Все еще впереди

Миг спустя ко мне прижалось тело гораздо меньшего размера. Тело, которое я знала не хуже своего. Оно заползло мне на колени и прильнуло, всхлипывая и дрожа совсем как бедняжка Милдред.

– Ты умираешь? – спросил Луи, пытаясь вжаться в меня. Рука вдавилась в живот и заболела сильнее.

Но я не попросила его отодвинуться. Я качнула головой и стиснула зубы.

– Я просто… надышалась дымом, Котенок. – Я несколько раз кашлянула и прижалась лбом к его пушистой макушке.

– Ты будешь жить? – Голос у Луи дрогнул, точно ножом резанув мне по сердцу, и я почувствовала себя эгоистичной сволочью.

Я снова кивнула, пытаясь сдержать кашель.

– Я буду жить.

– Обещаешь? – Он задрожал еще сильнее.

– Обещаю, – прохрипела я и, высвободив руку, обняла Луи.

Вой сирен нарастал, краем глаза я видела всполохи и яркие огни фар, когда машина остановилась напротив дома мисс Перл. Не успела я и глазом моргнуть, как пожарные окружили дом, а на улицах появились соседи. Вернулся Джош со стаканом воды. Он вложил мне его в руку, затем крепко обнял меня со спины за шею и прижался щекой к плечу.

Я глотала воду и наблюдала, как подъезжает машина «скорой помощи». Она остановилась в паре домов от нас, и парамедики бросились к мисс Перл, которую я сразу не заметила, хотя она лежала там, где я ее оставила. Даллас держал старушку за руку, над ними навис Джексон. Женщину положили на носилки, надели кислородную маску, а на улице показалась еще одна «скорая».

– Я так испугался, – прошептал мне на ухо Джош, когда мисс Перл заносили в машину.

Я ни за что не призналась бы ему, что испугалась не меньше его.

* * *

Мои глаза наконец открылись, и я сразу поняла, что снаружи день – слишком уж яркий свет проходил сквозь шторы. Рука заныла, и я окончательно проснулась. Я лежала одна на кровати, что неудивительно, хотя ночью мы завалились на нее втроем. Парамедики обследовали меня: заставили дышать через маску – при этом мальчики расплакались так, что у меня защемило сердце – и перевязали руку, когда я заявила, что не поеду в больницу. Они не стали возражать, убедившись, что я не при смерти.

В дом мы зашли после четырех утра. Когда я вышла из душа, то обнаружила, что Джош и Луи уже поджидают меня в кровати, укрывшись одеялами. Джош уже несколько лет не спал со мной. Несколько лет! Но сейчас… что ж, я понимала его, и, откровенно говоря, была благодарна за это. Прошлой ночью я легла в постель, недоумевая от реакции Далласа на мой ящик с инструментами, а проснувшись, побежала в горящий дом спасать его бабушку.

Я очень сильно испугалась. Признаться, эта ночь напугала меня до смерти.

Если бы можно было вернуться в прошлое, я бы так не поступила, хотя лучше бы этого выбора передо мной вообще не стояло. Что бы мальчики делали без меня?

Я выбралась из кровати. Плечи протестующе взвыли – я перетрудила их, когда тащила на себе мисс Перл. Обожженная рука заболела еще сильнее. Отбитые об асфальт колени лишь слегка заныли, соприкоснувшись с простыней. Я вчера не озаботилась тем, чтобы залепить их пластырем. Да и раны на них пустяковые, так, царапины. Бывало и хуже.

За несколько минут я успела умыться, намазать колени медом и неуклюже почистить зубы левой рукой. Голова и горло болели после вчерашнего.

И лишь попытавшись взять зубную щетку правой рукой, я осознала, что наделала.

Я обожгла руку, которой стригу волосы.

Перевернув ее ладонью вверх, я посмотрела на повязку.

– Черт! Черт! – Пальцы в основном не пострадали, но… – Твою мать!

В висках застучало, на глазах выступили слезы. Я обожглась. Как теперь быть? Я ведь все делаю правой рукой. Все! Забинтованной рукой я не смогу ни подстричь волосы, ни даже удержать кисть для окрашивания – любое натяжение обожженной кожи вызывало адскую боль.

– Черт! – Я стиснула зубы, но потом подумала о мисс Перл и о том, что случилось бы с ней, не приди я на помощь. Моя рука в обмен на жизнь. Жизнь человека и кошки. Это было не напрасно.

Однако мне не верилось, что я так сглупила, коснувшись дверной ручки правой ладонью. Черт.

– Тетя Ди? – окликнул меня из-за двери Джош.

Я сглотнула и нацепила на лицо улыбку. Не полностью фальшивую, кстати. Джош был в пижаме, но выглядел так, будто проснулся гораздо раньше.

– Привет. Я только что встала.

Он перевел взгляд с моей руки на лицо.

– Ты в порядке?

Я кивнула, не доверяя словам.

– Рука болит?

Не люблю лгать мальчикам, поэтому снова кивнула.

– Сильно?

– Бывало и хуже, – тихо произнесла я, тоже не покривив душой.

Так и есть. Мне случалось переносить и гораздо худшую боль. Не телесную, но разве в этом дело?

Судя по виду, он не полностью мне поверил, но допытываться не стал.

– Ты уже поел?

– Угу.

– А Луи?

– Угу.

– Что вы ели?

– Кашу и банан.

– Хорошо. – Я махнула рукой, чтобы он отошел от двери, мысленно распекая себя за произошедшее ночью. – Очень хочу есть.

Джош шел по коридору вместе со мной. Он посмотрел, как я надеваю тапочки, еще большее внимание уделил тому, как я прижимаю к животу больную руку, но ничего не сказал. Мы вошли в гостиную. Игравший в приставку Луи улыбнулся мне. Что ж, если он хочет вести себя так, будто вчера ничего особенного не произошло, это его дело. Утром, прежде чем заснуть, я думала о том, как объяснить родителям и Ларсенам забинтованную руку. Можно было бы вообще ничего не говорить, не живи со мной двое болтунишек, которые рано или поздно проговорятся.

Страшно даже представить, какие комментарии посыплются на меня.

– Доброе утро, Котенок. – Я остановилась напротив телевизора и заглянула за него.

Луи выглядел выше, чем обычно, но мне пришлось приглядеться, чтобы понять причину этого. Под ним было одеяло с Железным человеком – вот почему я сразу не увидела, что он сидит не на диване.

На человеке.

На длинном таком мужчине с короткими темными волосами, который заснул на диване, уткнувшись лицом в мускулистое предплечье. А Луи сидел на его пояснице и играл в видеоигры.