пожал плечами.

— Эх, Борис Богданович, — сокрушенно покачал головой Воротилов, — ментяра ты поганый, продажный, кто бы мог подумать, что я такую змею у себя на груди пригрею.

Убийвовк стоял перед авторитетом по стойке “смирно”, но полноценно отвечать на вопросы не мог по случаю отсутствия передних зубов.

— Эко вы его, братва, — усмехнулся Сан Саныч, обращаясь к смущенно топчущимся за спиной отловленного ренегата братьям Крючкам, — неужели сопротивлялся?