Время приобретений

Амбра сама себя восстановила за эти два года. И сейчас под светом яркой луны и с помощью роя светлячков показывала то статую крылатой иридис с венцом в распущенных волосах – Агния, первая королева иридис Солнечного мира. Её образ часто мелькал в городе. То Амбра просила обратить внимание на двухэтажное здание – миниатюрную копию дворца. Видимо, здесь жил кто-то из королевской семьи. Единственного, что не хватало городу, - это жителей: людей, иридис. Без них Амбре было одиноко и тоскливо.

Анела давно перестала удивляться, как она умудряется понимать… чувствовать город, дворец, да и Пущу. Приняла то, что они немного живые и используют единственную способность общаться через ощущения, чувства.

Анела покосилась на странно молчаливого Аскрела. И даже замедлила шаг от удивления. Менестрель шёл сжав кулаки, взгляд устремлён вперёд, спина выпрямлена. Он походил на гордого пленника, которого ведут перед разъяренной толпой на казнь.

– Аскрел?

– Вы что-то желаете, моя королева? – искоса посмотрел он. Губы вроде также искривились в усмешке, вот только она была на удивление натянутой. А жёлтые глаза похолодели.

Анела остановилась и, схватив менестреля за рукав, повернула к себе:

– Что с тобой?

Менестрель прищурился, схватил её ладонь и поднёс к губам. Пальцы обволокло приятное тепло.

– Попались, - завораживающе прошептал менестрель, заглядывая ей в глаза.

Сердце застучало чаще, сознание затуманилось. Жёлтые глаза с мелкими чёрными крапинками притягивали…

Анела встряхнула головой, избавляясь от наваждения.

Да он снова играет с ней! Анела вырвала ладонь из его и, отвернувшись, ускорила шаг.

– Да куда вы от меня бежите, моя королева? – донеслось за спиной насмешливо-ласковое. – Поддайтесь же чувствам. Примите поражение! Вдруг оно окажется победой?

Да никогда! Мерзавец! Гад! Лицемер! Она ведь на миг и впрямь поверила, что с ним происходит что-то дурное. Что-то до того гнетёт, что ему не по себе. А он… притворялся! Чтобы она только на него внимание обратила!

За спиной раздался грохот, следом проклятие менестреля. Анела резко обернулась и в недоумении замерла. Менестрель теребил серьгу и смотрел на землю. Прямо перед ним лежал крупный кусок черепицы. Попади он на голову Аскрела – убил бы насмерть! Анела подняла лицо. На крыше на вид хорошего добротного двухэтажного домика чернела дыра. Странно.

Менестрель посмотрел на Анелу и ухмыльнулся:

– Неласков ко мне ваш городок, моя королева. Весь в хозяйку, - окинул её долгим взглядом, усмехнулся: - Уверен, если бы вы мне улыбнулись, то и неприязнь города померкла перед вами. Вот только… способны ли вы улыбаться?

Ему всё шуточки! Неужто совсем не волнует, что мог пострадать или даже погибнуть?

– Поводов улыбаться не было! – отрезала Анела и вновь зашагала к уже видимым окованным вырезным воротам.

– Так это легко исправить! – донёсся весёлый голос Аскрела за спиной.

Он поравнялся с Анелой:

– Пожалуй, мне лучше не отставать от вас. Мало ли какие случайности могут произойти. А мы ведь не хотим, чтобы пострадал такой замечательный менестрель?

– Да помолчи ты! – не выдержала Анела.

Коснулась герба на воротах – и те легко приоткрылись. Анела с Аскрелом вышли на дворцовую площадь.

Аромат цветущих яблоневых аллей вдоль края площади туманил голову. Высокая статуя крылатой леди возвышалась, как незыблемый памятник. А за ней красовался в лунном свете белоснежный дворец с пятью башнями. Око на шпиле самой высокой от взгляда Анелы, казалось, засияло ярче. Четырнадцать статуй воинов попарно напротив друг друга застыли в ожидании на семи ступенях широкой лестницы.

Вдруг яблони зашелестели. Белоснежные нежные лепестки сорвались с ветвей и, подхваченные ветерком, взметнулись в воздух и понеслись к Анеле. Закружился вокруг неё лепестковый вихрь, словно город нежно обнимал её. А затем осыпал лепестками, которые частично остались на одежде, на волосах.

– Красиво, ничего не скажешь, - нарушил торжественную тишину менестрель. – Чего от иридис не отнять, так умения создавать красоту. А потом легко отказываться от неё.

В голосе мелькнули горькие нотки. Анела удивлённо оглянулась на Аскрела. Но привычная насмешливая улыбка и чуть прищуренные глаза заставили покачать головой. Видимо, показалось.

В молчании дошли по брусчатке, кругами вьющейся вокруг крылатой статуи и по всей площади, до дворца.

Стоило ступить на первую ступень, воины в приветствии вскинули мечи. Рядом с проклятием отшатнулся менестрель. Но под её насмешливым взглядом, вскинул голову и снова шагнул за ней. Хотя от Анелы не укрылось, с какой он опаской посматривал на остальных воинов, последовавших примеру первой пары. Радужная дева на двери сияла. Анела коснулась дверей, и те распахнулись, пропуская внутрь.

Яркий свет сотни свечей, отражающийся от позолоченных канделябров на стенах, на миг ослепил. А когда Анела привыкла, то довольно кивнула. Она дома.

Просторный холл, с изгибающей по краю змейкой лестницей. Стены украшены картинами в тяжёлых рамах. У дверей стоят рыцарские доспехи, сквозь витражные окна просачивается лунный свет. А в начищенном до блеска паркете отражается огромная хрустальная люстра-каскад с десятком окружностей свечей.

– Как-то простовато у вас тут, вы не находите, моя королева? – ехидно поинтересовался Аскрел.

Угрожающий звон хрустальных капель на люстре стал ему ответом.

– Аскрел! Если не ценишь своей жизни, пожалей хотя бы мой дворец! – огрызнулась Анела.

Испортил гад всё удовольствием от возвращения домой. Но разве менестреля она смогла бы хоть раз заставить замолчать? До нужной комнаты он раскритиковал и излишнюю позолоту, по его мнению, на лепнине, жесткие дорожки под ногами, гладкие перила и узость лестницы с крутыми ступенями… Словно желал узнать степень терпения дворца. Анела чувствовала, как в напряжение сжимается воздух. Пока её мысленные уверения, что всё прекрасно, дворец сдерживало. Оставить в какой-либо комнате менестреля, она не решалась.

И когда перед ними появилась расписная всеми цветами радуги дверь, с облегчением выдохнула. Дошли.

Круглая комната с теряющимся где-то высоко куполообразным прозрачным потолком. Стены ярко расписаны картинами радужного мира. Со временем не поблекла ни чёрточка. Краска всё также сияла, словно вот только что художник перестал воспроизводить сражения, города, иридис.

В середине зала стоял круглый алтарь, из которого бился ввысь сверкающий поток. И в нём сиял всеми цветами радуги венец. Анела протянула к нему руку. Венец сорвался с месте, словно только этого и ждал. Пролетел мимо руки и опустился на голову. Вокруг закружилось радужное пламя шести стихий. Они приветствовали возвращение хозяйки.