Все его потребности

— Доброе утро, дорогая. — она поцеловала меня в щеку. — Водитель ждет нас. Пошли.

Она надела огромные солнечные очки и направилась на улицу. Я следовала за ней. Как только мы устроились на заднем сиденье лимузина, я избегала смотреть на женщину и вместо этого смотрела в тонированное окно. Как я могла смотреть на женщину, когда продолжала думать о мощном, потрясающем сексе, который у меня был с Егором прошлой ночью? Неловко.

— У вас с Егором размолвка, дорогая? — я повернула голову, ее глаза расширились.

— Нет.

— Потому что он был ужасно сердит этим утром. Даже больше, чем обычно.

Правда? Я могла бы предположить, что он будет в отличном настроении — очень сытый и расслабленный. Возможно, я была единственной, кто думал, что секс был потрясающим. Потрясающим. Жарче, чем это вообще было возможно. Что, если для него это был просто очередной секс?

— Чем занимается Семен этим утром? — я отчаянно хотела сменить тему.

— Он позавтракал в спальне. — она тяжело вздохнула. — Я боюсь, что он дуется, как склонны делать Балашевы.

— Это не мое дело, но почему Егор так зол на вас двоих? — обычно я не задавала бы таких любопытных вопросов, но Егор ничего мне не сказал, и Ада тоже.

Пожилая женщина несколько секунд ничего не говорила, затем все же вздохнула.

— Правда в том, что мы с Семеном никогда не были очень внимательными родителями. Я страстная женщина, — она положила руку себе на грудь. — а Семен, ну, давайте просто скажем, что у него чрезвычайно сильная похоть.

— Мне не следовало спрашивать. — я поморщилась. — Это действительно не мое дело. Мне не нужно знать подробности…

— Когда Егор был ребенком, мы с его отцом были слишком поглощены нашими бурными отношениями, чтобы уделять ему то внимание, в котором он нуждался. — она продолжала рассказ, как будто я ничего не говорила. Как мать, так и сын.

— Мы развелись, когда Егору было шесть. Я повторно выходила замуж несколько раз. И Семен тоже женился вторично. Также несколько раз. — ее глаза на мгновение сузились. — Бедный маленький Егор потерялся в этой суматохе. Я переехала в Испанию с одним из моих мужей, затем в Австралию со следующим, во Францию, в Италию с последним. Я только год назад вернулась в Россию, где воссоединилась с Семеном, и что ж, вот мы и здесь. — я уставилась на нее с открытым ртом.

— А как насчет Егора? — может быть, поэтому он никогда не проводил выходные со своими родителями — нет, к черту выходные. Как насчет каждого дня? — Где он был во время всего этого? С Семеном?

Милена крутила кольца с бриллиантами на пальцах.

— Егор пошел в школу-интернат, когда ему было восемь. Мы с Семеном подумали, что это обеспечит ему некоторую преемственность. И, конечно, до тех пор он оставался с моим отцом и проводил с ним выходные и каникулы.

Это был дедушка, тот, кто смотрел старинные фильмы с Егором. Две капли воды.

— Подожди, в восемь лет? — но она лишь пожала плечами.

— Школы-интернат принимают детей в очень раннем возрасте. Мы думали, что это к лучшему.

Для кого? Я попыталась представить, каково это, когда двое полностью поглощенных собой родителей отсылают ребенка в возрасте восьми лет. Мои родители всегда были любящими и заботливыми не только ко мне и к сестрам, но и друг к другу. Да, отец успокоился, когда заболела мама, но до этого он был хорошим отцом. Бедный Егор.

— Почему он не оставался с тобой на каникулах? Или с Семеном?

Когда она сняла солнцезащитные очки, ее глаза блестели от слез. Она моргнула, ее длинные ресницы быстро затрепетали.

— Я понимаю, что была ужасной матерью, Алиса. Я действительно знаю это. Я чувствую это каждый раз, когда нахожусь с ним в одной комнате. Я всегда была слишком вовлечена в свою собственную жизнь, как и Семен. Вот почему мы здесь. Мы хотим наладить отношения с сыном. Мы хотим, чтобы он был частью этой свадьбы, чтобы мы все могли двигаться вперед. Новое начало. — я покачала головой и попыталась скрыть осуждение в голосе, но это было трудно.

— Я не думаю, что это так работает.

Они повредили Егору, бросили его. Как он мог просто преодолеть это и двигаться дальше?

Лимузин остановился перед торговым центром. Иван открыл нам дверь, и Милена надела очки, прежде чем выйти первой. Когда она стояла у входа, ее улыбка казалась вымученной. Она разгладила рукой свое облегающее синее платье.

— Что ж, нам просто остается надеяться на лучшее с Егором, не так ли? Думаю, на этот раз я выйду замуж в красном. Я так устала от унылого белого цвета.

Она кивнула водителю, прежде чем зайти в торговый центр.

Глава 51. Алиса.

— А как насчет этого, дорогая? — Милена вышла из раздевалки в очень коротком красном бандажном платье с глубоким вырезом.

— Я надеюсь, ты не собираешься венчаться в церкви. — я потеряла дар речи. — Это платье буквально греховно.

— Я думал о том, чтобы устроить это в саду сына. — женщина повернулась и посмотрела на свой зад в трехстороннем зеркале. — Конечно, я еще не сказала Егору. — она развернулась и посмотрела на меня. — Как я выгляжу?

— Отлично. — я улыбнулась ей.

На самом деле, Милена выглядела более сексуальной и чувственной, чем когда-либо. Идеально подошло бы для свадьбы где-нибудь в Вегасе.

Ее руки прошлись по ее груди, плоскому животику и бедрам, затем прошлись по ее заднице.

— Я не люблю хвастаться, но я действительно выгляжу сексуально. — она усмехнулась. — О, дорогая, кого я обманываю? Я люблю хвастаться.

Я улыбнулась. Это было так похоже на слова Егора. Он был больше похож на свою мать, чем сам осознавал.

— Итак, что ты собираешься надеть, Алиса? Как насчет чего-нибудь белого и пенистого? Как вариант для новобрачных?

— Я не уверена, это ведь твоя свадьба. — я пожала плечами.

Я не хотела надевать что-то белое и пенистое. Я не была уверена, что вообще хочу присутствовать на свадьбе.

Услышав о детстве Егора, я поняла его враждебность по отношению к родителям. И хотя мне нравились Семен и Милена, я тоже их не одобряла. Я чувствовала, что защищаю Егора, не хотела видеть, как ему снова причиняют боль. Я знала, что он взрослый мужчина, вполне способный позаботиться о себе, а у меня и так было слишком много людей, о которых нужно было заботиться. Тем не менее я волновалась. Это было единственное, в чем я была хороша.