Время синтеза

– Три, - с трудом выговорила Вера.

– Чего три?
– не поняла Наташа.

– Три куска.

Наташа и Валя переглянулись.

– Так и нас трое, - Валя озадаченно смотрела на Веру, - да что с тобой, в самом деле?

– Всего секунду назад я точно видела всего один кусок, - произнесла Вера, но, тут же пожалев о сказанном, торопливо добавила: - Ну, то есть так мне показалось.

– Ага, забавно. Ты ешь, а мы сидим и смотрим, - попыталась разрядить обстановку Валя. Но никто не засмеялся.

– Да ладно, не обращайте внимания, - Вера переложила свой кусок на тарелку и отдала коробку подругам, - когда вы пришли, я просто ещё не совсем проснулась.

Она поднесла пиццу ко рту, и тут вдруг что-то случилось. Откусить никак не получалось. Раз за разом она брала с тарелки кусок, поднимала его вверх, но когда до рта оставалось чуть-чуть, время словно останавливалось, и преодолеть эти последние несколько сантиметров становилось невозможным, да и рот будто запечатывало. Она могла сколько угодно открывать его заранее, но в самый последний момент он сам собой неожиданно оказывался закрытым.

Судорожно сглотнув, Вера аккуратно положила нетронутый кусок обратно на тарелку. Внизу живота свернулся тугой и холодный ком. Мысли заскакали: "Кончилась моя дееспособная жизнь... Я спятила... Гоголь умер от голода, потому что перестал есть. А вдруг с ним произошло то же, что сейчас происходит со мной?.. Пойти к психиатру... Я не хочу умереть от голода... Нет!.. Лежать в психбольнице, где меня будут кормить внутривенно, я не хочу ещё больше... А может, это снова сон? Господи, великий и всемогущий, сделай так, чтобы это был сон! Ну пожалуйста, пусть это будет сон!"

– Вера, Вер!
– услышала она далекий, словно из другого измерения, голос.
– Ты меня слышишь?

Кто-то тряс её за плечо. Это была Валя. Вера оторвала взгляд от пиццы и посмотрела на девчонок. Встревоженные, они стояли возле её стола.

– Вер, ты чего не откликаешься?
– Валя отпустила Верино плечо.
– Слушай, ты такая бледная, почти зелёная, тебе плохо?

Вера молча кивнула.

– Ну так иди домой, - сказала Наташа, - мы тебя прикроем.

– Правильно, - поддержала её Валя, - иди, а если шеф появится, хотя, - она взглянула на часы, - сегодня это уже маловероятно, скажем, что ты платёжки в банк понесла.

– Сегодня пятница - банк только до обеда, - механическим голосом ответила Вера.

– Да что он, помнит, что ль? Не смеши!

– Ладно. Я, пожалуй, и правда, пойду, - Вера встала, стараясь не смотреть на тарелочку с пиццей.
– Поймаю такси и поеду домой. Вы уж меня извините.

– За что? О Боже, топай давай, - махнула рукой в сторону двери Наташа.

Вера оделась, взяла сумку и направилась к выходу. На пороге она обернулась:

– Ой, а я чашку свою не помыла.

– Слушай, уйдёшь ты когда-нибудь?
– Валя зашуршала бумагами.
– Двигай, не мешай работать.

Улица встретила девушку ярким солнцем. Когда она шла на работу, было облачно, и вот - такая приятная перемена. "Как хорошо, - она постояла, чувствуя ласковое тепло солнечного луча на лице, - пожалуй, пройдусь немного". Весной солнце всегда особенно ослепительно, Вера ещё в детстве удивлялась этому. Став взрослой, она поняла, что так только кажется, потому что листьев ещё нет и ничто не рассеивает и не закрывает лучей поднимающегося с каждым днём всё выше светила, от чего отвыкли за зиму наши глаза. А ребёнком она искренне полагала, что Солнце просто устаёт сиять и выгорает за лето, как бабушкина косынка, забытая на ветке старой груши. Многие чудеса ушли вместе с детством, но волшебство солнечной погоды осталось с Верой, всегда исправно и быстро поднимая настроение. Неприятный инцидент с едой постепенно отошёл на второй план и уже не казался таким страшным. Она расстегнула куртку и ускорила шаг. Идти было легко и приятно. "Всё будет хорошо, просто чуть расшалились нервы", - думала она, шагая по бульвару. "Ничего себе "чуть"! Да ты не в себе!" - неожиданно возник внутренний зануда. "Замолкни, только тебя ещё мне не хватало", - попыталась прогнать его Вера. "Пора в психбольницу", - тоненько пропел голосок на мотив известной песни "Пора в путь-дорогу". "Вот тебе туда и пора, там тебе самое место", - разозлилась Вера. "Так я часть тебя, дурёха", - хихикнул голосок. "Сам дурак, заткнись".

– Девушка, купите цветочки, - бабуля в светлом плаще и белом платочке протягивала ей ярко-синий букетик. Вера остановилась:

– Какие красивые, что это за цветы?

– Дак синятки же, милая!

– Никогда не видела таких.
– Вера рассматривала крупные венчики, состоящие из шести совершенно круглых плотных синих лепестков. Серединки синяток на солнце отливали бирюзой.
– Это дикие цветы, или вы их выращиваете?

Старушка засмеялась:

– Господь с тобой, как же их можно выращивать? Сами они появляются!

– Где? В Подмосковье?

– Нет, милая, на Голубом Озере. Бери, их всего один букетик, для тебя специально принесла.

До Веры не сразу дошёл смысл сказанного.

– Что-что?

– На Го-лу-бом О-зе-ре, - тщательно выговорила бабуся, голубые глаза её пристально смотрели в Верины.

Девушка не могла отвести взгляд, круглые и яркие, эти глаза притягивали её, и было в них что-то странное и в то же время очень знакомое.

– Как... Кто вы?

Лицо старушки стало вытягиваться вперед и бледнеть.

– Куда же ты, милая?
– её голос изменился, слова зазвучали отрывисто, резко и пронзительно.
– Возьми свои синятки!

Вера попятилась. Страх окатывал её жаркими волнами, она силилась оторвать взгляд от белого лица с синими глазами, но оно словно гипнотизировало. Навалилась неодолимая слабость, и Вера опустилась на землю, беспомощно следя, как нос старушки вырастает вперёд белым клювом, а платочек превращается в перья.

– Твооии сииняаатки, - протяжно выкрикнула полуженщина-полуптица, вытягивая длинную шею по направлению к девушке.

– Где поворачивать-то? Эй, проснитесь!

Вера открыла глаза:

– А? Что?

Таксист улыбнулся:

– Тяжёлый выдался день?

– Угу, - Вера облегчённо вздохнула: жуткая птицебабка со своими дурацкими цветами оказалась всего-навсего кошмарным сном. Слава Богу! Это же надо - уснуть в такси по дороге домой!

– Так где поворачивать?

– У следующего светофора направо.

Через несколько минут показался Верин дом.

– Здесь остановите, пожалуйста.

Вера открыла сумку, чтобы достать кошелёк, и остолбенела. Из сумки весело глядели синятки, издевательски поблёскивая бирюзовыми серединками. Она зажмурилась на несколько секунд, потом открыла глаза. Цветы были на месте. Веру затошнило, в голове что-то болезненно запульсировало, и затылок мгновенно налился тяжестью. Девушка скосила глаза на таксиста. Он тактично отвернулся и смотрел в окно. Самый обычный мужчина. Стараясь не коснуться синяток, она осторожно вынула кошелёк и расплатилась. <