Все на продажу

— Только не говори, что ты никогда не нюхала кокаин! — Эстелла закатила глаза. — Неужели мне придется всему тебя учить?

— Я не… — начала было Джейни.

— Лучше попробуй, — сказала Эстелла. — Тогда тебе будет легче, вот увидишь.

Джейни взяла у нее соломинку и осторожно вдохнула четверть дорожки, словно это был яд.

— Нет, все! — потребовала Эстелла. — Знаешь, сколько это стоит?

Она напряженно наблюдала за Джейни. Убедившись, что та втянула в ноздри полную дозу, она отняла поднос и стала втягивать в нос кокаин без всякой соломинки.

Откуда-то из недр огромных апартаментов послышался разговор мужчин. Эстелла спрятала поднос на полке и достала из маленького холодильника бутылку розового шампанского. Двое мужчин быстро прошли мимо раскрытой двери.

— Рашид! — позвала Эстелла. Оба вернулись. Один был молод, тридцати с небольшим лет, второму было около пятидесяти или чуть больше. Джейни с любопытством разглядывала старше го, Рашида. Ей еще не доводилось видеть арабов, и она ожидала, что на нем будут тюрбан и длинные развевающиеся одежды, как на персонаже из «Тысячи и одной ночи». А этот, мужчина сред него роста, был в костюме с иголочки, смуглый и с темными седоватыми усами. Его даже можно было назвать привлекательным; правда, лицо абсолютно ничего не выражало, словно он привык скрывать мысли и чувства.

Войдя в комнату, он изобразил холодную улыбку.

— Вижу, вы нашли чем подкрепиться, — бросил он с легким английским акцентом.

— Это Джейни Уилкокс, — сказала Эстелла с преувеличенным энтузиазмом. У Джейни неприятно запершило в горле, ладони взмокли, она испугалась, что ее сейчас стошнит. Она смотрела на Рашида во все глаза, гадая, заметно ли ее состояние. Но Рашид только кивнул, оглядев ее с ног до головы. Его молодой спутник переводил взгляд с Рашида на девушек и обратно: видимо, он не совсем понимал, что происходит и чего ждут от него. Прервав за тянувшееся молчание, он сделал шаг вперед и протянул руку.

— Джастин Маринелли. — У него оказался американский акцент.

На американце были очки в золотой оправе и желтый галстук. Джейни почему-то обратила внимание на его обручальное кольцо. При рукопожатии она боролась с безумным желанием ему довериться, упросить отвезти ее домой. Но Рашид не оставил ей этой возможности.

Я провожу мистера Маринелли, а потом проведу экскурсию, — сказал он, прежде чем удалиться.

— Кажется, меня сейчас вырвет, — предупредила Джейни слабым голосом.

— Не дури! — сказала Эстелла, снова доставая поднос и быстро готовя новые четыре дорожки кокаина. — Со мной так всегда бывает после первой дозы. Ничего, после второй тебе полегчает.

Джейни взяла у нее поднос и вдохнула две дорожки.

— Вижу, ты ему понравилась, — сказала Эстелла.

— Он даже не пожал мне руку, — возразила Джейни.

— Он — богатейший человек на свете! — восторженно ответила Эстелла. — Ему не до этого. Он слишком занят.

— Так занят, что руку пожать некогда?

— Послушай, — сказала Эстелла, — не давай ему тебя запугать. К этим богатеньким надо относиться, как к обыкновенным людям. В этом весь фокус, улавливаешь? Они это втайне любят, ведь им…

Но Рашид уже вернулся. Увидев неоткупоренную бутылку шампанского, он хлопнул в ладоши.

— Мухаммед!

Человечек, впустивший девушек, проскользнул в комнату, но Эстелла его опередила. Схватив бутылку, она сказала:

— Бросьте, Рашид! Я сама. Моя мать работала в баре. Знаете, такое место, куда люди приходят выпить…

— Я знаю, что такое бары, — ответил Рашид, прищурив черные глаза.

— Только никогда туда не ходите, — шутливо предупредила она его, как будто обращалась к ребенку. Повернувшись к Джейни, она вытаскивала из бутылки пробку. — Представляешь, он не пьет! — Следом за пробкой из бутылки поползла белая пена. Эстелла захохотала, изображая бывалую участницу пьяных вечери нок. — Из бокалов, Рашид? Или прямо так, из горлышка?

— Бокалы, пожалуйста, — произнес Рашид бесстрастно.

Глядя на Эстеллу, Джейни вдруг сообразила, что девушки глупее она еще не встречала. Джейни даже не была уверена, что Эстелла ей симпатична, но в данный момент было не до приговоров, к тому же главным желанием Джейни сейчас было напиться. Она жадно взяла у Эстеллы бокал и отпила сразу половину, чтобы снова его наполнить до краев. Рашид повел их по апартаментам.

Прогулка была скорее всего прологом перед сексом, однако Рашид не торопился: рассказывал историю отеля, мебели, картин. Джейни была поражена обширностью его познаний — доживи она до ста лет, все равно столько не узнала бы. Она еще раз убедилась, что очень плохо образована и, возможно, такой и останется; оставалось надеяться, что ее невежество не очень бросается в глаза. Эстелла сыпала дурацкими замечаниями, между ней и Джейни даже завязалось соревнование: на каждое

Глупое высказывание Эстеллы Джейни пыталась ответить глубокомысленным вопросом к Рашиду. Ей хотелось, чтобы он оценил ее ум, увидел, что она не чета Эстелле…

В апартаментах обнаружился даже бассейн. Это был единственный бассейн в гостиничном номере на всю Францию; по словам Рашида, плитку с изображением Посейдона, которой было выложено дно, привезли из Италии двести лет назад. Не зная, кто такой Посейдон, Джейни все же уставилась с умным видом на бородатого мужчину с трезубцем.

Рашид извинился и отвел Эстеллу на противоположную сторону бассейна. После короткого разговора она кивнула и вернулась к Джейни. Рашид остался у двери.

— Ты ему понравилась. Он желает показать тебе свою спальню, — сказала Эстелла шепотом.

Джейни со страхом ждала этого момента, но как ни странно, когда он настал, она не испугалась, как будто стерлись все границы между фантазиями и реальностью. Она задорно улыбнулась Эстелле. От недавнего намерения отказаться не осталось и следа, наоборот, она уже испытывала нетерпение. Она направилась к Рашиду, он встретил ее кивком и, выведя за дверь, изящно взял под руку.

Спальня была большая, над кроватью громоздился балдахин. Только жест, которым он приказал ей снять трусики, напомнил Джейни, что она почти девственна. Сексом она занималась трижды, со студентом-американцем, с которым познакомилась в Милане. Это было больно, не очень интересно и, к ее удивлению, не разбудило в ней никаких чувств. Когда это происходило, собственное тело будто становилось чужим, она как бы парила над ним, со скукой наблюдая за событиями; студент не мог не заметить ее безучастности. Это его оскорбило, разозлило, и в конце концов он обвинил ее во фригидности. Обвинение прозвучало на террасе кафе, за кофе, и Джейни чуть не разрыдалась от стыда. Она была готова ему поверить. Лишившись от ужаса дара речи, она встала и зашагала прочь. Поняв, что он не собирается ее догонять, она расплакалась. Потом, обдумывая все это, она решила: причина в том, что ее совершенно к нему не влекло. Он был патологическим чистюлей: беспрерывно мыл руки, в кафе протирал столовые приборы влажной салфеткой, всегда имея на этот случай упаковку в кармане.

Сейчас, сидя на кровати без трусиков, скрестив ноги, Джейни наблюдала, как Рашид расстегивает брюки, и тоже ощущала безразличие, слегка окрашенное любопытством. Она лениво гадала, что он будет делать: свяжет ее, возьмет силой? Такая перспектива не казалась ей неприятной, но ничего похожего ее не ожидало, достаточно было посмотреть, как аккуратно он складывает на скамеечке свои длинные английские трусы. Рашид уже был готов ею овладеть: член у него оказался крупнее, чем у студента в Милане, и гораздо темнее, с кончиком кофейного цвета. Он потянулся к Джейни, и ей показалось, что он собирается ее поцеловать, но он только расстегнул три верхние пуговицы на ее платье, чтобы достать ее груди и задумчиво их рассмотреть. Ласк не последовало. Он поднял ей подол и аккуратно развел ноги. Джейни опрокинулась на спину.