Время синтеза

Я смотрел на это полотенце, и в груди закручивался холодный твёрдый узел. "Телефон! Ты даже не спросил у неё телефон! Болван!" Я принялся лихорадочно припоминать, не обмолвилась ли вчера Рита о том, где живёт, где работает... вдруг вскользь что-нибудь сказала... Нет. Ничего такого.

"Ну, нет и нет!
– разозлился я на себя.
– С чего это ты так задёргался? Обычное случайное знакомство, подумаешь. Один раз переспали, а ты уже как свинья на верёвке. Да положить на это и... стоп! Записка! Может, она оставила записку?"

В комнате на журнальном столике пусто. В прихожей на полочке под зеркалом - тоже. Кухня?

Ура! На столе белел листок. Я схватил его и поднёс ближе к глазам, потому что свет я не включил, а рассвет только занимался.

"Ты ещё меня увидишь".

Опять по-дурацки напыщенная фраза, но я уже начал привыкать, и на этот раз меня почти не покоробило.

Чуть ниже подпись: "Целую, Рита".

Блин, Рита! Ну что тебе стоило ниже черкнуть свой телефон, как все люди делают, или рука у тебя отвалилась бы?

С минуту я стоял, тупо глядя на записку, словно ждал, что там всё-таки проступит номер Ритиного мобильника, потом бросил бумажку на стол и включил свет.

И только тогда заметил, что в кухне царит идеальный порядок: вымытая посуда аккуратно расставлена на сушке, раковина блистает чистотой. Я заглянул в холодильник: колбаса, сыр и ветчина, оставшиеся после ужина, заботливо упакованы в пищевую плёнку, о существовании которой я и не помнил никогда, не то чтобы пользоваться ею. Обычно я сваливал все остатки в одну большую тарелку, сверху прихлопывал другой, и запихивал это сооружение в холодильник. Где Рита умудрилась отыскать плёнку?

Дальнейшая инспекция удивила меня ещё сильнее. Салат и жареная картошка были сложены в пластиковые контейнеры с плотными крышками. Кажется, когда-то набор этих контейнеров мне подарила мама, а я сунул его в кладовку и больше никогда оттуда не доставал. Как Рита могла самостоятельно его обнаружить?

Меня вдруг охватило чувство нереальности происходящего. Может, всё это сон? Я с силой потёр руками щеки и посмотрел на часы: 5:02. Ё-моё, ну и рань! Выходит, Рита ушла посреди ночи. Зачем? Что, нельзя было до утра подождать? Чушь какая-то!

_______________

...наверное, ты удивлялся, почему я всегда так рано ухожу. Поверь, по-другому я не могла. В какой-то определённый момент что-то заставляло меня исчезнуть, словно дёргало за ниточку, как игрушку ой-ой.

"Во, опять! "ой-ой" вместо "йо-йо"!"

...ты думал, у меня плохо с головой, я многое забываю и поэтому так себя веду.

"Вообще-то я больше склонялся к мысли, что это часть игры".

А теперь вспомни, было ведь и кое-что ещё, что нельзя объяснить провалами в памяти.

"Ну, да. Было такое - совсем непонятное, это правда".

_____

Однажды она делала салат и сильно порезала палец. Кровь так и лилась, пока мы не заклеили порез. Рита, видно, вообще часто ранилась, потому что ещё вчера этот несчастный палец был так же обмотан пластырем. То есть не успел зажить, как она его снова полоснула по тому же месту. Рана казалась глубокой, однако, когда мы увиделись на следующий день, никакого пластыря на пальце уже не было, а от пореза не осталось и следа.

Это удивляло, причём неприятно.

Вроде бы что плохого - зажило как на собаке, радоваться надо, а у меня - мурашки. Холодные такие, противные... Я спрашиваю Риту, куда делся порез, а в голове будто кто-то шепчет: "А хочешь ли ты это знать?"

Ну, хотел я или нет, а узнать всё равно не удалось: Рита только отшучивалась, что пластырь, наложенный любящей рукой, творит настоящие чудеса...

В другой раз она появилась с длинными до плеч волосами, хотя ещё вчера носила короткую стрижку. Нет, я знал конечно, что женщинам в салонах приклеивают дополнительные пряди, но чтобы так?! Это же точно были её родные волосы - я и видел и чувствовал во время нашей близости. В общем, я не выдержал и спросил, как такое возможно. Но, как обычно, без толку. Рита засмеялась и заявила, что мужчине не положено знать секреты женской красоты.

_______________

...я расскажу тебе, как всё было.

Возле моего дома растёт огромный старый тополь. Сколько себя помню, он всегда был большим. Наверное, ему лет сто, а может, и триста, кто знает?

Я часто хожу мимо этого дерева, и однажды вдруг заметила на нём ярко-голубое светящееся пятно. Его невозможно было увидеть, если смотреть прямо, но боковым зрением оно улавливалось легко, и я смогла, не фокусируя взгляд на тополе, краешком глаза определить, что сияние исходит с ближней к дому стороны ствола, примерно на уровне моей шеи. Как только я двинулась к нему, сразу почувствовала волнение, которое с каждым шагом нарастало и возле ствола сделалось таким сильным, что коленки задрожали, а дыхание сбилось, как если бы я подошла к краю пропасти и заглянула вниз.

Плохо соображая, что делаю, я протянула руку и дотронулась до пятна. Голова сразу же резко закружилась, и что-то с такой чудовищной силой рвануло меня вперёд, словно хотело размозжить о ствол дерева!

В глазах потемнело, а через мгновение я уже стояла в самом углу какого-то чужого двора, под большим деревом, прислонившись к стволу спиной. Это тоже был старый тополь, но явно не тот, что рос подле моего дома.

Я, слава Богу, осталась цела, голова больше не кружилась, и мне подумалось, что это сон. Страх мой на удивление быстро развеялся, и я решила: пойду, пожалуй, прогуляюсь, а то когда ещё приснится такое!

Я вышла из двора на оживлённую, широкую улицу большого города, совсем не похожего на мой маленький уютный Рябинск. Машины неслись сплошным потоком, сверкали нарядные магазины. Чуть правее я увидела кинотеатр, а на нём крупный анонс фильма: "с 7 мая. Мосты над пропастью". Немного поодаль велась стройка: высокое здание из стекла и бетона было почти закончено и выглядело очень красиво и современно. Я пошла вдоль по улице, рассматривая дома и снующих повсюду людей - они были такие озабоченные и спешили по своим делам, не глядя по сторонам.

По дороге мне попался газетный киоск. В нём продавался буклет под названием "МОСКВА. Схема пассажирского транспорта". "А-а, - подумала я, - так вот, значит, как называется этот город! Москва! Вот чудно! У нас есть Москов - крупный город, по виду и архитектуре похожий на этот. И названия у них созвучны! Москва - это как Москов, только на иной, женский лад".

Побродив ещё какое-то время, я взглянула на свои наручные часы: 18:10. Я приложила их к уху. Так и есть - стоят. На самом деле я бродила уже часа два, порядком устала и хотела есть. Пора было просыпаться.