Все, что мне нужно

— Вы и Феникс — часть моей жизни, и это никогда не изменится. Они все знают и понимают, насколько я хочу присутствовать в его жизни, как и в твоей.

Свободной рукой слепо тянусь к ключу на стойке.

— Феникс важен, и ты тоже. Если ты счастлива, то я знаю, что он счастлив, и это все, чего хочу.

Взяв свободную руку Лолы, я кладу ключ ей на ладонь и сжимаю пальцы, обхватывая ее руку своей.

— Не обязательно приходить за кофе, просто воспользуйся им в случае чрезвычайной ситуации.

— Чрезвычайная ситуация? — спрашивает она, склоняет голову набок, глубоко задумавшись.

Наверное, задается вопросом, какая чрезвычайная ситуация заставила бы ее зайти.

— Бушующая буря. Вам определенно необязательно через это проезжать.

Внутри меня оседает беспокойство при мысли о том, что она едет сквозь шторм.

— На самом деле, я просто заеду за тобой, если только не буду на выездной игре.

— Мне не нужен шофер, — говорит Лола, мило улыбаясь мне. — Если возникнет чрезвычайная ситуация, я им воспользуюсь. И, может быть, просто может быть, если понадобится немного взбодриться, я зайду выпить чашечку кофе. А теперь тебе, наверное, стоит выпить кофе, иначе он остынет.

Ее взгляд метнулся к кружке, из которой я еще не пил.

И вот я снова иду, теряя счет времени. И снова это произошло из-за нее.

Прими это, говорит мне мое подсознание.

— Итак…

Замолкаю, отвлекая свои мысли, потому что балансирую на грани невозврата, знаю, что как только я упаду, пути назад уже не будет. Хотя я просто не уверен, насколько это плохо.

— Теперь, когда Хэллоуин закончился, я хотел с тобой кое о чем поговорить.

— Ой.

Она облизывает губы, ловя случайную каплю, прилипшую к нижней губе.

Счастливица капля.

— Скоро приближается День Благодарения, и мои родители задавались вопросом, не хотите ли вы и твои родители собраться вместе и что-нибудь сделать? На самом деле мы не можем встретиться в День Благодарения, потому что у меня игра, так что это должно быть на выходных. Но мои родители более чем готовы приехать сюда или встретиться где угодно. Им очень хочется познакомиться с Фениксом, и мама с папой очень хотят познакомиться с тобой и твоими родителями.

Изгиб ее губ опускается вниз, а некогда яркие глаза тускнеют. Лола отводит взгляд, он теряется вдалеке, и тяжело вздыхает.

— Если не готова к тому, чтобы мои родители встретились с Фениксом, я полностью тебя пойму. Не волнуйся я могу…

— Нет, я бы хотела, чтобы твои родители с ним познакомились.

Она изображает, наверное, самую фальшивую улыбку, которую я когда-либо видел.

— Они просто не смогут познакомиться с моими родителями. Они, э-э… они плохо восприняли беременность. У них было решение моей проблемы, но в итоге я от этого отказалась. Поэтому они выгнали меня, и с тех пор я с ними не разговаривала.

Ее губы дрожат, но ей каким-то образом удается сохранить улыбку.

— Тебя выгнали?

Мои слова приглушены и полны недоверия.

Чем дальше ее слова проникают в мой мозг, тем глубже чувство вины погружается в желудок.

Какого черта? Они ее выгнали?

Несмотря на огромную улыбку, которую изображает на лице, Лола неловко переминаясь с одной ноги на другую.

— Да… это не имеет большого значения.

— Не имеет значения? — киплю я, желчь подступает к горлу. — Ты их единственная дочь, и они тебя выгнали?

Я облажался больше раз, чем могу сосчитать. Уверен, что пару раз мама и папа думали надрать мне задницу, но, несмотря на мои многочисленные неудачи, они всегда были рядом.

Не могу себе представить, чтобы их не было, особенно сейчас, с Фениксом. Родители являются одной из причин, почему я могу оставаться в здравом уме.

Как они могли так поступить с ней? Их единственная дочь.

Она пожимает плечами, улыбка ни разу не дрогнула.

— Лола, не улыбайся, как будто все в порядке. Не нужно притворяться, что тебя это устраивает.

Моё сердце больно сжимается за неё.

— Я… я, — всхлипывает она, отводя взгляд. — Я больше не хочу об этом говорить. Думаю, я пойду спать.

— Стой.

Я держу ее запястье, умоляя эти красивые глаза посмотреть в мою сторону.

— Нам необязательно говорить. Мы можем говорить о чем угодно. Просто позволь быть с тобой.

— Мне не нужна твоя жалость, — хмурится она.

— Нет, это не то. Я просто хочу быть с тобой.

Это правда. Как бы ни злился, это не связано с тем, что мне ее жаль, а связано с тем фактом, что мне нравится быть рядом с ней.

Ее молчание длится, кажется, целую вечность, и, несмотря на это, я цепляюсь за ее присутствие и держу за запястье, потому что в любую секунду она собирается отстраниться.

— Хорошо, я останусь.

Грустная улыбка появляется на ее лице, когда Лола отрывает свое запястье из моей хватки.

Некоторое время мы стоим на кухне и пьем кофе, пока из окна не начинают литься солнечные лучи, говорящие, что наступил день.

Глава 34

ТиДжей

Наверное, нет ничего лучше, чем начать сезон дома.

Толпа, музыка, песнопения и свет не похожи ни на что другое. Не буду отрицать нервы, которые трещат внутри меня, но, несмотря на них, я преуспеваю в энергии, которая гудит по всей арене.

— Это будет чертовски крутая игра.

Схватив себя за лодыжку, Сейнт сгибает ногу в колене и подтягивает пятку к ягодице.

Мы все ждем в туннеле, ведущем к корту, пока нас вызывает диктор.

Мало того, что это наша первая игра в сезоне, так мы еще играем с «Бэйлором», который взял на работу пятизвездочного Ксавьера Фостера. Помимо того, что он занимает второе место в рейтинге страны, его статистика чертовски хороша. Все говорили и до сих пор говорят о том, что именно он сбил меня с трона. Я понимаю, он новичок, ему всего восемнадцать лет, а мне двадцать один, не говоря уже о том, что он ни разу не был травмирован и Ксавьер разыгрывающий защитник, как и я.

Конечно, мне следует остерегаться его, но они почему-то забывают, что я играю с игроком номер один в стране, Сейнтом. Я не волнуюсь и не напряжен. Мы даже не играем на одной и той же позиции, но если бы волновался или сосредоточивался на том, кто скинет меня с трона, то это был бы он.

— Это как любая другая игра.

Джаггер ходит взад и вперед, его голова покачивается из стороны в сторону.

— Просто надеюсь, что вы все так играете, — говорит Сейнт, заставляя всех посмотреть на него, кроме Лэндона.