Все кошки смертны, или Неодолимое желание

Над трупом склонился незнакомый судмедэксперт, а чуть поодаль пристроился на краешке стула криминалист с Петровки Гужонкин, который приветствовал меня слабой улыбкой, больше смахивающей на гримасу отвращения. Его стараниями все вокруг, что не залито кровью, было обильно засыпано черным порошком для снятия отпечатков. Сочетание красного с черным создавало обстановку какого-то сатанинского действа. Что было не так уж далеко от истины.

Я присел на корточки рядом с телом и спросил медика:

– А что ниже пояса?

Он взглянул на меня поверх очков без всякого любопытства к моей персоне. Раз я здесь и что-то спрашиваю, значит, имею право. Но вопрос мой понял совершенно правильно:

– Имеете в виду гениталии? Нет, на этот раз, как ни странно, даже не тронуты.

Дама Бланк обычно с гениталий и начинала - это был ее фирменный почерк. Я встал и повернулся к Гужонкину:

– А карта? Карта была?

В ответ он только вяло приподнял левую руку с целлофановым пакетом, в котором виднелась испачканная кровью, но хорошо различимая дама червей.

Делать тут больше было нечего, и я вернулся в коридор. Мнишин смотрел вопросительно, а Харин даже с ноги на ногу переминался от нетерпения — так ему хотелось побыстрее начать допрос с пристрастием. Но я не люблю доставлять ему удовольствие.

– Значит, главный вопрос, - начал я, обращаясь к Мнишину, - что ваш покорный слуга делал дома у профессора в шесть часов утра?

Тот утвердительно кивнул, глядя мне в лоб, будто целясь.

Рассказывать про свою позорную схватку с Дамой Бланк я не собирался. Прежде всего отсутствовала уверенность, не плод ли она абсента с Валькиным табачком. Все остальное можно было вываливать почти как есть. Поэтому я продолжил:

– Отвечаю. Накануне мы с приятелем крепко дали, я его пошел провожать и встретил Ядова. Он тоже моцион перед сном совершал. Видать, был я не очень хорош, он меня пригласил зайти к нему и даже лично вколол чего-то расслабляющего и успокаивающего - вон на тарелке еще шприцы остались и салфетка с моей кровью. Можете генетическую экспертизу провести.

– А нельзя без этих твоих подъелдыкиваний? — поморщился Мнишин.
– Потом что было?

– Потом Ядов вышел вместе со мной, моцион свой догуливать. У моего подъезда расстались, а он дальше двинул. Что еще?

– Кажись, не врет, - задумчиво глядя в пол, произнес Мнишин.

Но Харин упрямо помотал башкой и злобно процедил:

– Да он всегда врет!
– Подумал и добавил: - Даже когда правду говорит!

Применительно к данному случаю я как честный человек не мог с ним не согласиться.

– А там чего высматривал?
– кивнул в сторону комнаты Мнишин.

– Маньячка до сих пор резала мужикам гениталии. Тут этого нет.

– А без тебя мы не заметили!
– грубо влез в разговор Харин.

Но Мнишин, отмахнувшись от него, поинтересовался главным образом у застежки моей новой куртки:

– И какие выводы?

Я задумался. Но не над выводами, а над тем, стоит ли делиться ими с Мнишиным и Хариным. В конце концов решил, что стоит - все-таки коллеги.

– Или это подражатель, или… Некий знак. Что у Дамы Бланк была для убийства старика другая причина. Я имею в виду - по сравнению с предыдущими.

Похоже, мои мысли совпадали с мнишинскими, потому что он благосклонно кивнул. Но спросил:

– А какая-такая причина?

Я только руками развел: дескать, откуда мне знать.

Но тут, выхватив из кармана блокнот и приготовившись записывать, снова встрял Харин - причем голосом плохого следователя:

– Фамилию приятеля, адрес, телефон.

Я пожал плечами. Давайте, ребятки, поломайте зубки. Но вслух сказал:

– Да школьный дружок мой, сто лет не виделись. Валька По… Воробьев-Приветов Валентин Олегович. В цековской башне живет. А телефонами мы как-то на радостях позабыли обменяться.

Больше вопросов ко мне не было. Внизу на лестнице раздались шаги сразу нескольких человек: подъехало наконец начальство. Мнишин с Хариным переключились на вновь прибывших, а я потихоньку ретировался. В конце концов, никто специально не поручал мне ловить Даму Бланк, а попытка прошлой ночью сделать это на общественных началах ничем хорошим не кончилась.

Тем более что у меня полно собственных дел. За которые, между прочим, мне обещали хорошо заплатить. А это серьезный стимул, чтобы немедленно с головой окунуться в работу.

Оказавшись в своем офисе, я первым делом перерыл все на столе в поисках номера телефона Вальки: вдруг я его все-таки записал, но по пьяни об этом забыл. У меня созрел план, как добыть украденные Нинель жесткие диски. И требовалась поддержка: техническая и финансовая. Не помешал бы и административный ресурс. Нужен был мощный союзник, каковым со всем своим арсеналом несомненно являлась финансово-промышленная группа «Фарус».

Но никакого номера я не нашел. Поэтому полез в Интернет, отыскал там телефон пресс-центра «Фаруса», позвонил и тупо поинтересовался, как мне найти господина Воробьева-Приветова. Оттуда меня отфутболили в справочный центр, где я добрых минут пять слушал механические голоса, советовавшие нажимать разные кнопки в зависимости от желания соединиться с тем или иным отделом. Наконец дождался живого оператора, вернее операторши, и изложил ей свою нужду. В голосе ее прозвучало удивление — видать, нечасто на нее выходили с подобными просьбами, но она все-таки переключила меня на приемную. Там профессионально любезная секретарша спросила, по какому вопросу я звоню Валентину Олеговичу. Услышав, что по личному, поинтересовалась, как меня представить. Я ответил: как Станислава Северина. Она дала мне минуты две или три понаслаждаться мелодией из кинофильма «Серенада Солнечной долины», после чего вернулась в трубку, чтобы радостно сообщить: Валентин Олегович на совещании, но как только освободится, ему передадут, что я звонил. Ту-ту-ту…

Теперь образовались два варианта: ждать, пока Понос закончит совещаться, или, не теряя времени, начать действовать самостоятельно. Я выбрал второй.

Для начала по мобильному разыскал Прокопчика, который, как положено зеваке, праздно ошивался в толпе любопытных возле ядовского подъезда. Дав ему для порядка нагоняй, я усадил его за компьютер с заданием найти список отделений банка «Капитанский» и посмотреть, нет ли среди их адресов чего-нибудь похожего на «Пет. ал.». А сам сел на телефон в поисках оптимального способа ухода от слежки: не стоило забывать, что я жив и на свободе исключительно потому, что признан годным в качестве насаженного на крючок живца.

Наконец все сложилось. И способ нашелся, и ближайшее отделение банка действительно оказалось буквально под боком - на Петровской аллее. Валька так и не вышел на связь, а лишний раз докучать его секретаршам я счел ниже своего достоинства. Настала пора действовать: оторвать задницу от стула и решительно понести ее навстречу новым неприятностям.

Совершенно не таясь, я вышел из подъезда и сел в машину. Выехал из двора и сразу же заметил за собой хвост. Вернее, даже два хвоста. А может, три или больше. Вели меня грамотно, не жалея сил и средств. Но я и не думал отрываться.