Время возрождения

— Так ты Лункс, Пятый Неизвестный! — догадался тот. — И как я раньше не понял — Арги и Вульпи про тебя же рассказывали!

— А ты, я смотрю, времени тут даром не терял, — проворчал рысь, почувствовав странное чувство лёгкой ревности, — со всеми перезнакомился.

— Ну да, — вновь кивнул Лефит, не поняв сарказма, — так что, возьмёшь меня в новую «Тау»?

— Разумеется, — Лункс ухмыльнулся, гордо посмотрев на заскучавшую Эри, — видишь? К концу года я точно соберу собственную команду!

— Арги тебя не простит, — та закатила глаза.

Но лисица знала, что Лункса невозможно удержать на одном месте надолго. После Аполотона он стал буквально одержим собственной подготовкой, понимая, что на его плечи легла ответственность защищать друзей и дом. «Хотя я не могу с ним часто видеться, — размышляла белая беот, работая манипуляторами над конструкцией нового оружия, — но я не могу остаться в стороне, пока он рискует жизнью». Ради запчастей этого орудия она отправилась на склад во время карантина. Арги удалось вывезти большую часть элементов и линз, но теперь ей предстояло быстро собрать их воедино, и для этого она позаимствовала переносной сборочный кластер у Лиззи. Эта группа из многоцелевых манипуляторов крепилась на спину, как рюкзак. Из-за этого Арги стала похожа на осьминога или паука, постоянно передвигающего своими конечностями. Глядя на неё, Вульпи только смеялся, постоянно одёргиваемый Кари. Цех лисицы закрыли в связи с мобилизацией, поэтому им никто не мешал, кроме вездесущих роботов-уборщиков.

— Наверное, не стоило нам просить Лупо о таком, — вздохнула канарейка, — она ведь только-только стала Старшим Советником.

— Да ладно, мы же всего-то попросились полететь с ней, когда основная мобилизация закончится, — весело ответил Вульпи, зачарованно наблюдая, как тонкий красный луч лазера скрепляет бастумные листы ствола орудия, — а почему ты просто не сделаешь его через фабрикатор?

— Потому что: кто бы мне позволил, — усмехнулся Арги, скосив на него взгляд. На её лице находилась тёмная маска с большим белым окуляром, защищающим от воздействия луча, — вот стану Старшим Советником, тогда и будем производить что угодно.

— А когда ты им станешь?

— После войны, надеюсь, — лисица дёрнула ушами и посмотрела на его руку, — ты так и не приделал себе второй крюк?

— А когда? — развёл тот руками. — То вирус, то диверсанты, то ещё какая-нибудь блямба…

— Ладно-ладно, не начинай тараторить, — поспешно прервала она его, — сейчас закончу с этим, и займусь тобой.

— А что ты делаешь? — рыжий беот с сомнением дёрнул хвостом и спихнул с ленты конвейера позади какую-то деталь.

— То, что поможет мне выжить немного дольше пары минут, — Арги вздохнула и отстранилась от дымящегося свежей спайкой ствола, — давай сюда руку.

Вульпи без лишних слов протянул ей гладкую поверхность модифицированной конечности, но увидев, что манипулятор с лазером зловеще нацелился в его сторону, поспешно отдёрнул её.

— А это не больно? — с подозрением спросил он, поглядывая на интегрированный резак.

— Что-то я не припомню, чтобы у тебя в этой части находились нервные окончания, — с раздражением проговорила белая лиса, схватив его за запястье и вытянув его руку на всю длину, — да и не переживай, я просто посмотрю с чем нужно работать. Я же сказала, что сначала закончу свою работу.

Кари только усмехнулась их перепалке, но на душе жёлтой беот свербело нехорошее предчувствие. Совет мобилизовал практически всех, кто умел держать в руках оружие, но она сама для себя решила, что пойдёт в бой за своими друзьями. Ей не хотелось отсиживаться в крепости, пока они сражаются за их новый мир. «Может так случится, что это наше последнее приключение, — она посмотрела на лежащий на конвейере позади портативный генератор щита. Лупо разрешила оставить его себе, и Кари, преисполнившись гордостью, начала тренироваться использовать его на Вульпи. Лис только хохотал, когда его окутывало голубое мерцающее поле, миниатюрная версия того, что накрыло Аполотон когда-то. По заверениям волчицы, этот генератор вполне мог выдержать выстрел из плазмера, но проверить эту догадку у Кари не хватало духу. К тому же Арги, посмотрев на её импровизированное оружие, лишь снисходительно хмыкнула, но оспаривать слова командира «Сигмы» не стала, заявив, что это им мало поможет.

— Лункс уже улетел? — спросила она Арги, вновь вернувшейся к своему занятию. Хвост лисицы дёрнулся.

— Как и все отряды спецназа, — кивнула беот, присоединяя к конструкции продолговатую рукоять, — скоро и мы полетим к ним, не переживай.

На самом деле инцидент с форпостом в Орхаке показал, насколько враг может быть коварен даже в таких глубоких тылах Сопротивления. Никто не ожидал увидеть в действии самых опасных противников из числа «клеймённых», возглавляемых телекинетиком, потому Арги и не понравилось, что рысь опять улетел, так и не сказав ей об этом. «Ничего, я тебе ещё всё выскажу, — грозилась она про себя, вполуха слушая разговор Вульпи и Кари о каком-то новом изобретении нотов, — получишь ты ещё у меня, кошак недоделанный».

***

После церемонии похорон и объявления мобилизации, Хара вернулась в свою комнату собирать те немногие вещи, что она успела нажить. Скидывая в сумку всё необходимое, синяя беот заметила лежащую на столе гитару, которую совсем недавно подарил ей Урси. «Я ошибалась насчёт тебя, косолапый, — зайчиха замерла, и медленно подошла к столу, — ты и правда не забыл нас. Наверное, я стала слишком вспыльчивой в последнее время, но Спирус вас раздери с такими событиями!» Она содрогнулась, вспомнив, как на лицо Бэтли бросилась белая плёнка, и как умирала её маленькая подруга на руках матери. Скрипнув зубами, Хара бросила в сумку пачку с примиром и взяла в руки инструмент.

— До-ре-ми… — пропела она, натягивая струны. Увы, половина из них требовала замены, но, несмотря на это, они ещё звенели. Подкрутив колки, зайчиха закинула её себе на плечо и вышла из комнаты.

Война изменила их. Вместо беззаботных и наивных беотов, к которым она привыкла, Хара теперь видела взрослых возмужавших анимагенов, прошедших через многие испытания. И, к своему удивлению, она осознала, что боится этого. Страх о том, что её друзья превратились в совсем других личностей, сохранивших какие-то основные черты характера, не на шутку пугали её. «А так ли сильно изменилась я сама? — задала она сама себе вопрос, подходя к двери квартиры Урси. — Может, и я уже не та Хара? А вдруг я и сама не заметила, как стала взрослой?» Медведь не открыл, но прежде чем рассердиться, она вовремя вспомнила, что собрание Совета ещё не закончилось. Фыркнув, Хара хотела было удалиться, но вдруг заметила, что консоль двери горит зелёным светом. «Вот же раздолбай! — возмутилась она, дотронувшись до неё. Белые створки разошлись в стороны, и перед ней предстало жилище её друга. — О, Келеи милосердные, ну и пылища!» Обеденный стол комнаты успел покрыться тонким серым слоем, как и стулья и даже тумбочка. Пол очищался роботами, но Хара была уверена — не имей Сопротивление этих маленьких помощников, то квартира Урси заросла бы грязью. Выматеревшись, зайчиха зашла внутрь и посмотрела за окно. Комнаты бурого беота выходили на равнину перед Сольтеном, и отсюда виднелась движущаяся по дороге бронетехника. Тёмно-зелёные танки и шагающие машины исчезали за воротами Аванира направляясь к внешней стене. Глядя на них, зайчиха погрустнела и опустила уши. Момент, когда начнётся битва, неотвратимо приближался, и бессилие перед ним вгоняло её в тоску. Забравшись с ногами на подоконник, Хара взяла в руки гитару и несколько раз провела пальцами по почерневшим струнам.

— Время дневное, но всё тенью закрыто,

— запела она, закрыв глаза, —

И птицы небесные, тревожную песню поют,

А наша история будет забыта,

Но только я уже не боюсь!

— она взяла более быстрый темп, —

И нет нам покоя, не любит нас мир,

Но воля стальная ведёт нас вперёд!

Все тут герои, и есть ориентир,

Но даже не знаем, что завтра нас ждёт!

Слепыми мы были, когда враждовали,

Не думали, что настанет конец.

Мы все равно всегда выживали,

И каждый из нас своей жизни кузнец!

Не верю я в то, что мы проиграем,

Не верю я в последний рассвет!

Но знаю — мы всегда выживаем!

Но верю — мы сможем дать достойный ответ!

Она замолчала, доигрывая последние аккорды. Сочинять на ходу оказалось непросто, но ей было плевать на темп — музыка и слова шли из души, которая не могла поверить в безысходность ситуации. Хара оставила струны и тихонько вздохнула, наслаждаясь лёгким чувством удовлетворённости, оставшимся звучать в ушах.