Все кошки смертны, или Неодолимое желание

Я не решился попросить вернуть картинку. В следующих помещениях был пусто, Курганцев объяснил, что они общего назначения. Но вот Марины Шлык нигде не было видно.

– А где сама Алиса Игоревна?
– спросил я.
– Не может она у нее быть?

– У Алисы в кабинете видеокамер не предусмотрено, - вздохнул Курганцев.
– И туда мне ходу нет. Я ведь уже на работе третью неделю не показываюсь. Забился в норку, как последний барсук. Наверное, давно уволен.

– А я-то могу зайти?
– спросил я.

– Попробуй, - пожал он плечами.
– Найдешь Маринку, позвони, будь другом. Но предупреждаю: Алиса - та еще сучка. Если что - ко мне без претензий. Вот тебе ключи, будешь уходить - закрой служебку, потом как-нибудь передашь. И еще. Знаешь, кому это все принадлежит? И музей, и подвал? Деду Хабару. Так что сам понимаешь - про меня ни слова. Иначе кирдык. Я только ради Маринки…

– Куда двигаться?
– спросил я деловито.

– Последняя дверь по коридору. И про служебку не забудь!

Мы расстались, пожав друг другу руки, и пошли в противоположные стороны. Он, полагаю, в свою норку. А я, дурак, навстречу новым приключениям.

Проходя по коридору, я осторожно приоткрывал двери помещений, убеждаясь в том, что они действительно пусты. Не решился заглянуть только в одну: за ней слышался успокаивающий голос д.м.н. Родимцевой. За последней слева дверью я обнаружил знакомый медпункт, который снился мне по ночам, и меня снова окатило неприятными воспоминаниями. Пересилив себя, я все-таки вошел внутрь. Стараясь не смотреть на вертящееся докторское кресло, сразу направился к стеклянному шкафчику. Нашел там несколько ампул скополамина и амфетамина, пару шприцев. Вышел в коридор и остановился перед дверью напротив. Методом исключения это был кабинет Алисы. Но там ли она сейчас? Я медленно нажал на ручку и заглянул в образовавшуюся щелку. Возле туалетного столика с зеркалом сидела спиной ко мне женщина в тонком махровом халате с драконами на спине и рукавах. Тогда я рывком открыл дверь, шагнул внутрь и захлопнул ее за собой.

– Ну кто там?
– недовольно спросили меня. — Я просила никого больше не пускать. Рабочий день окончен!

– Рабочий день только начинается, Алиса Игоревна!
– сказал я, прихватывая по дороге стул и усаживаясь рядом с ней. Только тут я заметил, что на лице у нее косметическая маска, даже веки покрыты тонким слоем крема.

– Ой, кто это?
– испуганно спросила она, поворачиваясь на голос и пытаясь открыть глаза. Но в них попал крем, Алиса быстро быстро замигала, захлопав ладонями по столику в поисках салфетки. Я милосердно подал ей целую пачку. Она стерла крем и сказала:

– О, черт! Как вы сюда попали?

– Исключительно Божьим промышлением, - сообщил я.
– Всевышнему надоел ваш притон разврата, и он послал меня предупредить, что собирается обрушить на него дождь из серы и огня.

– А где охрана?
– растерянно поинтересовалась она, явно не поверив в мое небесное происхождение.

Где охрана, я не знал, но на всякий случай сказал:

– Мои люди ее нейтрализовали. Так что нечего беспокоиться.

– Если вы немедленно не уйдете, я буду кричать, — заявила она, но без особой уверенности в голосе.

Я ухмыльнулся:

– Учитывая специфику вашего учреждения, вряд ли кто-нибудь обратит на это внимание. К тому же вам ничто не угрожает: я просто хочу поговорить.

– О чем?

– О судьбе нескольких девушек. Марты Панич и Марины Шлык, например.

Даже сквозь кремовую маску на ее лице проступило облегчение. Но она все равно отрезала:

– Ни о чем разговаривать с вами я не буду.

Я огляделся вокруг. На диванчике лежали ее черная кожаная юбка и куртка с заклепками, пластиковые наручники и плетка-семихвостка. Я дотянулся до наручников и поболтал ими в воздухе. Потом достал из кармана шприцы и ампулы.

– Пройдем в помещение напротив или предпочитаете прямо здесь?

Под кремом было не разглядеть, но я бы дал рупь за сто, что Алиса побледнела.

– Это скополамин, - пояснил я. И вспомнив своего незабвенного друга Мерина, добавил: - Вкачу полную дозу, а потом обрадую амфетаминчиком. После этого разговаривают даже немые от рождения.

– Что вам надо?
– спросила она, вытирая лицо. — Марина работает у меня, вернее, подрабатывает иногда. А кто такая Марта Панич, понятия не имею.

Она говорила так искренне, что я склонен был ей поверить.

– Где сейчас Марина?

Алиса пожала плечами.

– По расписанию, по-моему, в «Потемкине». А что случилось?

– Пока ничего, - успокоил я ее.
– Про «Потемкинъ» не скажу, а с ней, надеюсь, все в порядке. Просто ищу ее. Ну, тогда поговорим про вашу сестричку Нинель.

– Сука!
– с чувством сказала старшая Шахова. — Гребаная сука!

– Почему она это сделала?

– Потому что сумасшедшая! У нас вся семейка ненормальная, а Нинелька особенно. На нее вроде как снизошло!

– Что снизошло?

– Что надо все прикрыть! Наш клуб, музей, клинику дяди Вики! Это, видите ли, безнравственно! Уж чья бы корова мычала…

Да, образцом нравственности покойницу не назовешь, подумал я. И спросил:

– А почему снизошло именно сейчас? Временное помешательство?

Алиса наконец избавилась от остатков крема и скривила накачанные ботоксом губы.

– Что-то у них там случилось, в психушке, в новом корпусе. Но все как воды в рот набрали. А у нас про чужие дела расспрашивать не принято. Тем более… Вы знаете, кто там настоящий хозяин?

– Знаю, - кивнул я.
– И про Деда Хабара знаю.

– Они на ножах, - сообщила Алиса.
– Там какая-то политика. И большие бабки. Я в такие дела не лезу.

Я задумался. Спрашивать, что было на украденных дисках, не имело смысла: она бы сразу поняла, насколько я не в курсе событий. Поэтому сменил тему:

– Но вы же работали с Ядовым. Помогали ему с исследованиями.

– И сейчас работаю. Работала… Вот вы говорите, притон, а на самом деле у нас медицинское учреждение. Ролевые игры, слышали? Помогаем людям преодолеть сексуальные проблемы. Кстати, доктор Ядов многие сеансы терапии проводил у нас. Но вы не знали дядю Вику: он о пациентах никогда не распространялся.

И тут мне в голову пришла замечательная мысль. Если Понос построил клинику практически для себя и себе подобных…

– А что, - невинно, как о чем-то само собой разумеющемся, спросил я, - Дед Хабар тоже лечился прямо здесь?

– Понятия не имею, - быстро ответила она.

А вот тут врет, нутром почувствовал я. И правду не скажет ни за что. Не устраивать же ей, в самом деле, разведдопрос!

– Надеюсь, подводить брови можно одной рукой, - сказал я.

Защелкнул у нее на запястье наручник, другой пристегнул к проходившей по стенке трубе отопления.