Время синтеза

– Пора!

Дверца офисного шкафчика отъехала в сторону, и яркий свет ударил мне по глазам.

Я вылез, с трудом распрямляя согнутую в три погибели спину и затёкшие конечности, и увидел, что дежурный неподвижно сидит за столом, уронив голову на сложенные руки. Наконец-то!
– подумал я с удовольствием, потому что до этого слушал, казалось, целую вечность, как он лип к Орловой, а она смеялась в ответ, разливала чай и позволяла ему распускать руки (ибо периодически воцарялась тишина, нарушаемая только шорохами), и, скажу честно, меня это бесило гораздо сильнее, чем темнота и физические неудобства.

– Послушай, Орлова...

– Ммм?

– отозвалась она, включая и настраивая аппаратуру.

– А мы с тобой долго... ну, это...

– Это?
– рассмеялась она, бросив на меня озорной взгляд.
– Месяца два. И ещё пару недель до ЭТОГО просто встречались. А что?

– Да так...

Не удержавшись, я посмотрел на дежурного и быстро отвёл глаза, но Орлова заметила.

– Ревнуешь, что ли?
– спросила она и, не дожидаясь ответа, скомандовала: - Ложись!

Я опустился на узкую лежанку в нише, окружённой приборами.

– Ничего я не ревную...

Орлова наклонилась и поцеловала меня в губы. Я хотел ещё и потянулся к ней, но она уже держала в руках шлем, от которого, как щупальца от медузы, тянулись провода.

Прохладные зажимы плотно охватили череп, по телу прошла дрожь.

Орлова вставила цилиндр в приёмник, и меня вдруг охватило беспокойство. Казалось, я забыл учесть какой-то фактор, не выяснил что-то важное, но я никак не мог понять, что именно.

Раздался тихий чмок, и кристалл вместе с окружавшей его жидкостью исчез в недрах машины.

– До встречи, Федя!
– ласково сказала Орлова и коснулась сенсора активации программы восстановления.

В этот момент вызывавшая беспокойство мысль попала наконец в фокус!

Она была о том, что никто ещё не пробовал восстанавливать вырезанного суба, когда остальные уже слились в единую личность. Моё синтезированное состояние - вот тот неучтённый фактор, который сделает всю процедуру непредсказуемой!

Я хотел крикнуть "Стой!", но рот не открылся. Тело мне больше не повиновалось. Глаза перестали видеть, словно ослеплённые ярким белым светом, и я их закрыл. Ещё секунду невысказанный вопрос вертелся в сознании, а потом оно померкло, и наступила темнота.

II

1

Словно сквозь вату, я услышал мелодию вызова и увидел, как в тумане, что Аня подошла к кому. Что она сказала, мне разобрать не удалось, сознание уплывало, я никак не мог овладеть телом и принять сидячее положение.

Потом передо мной возникло Анино лицо - испуганное, в глазах отчаяние. Она трясла меня за плечи, и голова моя то вскидывалась, то падала на грудь, из-за чего её лицо то появлялось, то исчезало из поля зрения.

– Фёдор, очнись! Да очнись же ты, фрики тебя разукрась!
– кричала она.
– Они идут! Идут за тобой!

В следующем кадре её щёки уже были залиты слезами. До меня наконец начала доходить серьёзность ситуации.

– У-у-а-арь, - неожиданно для себя промычал я, кое-как удерживая голову в вертикальном положении.

– Что?!?

– Мменя ударь, пжалсст.

Аня сглотнула и стукнула меня кулаком сверху по голове. Это было совсем не то, что я просил, но говорить стало чуть легче.

– Да нет, по лицу!

Она ударила меня по щеке. В ушах щёлкнуло, как будто лопнула закрывавшая их до этого толстая плёнка.

– Бей!
– попытался крикнуть я, но вышло лишь немного громче, чем до этого.

– Бей со всей силы!

– Ладно!
– Она шмыгнула носом, а потом размахнулась и влепила мне такую затрещину, что я свалился с лежанки.

Приземлившись, как кошка, на четвереньки, я тряхнул головой и сознание резко прояснилось, словно в тёмной до этого голове вспыхнул мощный прожектор. Я вскочил и схватил лежавший на столе парализатор.

– Отлично, молодец!

– Федя?

– Да, да! Почему не сработало?

– Что не сработало?
– не поняла Аня.

– Удаление ... что ж ещё!
– выругался я.

– О святые кластеры!
– Она прижала руку ко рту, глядя на меня округлившимися глазами.

– Аня, чёрт, у нас нет времени!
– Я тряхнул её за плечи, прислушиваясь к отдалённому шуму лифта.

– Мы восстановили тебя, восстановили Фёдора с кристалла!

– Восстановили?..
– этим словом она меня, как кувалдой, по башке огрела.
– Что...
– Я вспомнил про повязку на глазах и ощупал голову - нет, не сдвинута, её просто нет!
– посмотрел на свою одежду - не та!
– окинул взглядом помещение - всё не так! Не так, как когда мы пришли сюда! И парня этого, за столом спящего, здесь не было!

Смысл произошедшего прояснялся, но времени поражаться и додумывать не оставалось, поэтому я, отбросив эмоции, заставил себя сосредоточиться на главном: уйти и вывести Аню из-под удара.

– Что с ним?
– я ткнул пальцем в парня.

– Снотворное.

Я вывел парализатор на максимум и почти в упор пальнул спящему в затылок - тело его дёрнулось и снова обмякло - пара недель полной амнезии парню обеспечена.

– Скажешь, что я заявился к тебе и, угрожая убить, заставил привести сюда, - я убавил заряд парализатора до минимума, - поняла?

Она молча кивнула.

– Знать ничего больше не знаешь, продержись несколько дней, я вернусь за тобой.

– Да.

В коридоре раздался топот, Аня вздрогнула, по щекам снова покатились слёзы.

– Сюда!!
– заорал я, ткнув пальцем, где встать.

Она подбежала к указанному месту, я спустил курок и прежде, чем её тело упало точно на лежанку, уже сунул оружие за пояс, вскочил на шкаф и вырвал решётку вентиляции: я заранее наполовину вывинтил удерживающие её шурупы. Я готовился к любому варианту и, прежде чем лишиться себя, продумал план отступления, если придётся спешно отсюда уходить.

Солдаты СБ ворвались в комнату, но меня там уже не было. Я уходил по вентиляции, через технические туннели, потом по крышам и узким вертикальным лестницам. Мне был отлично знаком этот путь, и тело само совершало нужные движения.

2

Я покинул наукогородок ЦВМЛ на терпеливо дожидавшемся меня в контейнере на южных складах "Шмеле". Аэромаш это был, надо сказать, видавший виды. Ему давно требовался ремонт, но я не успел этим заняться до удаления Федора, так и бросил здесь до лучших времён, позаботившись лишь о том, чтобы "Шмель" был на ходу. Ход этот, конечно, был настолько далёк от совершенства, что подняться в воздух я остерёгся и четыре с лишним часа пилил по объездным, удалённым от магистралей с полицейскими пунктами, плохим и потому мало кем используемым дорогам, чтобы добраться до заброшенного здания на промышленной окраине города. Отсюда через подвал можно было попасть в помещение, куда я вывез нашу лабораторию, когда запахло жареным.