Все его потребности

Мы потягивали свои напитки и молча смотрели, как садится солнце, темно-фиолетовое небо сменяет оранжевое сияние. Появилось несколько звездочек.

— Когда я была маленькой, — начала Алиса, — мой папа обычно возил нас за город смотреть на звезды. У него был старый телескоп, и мы по очереди пытались найти разные созвездия. Моя мама брала печенье, и Варя никогда не затыкалась, а Вера обычно засыпала по дороге домой.

Я протянул руку вдоль спинки скамейки, убрал волосы с ее плеча.

— Это прекрасное воспоминание.

— Я тоже так думаю. — она кивнула.

— Мы должны пойти в столовую. У Роберта случится сердечный приступ, если еда остынет.

Когда мы встали, она взяла меня под руку. Я взглянул на ее макушку, и подавил желание поцеловать ее. Боже милостивый, я становился приторно-сладким, и это вызывало легкую тошноту.

Она посмотрела на меня снизу вверх и улыбнулась.

— Спасибо, что показал это мне.

— Всегда пожалуйста. — я почувствовал, что улыбаюсь в ответ.

Я провел ее через благоухающий сад к освещенной террасе, где заметил, что кто-то развалился на одном из стульев. Я остановился как вкопанный, сухожилия на моей руке напряглись, когда я сжимал свой стакан скотча.

Алиса остановилась рядом со мной.

— Кто это? — прошептала она.

Я сердито посмотрел на женщину, чувствующую себя как дома с бокалом шампанского в руке.

— Привет, мама.

Глава 32. Алиса

— Мама? — я ахнула. — Я думала, твои родители умерли.

— Егор, дорогой, что ты наговорил обо мне? — женщина грациозно скрестила ноги и поднялась с шезлонга.

— Ничего хорошего, уверяю тебя. — я перевела взгляд с одного на другого и вздрогнула от холодного выражения лица Егора.

Я знала его недолго, но быстро поняла, что этот взгляд всегда предвещает неприятности.

Я снова переключила свое внимание на его маму, его красивую, утонченную маму — и увидела сходство. Ее волосы, того же темного оттенка, что и у Егора, касались верхней части плеч. Ее раскосые глаза тоже были серыми.

— Кто твоя подруга, дорогой? — она кивнула в мою сторону, тщательно осматривая меня.

Мышцы Егора напряглись под моей рукой, но он принял небрежный тон.

— Это Алиса. Алиса, это моя мать, Милена Викторовна… — он сузил глаза. — Последнюю твою фамилию запамятовал. Не подскажешь?

— Чаронетти. — она улыбнулась ему.

— Да, точно, Чаронетти. Не могу поверить, что я забыл. — он посмотрел на меня сверху вниз.

— Последний был итальянцем. — она сделала глоток шампанского и повернулась ко мне. — Зови меня просто Милена, дорогая. Всем так будет проще.

Егор высвободил свою руку из моей и направился к бару. Повернувшись к нам спиной, он налил себе еще выпить.

— Я несколько раз пыталась дозвониться на прошлой неделе. — сказала Милену, обращаясь к сыну.

Когда Егор обернулся, на его лице была его самая раздражающая улыбка, саркастическая, противная.

— Как видишь, я был занят. — он указал своим стаканом на меня.

— Твой отец внутри, отвечает на звонок. Он должен выйти через минуту. — Милена допила остатки своего шампанского.

Тело Егора застыло, его стакан застыл в воздухе. Затем он, казалось, пришел в себя, и если бы я не наблюдала внимательно, я могла бы и не заметить.

— Отец здесь? — был ли это намек на панику в его голосе?

Секундой позже высокий мужчина лет пятидесяти вышел на террасу. Он был так же поразительно красив как Егор. И я представила, что Егор будет выглядеть точно так же, как он, лет через двадцать пять.

У него были родители. Он прямо сказал мне, что у него нет семьи. Зачем ему лгать об этом?

— Привет, сынок. Для меня остался скотч? — ничего не говоря, Егор налил отцу стакан и протянул ему.

Когда он принимал напиток, его взгляд был прикован ко мне.

— Так-так, кто у нас здесь?

— Это Алиса. — голос Егора был таким холодным, что я вся похолодела. — Она моя любовница. Так что никакого браконьерства с вашей стороны.

Я сжала кулаки и подавила яростное отрицание, которое чуть не сорвалось с моих губ. Это была роль, которую он хотел, чтобы я сыграла? Что ж, прекрасно. Каждый раз, когда я начинала испытывать к Егору что-то, кроме презрения. Он становился грубым, и я вспоминала, почему он мне не нравился.

— Как поживаете? — я повернулась к его отцу с вежливой улыбкой.

— Разве она не потрясающая? Отличная работа, Егор.

— Семен. — Милена легонько ткнула его в ребра. — Оставь бедную девочку в покое.

Семен обнял Милену за талию и слегка похлопал ее по заднице.

— Хорошо, любимая.

— Что я сделал, чтобы заслужить это? — Егор уставился в темное небо.

— Довольно много озорства, я полагаю. — его мать неоднозначно приподняла бровь. — А теперь перестань быть таким мелодраматичным, дорогой, и наполни мой бокал. — она протянула сыну пустой фужер. — А тебе, Алиса, налить еще?

Возможно мне понадобиться не один бокал, чтобы справиться со всеми этими сумасшедшими.

— Да, ваше предложение звучит заманчиво.

Егор передал мне стакан, прежде чем снова наполнить мамин.

— И для тебя это Алиса Евгеньевна, мама.

— Чушь. Давай есть, дорогой, или я скоро умру. — Милена медленно повернулась к дому.

— И это я мелодраматичен? — Егор подошел ко мне и положил руку мне на спину.

Я повторила за Миленой и ткнула его локтем в ребро. Но я не дразнила.

— Хм. — Егор тихо застонал, он наклонился и прошептал мне на ухо. — Веди себя прилично, дорогая, или ты не получишь свой десерт.

Я отпрянула от него и поспешила внутрь. Он догнал меня и отодвинул мой стул, прежде чем занять свое место во главе стола.

Роберт подал первое блюдо, рыбный суп с лимоном, и удалился. Я не винила его. Я тоже хотела бы ускользнуть в свою комнату. Напряжение, исходившее от Егора, было таким сильным, что было трудно дышать.

— Сынок, тебе, должно быть, интересно, почему мы здесь. — сказал его отец. — Ммм, этот суп довольно вкусный.