Все байки старого психиатра
Шрифт:
– Ну вообще-то, гипофиз, как и головной мозг, нельзя почувствовать.
– Но ведь я же как-то чувствую! А, да, у меня же еще ДВС-синдром!
– Хм, как интересно! И в чем же он у вас выражается?
– А вот, видите, как у меня вены надулись?
– А причем здесь вены? У ДВС совсем другая симптоматика.
– Нет, это точно ДВС-синдром, я же знаю!
Да, такие убийственно-бронебойные аргументы сразят наповал любого оппонента. Поэтому признал я свое позорное поражение и от продолжения спора наотрез отказался.
Ну что ж, как и ожидалось, ничего примечательного на кардиограмме не было. Давление идеальное: сто двадцать на восемьдесят. Дыхание нормальное, никакой одышки нет, сатурация
– Ну, ну, все с вами ясно, – с тихой скорбью произнесла мама. – Были бы у нас миллионы, то вы бы сразу зашевелились. Теперь вас всех только деньги интересуют, про клятву Гиппократа забыли. Но с нас-то взять нечего. В общем, все я поняла. Ребенок никакой помощи не дождется и пусть умирает…
– Послушайте, пожалуйста. Костя действительно болен, и я этого не отрицаю. Но его заболевание не соматическое, то есть не телесное. Вызвано оно серьезными психологическими проблемами. Вам нужно обязательно, лучше прямо завтра, прийти с Костей в психоневрологический диспансер. Вы сегодня туда позвоните, узнайте, как завтра работает врач по вашему участку. Вот, телефон я вам написал.
– Ладно, посмотрим… – неопределенно ответила она.
Конечно же, у Константина никакие не психологические проблемы, а серьезное психическое расстройство. Уж просто я им помягче сказал, чтоб не раздражать словами «психическое» и «психиатр». Ну а если точнее, то налицо сенестопатически-ипохондрический синдром. Костя убежден, что он страдает тяжелыми неизлечимыми заболеваниями. Прочность этой убежденности придают сенестопатии – необычные, тягостные ощущения («будто горячую воду пускают», «чешется и будто пузырьки лопаются»). И разубедить его не смогли даже результаты объективного обследования. Вот только этот синдром не само заболевание, а лишь его часть. А уж какое именно, пока неведомо. Поостерегусь я раньше времени диагнозами кидаться. Как говорится, поживем – увидим.
Что же касается мамы больного, то у нее так называемый «индуцированный бред». Проще говоря, «заразилась» она бредом от Кости. Такое редко встречается и возможно только между эмоционально связанными людьми. Причем связанными очень тесно. А лечение ей вряд ли потребуется. Вот когда госпитализируют Костю, тогда и спадет с нее этот морок, осыплется, как осенняя листва.
То, что этот вызов достался именно нашей, психиатрической бригаде – всего лишь случайное совпадение. Хотя, если разобраться, то какой от меня толк, если недобровольно госпитализировать Константина или назначить ему лечение я не имел права? С моей стороны был бы самый лучший вариант – передать информацию в психоневрологический диспансер. Вот только так поступить, к сожалению, нельзя. Можно лишь направить актив участковому терапевту, а уже тот, в свою очередь, перенаправит больного психиатру. Да, выглядит эта круговерть, мягко говоря, несерьезно, но никуда не денешься. Нужно подчиняться правилам игры, придуманным вумными дядями и тетями с солидными должностями.
Вот и еще вызовок подкинули. Поедем в отдел полиции к тридцатилетнему мужчине с психозом.
Виновник торжества во всей красе лежал на полу в дежурной части. Вся краса заключалась в голом торсе с тюремной живописью и в застегнутых сзади наручниках. Было весьма заметно, что к молчаливой философической задумчивости этот господин явно несклонен. Он изволил громогласно сквернословить и грозить страшными карами.
Один из полицейских рассказал:
– Его с улицы притащили. Бегал полуголый, к прохожим задирался. Кричал, что следят за ним, убить собираются.
Экспрессивный монолог утих лишь на несколько секунд,
пока полицейские поднимали его и усаживали на скамейку.– Э, слушай, ты, дятел, к кому я задирался?! Ты че, попутал, что ли?! Меня «заказали», «пасут» внаглую, а вам все по боку! Вы че, в доле, что ли?
– Уважаемый, а кто тебя преследует-то?
– Да пока еще сам не понял, но их там, походу, дофига и больше. Беспредельщики конченные, в них людского ничего не осталось.
– Ну и за что? Что же ты такого натворил?
– Да не знаю, вот … буду, в натуре не знаю! Мне ваще никто ничего не предъявлял, я сам в непонятках! Но это точняк не наша братва. С нашими пацанами у меня ваще все четко!
– Что употребляешь?
– <Название>.
– Давно?
– Месяца четыре.
– Ну что, поехали в больничку!
– А че, в натуре меня на больничку?! – обрадованно переспросил он.
– В натуре, век воли не видать!
– И что, вы меня прям без ментов повезете?
– Ну если будешь себя вести по-человечески, то и без полиции обойдемся.
– Зашибись! Отлично! А уж я-то думал, что меня сейчас закроют наглухо! Доктор, вот просто от души вам! Вы – настоящий человек!
То, что он употребляет – ужаснейшая всесокрушающая отрава, относящаяся к стимуляторам. И совершенно неудивительно, что у него острый психоз развился, точнее сказать, параноидный синдром.
Свезли мы болезного в наркологию. Вот только прогноз весьма неутешителен, поскольку такая зависимость поддается лечению крайне трудно. Ну а кроме того, этот господин вообще не был настроен на лечение. Свою госпитализацию он воспринимал всего лишь как чудесное избавление от уголовной ответственности.
И еще вызов Надюша пульнула: психоз у женщины сорока пяти лет. Хм, что-то зачастили наши профильные вызовы. Хотя правильно: в смене у Александра Владимировича с ума почти не сходили, значит, специально меня дожидались.
Двухэтажный коттедж основательный, крепенький, как гриб-боровик. Встретил нас супруг больной.
– Здравствуйте! Опять у нее все по новой началось. Она года два назад уже лечилась, тогда тоже на скорой увозили. Мы-то думали, что такого больше не будет. А со вчерашнего дня начала колобродить. Молитвы читает, какую-то бредятину несет. Поначалу думали, что пройдет, да какое там… И с чего у нее все это? А ладно, идите, сами полюбуйтесь…
Больная лежала на полу посреди комнаты, вытянув руки по швам. Волосы растрепаны, глаза открыты и взгляд безумен. На лице – застывшая гримаса ужаса.
– Антихрист воцарился! Воцарился! Дьявол ликует! Силы адовы гимны поют! Избави мя, Господи, от обольщения богомерзкого и злохитрого антихриста…
– Наталья Валентиновна! Нат…
– …и укрой меня от сетей его в сокровенной пустыне твоего спасения…
– Наталья Валентиновна!
– Нет, нет, уйдите, не трогайте меня! Вы не представляете, как это страшно! Я все вижу, они все передо мной! Ангельские трубы уже возвестили!
– Наталья Валентиновна, а вы сейчас где находитесь?
– Везде. Избави мя, Господи, от обольщения богомерзкого и злохитрого антихриста…
Как ни странно, но Наталья Валентиновна не сопротивлялась. Хоть и очень медленно, с периодическими остановками, но в машину пошла.
Похоже, что пребывала она в состоянии онейроида – этакого сновидения наяву с грандиозными сказочно-фантастическими сценами. Но, по правде сказать, меня несколько смутил активный речевой контакт с ней. Ведь, как правило, больные настолько глубоко погружаются в свои грезы, что достучаться до них бывает проблематично. Обычно о перенесенном онейроиде они сообщают задним числом, уже после его завершения. А вот застать онейроид в самом расцвете – ну просто редкостное везение. За всю мою многолетнюю практику этот случай – всего лишь третий.
Конец ознакомительного фрагмента.