Всё взять и смыться
Шрифт:
Другую надпись я нашла на подрамнике. Она была сделана карандашом, за долгие годы стала совсем слабой, но прочтению все ещё поддавалась. Это был адрес, возможно даже прежнего владельца картины. Фамилия, к большому сожалению, там отсутствовала, но зато улица была явно московской и это утешало. Будь у меня под рукой дореволюционный справочник "Вся Москва", можно было бы попытаться узнать, кому именно принадлежал этот адрес и возможно в связи с этим появились бы новые идеи. Но справочника не было, и от попыток побольше разузнать о картине пришлось отказаться.
В большой задумчивости я глядела на портрет милой девочки и мучалась сомнениями:
–
Поглазев еше некоторое время на картину, я вернула её на место и пошла звонить Павлу Ивановичу. В весьма туманных выражениях сообщила, что все идет согласно плану, но нужно немного подождать. О том, что картина-явная фальшивка, я не упомянула, чтоб не вызывать дополнительных расспросов. Решила, что ещё будет время все обсудить и во всем разобраться. Павел Иванович и так пытался затянуть разговор, изводя меня вопросами, но я сказала, что говорить возможности нет и бросила трубку.
Стас вернулся в три часа дня. С ним приехала только Мария Ефимовна. Юля, измотанная тягостной церемонией, отправилась к себе домой. Костя тоже решил домой не являться. Прямо с порога Стас накинулся на меня с вопросами. Я, как могла, объяснила ему сложившуюся ситуацию, чем повергла его в отчаяние.
– Нужно было самому ехать.
– стонал он.
– Ты просто не посмотрела там, как следует. Пачка могла завалиться в угол, а ты её не заметила.
Сначала, входя в его положение, я терпеливо слушала эти причитания, потом они мне надоели и я рявкнула:
– Нормально я смотрела! Только что носом цемент на площадке не рыла. Не было там ничего! Или туда ничего не клали или её успела убрать уборщица. В любом случае, трагедии не вижу. Позвонят ещё раз и передадут новые инструкции.
Стас выпучил в бешенстве глаза и собрался было заорать, но затрещал его мобильник. Он щелкнул крышкой и в запале рявкнул:
– Говорите!
На том конце провода заговорили, а Стас моментально затих и весь превратился в слух. В какой-то момент ему удалось вклиниться в разговор и он принялся оправдываться. Его собеседник оправданий не принял и Стас заткнулся. Дослушав до конца, осторожно положил мобильник на стол и выдавил:
– Это они. Спрашивают, почему не поехал за инструкциями.
– Ты им все объяснил. Я слышала-нетерпеливо перебила я, боясь что он начнет пересказывать разговор и завязнет в подробностях.
– Что они нового сказали?
– Приказали немедленно отправляться к Вечному огню на площади Победы. Там, справа от стеллы, лежит коробок от "Явы"...
– Опять?!
– взвыла я.
– В нем инструкции.
– продолжал Стас, не обратив ровно никакого внимания на мой вопль.
– Я еду немедленно.
– Я с тобой.
Он глянул на меня, собираясь отказать, но потом передумал и кивнул головой.
К площади Победы мы неслись, как угорелые и пару раз я даже подумала, что живыми в город не попадем. Однако, как это ни странно, ничего с нами не случилось, мы благополучно одолели путь от загородного дома до центра города и вскоре тормозили против мемориального комплекса на площади Победы. Стас выскочил из машины и понесся к стелле, а я осталась на месте, рассудив, что ползать на коленях
по земле на виду у многочисленных прохожих вдвоем нужды нет. За глаза хватит и одного Стаса. Его массивная, коленопреклоненная фигура посреди центральной площади и без меня будет выглядеть очень впечатляюще. Через пару минут Стас бегом вернулся назад, плюхнулся на сидение рядом со мной и показал зажатый в кулаке листок бумаги. Дрожащей от нетерпения рукой расправив его, он принялся вслух читать напечатанный на машинке текст:"Если хочешь получить свою дочь живой и невредимой, точно следуй нашим указаниям. Завтра, 23 июня, ровно в четыре утра ты с деньгами должен быть на железнодорожном вокзале. Сумму, равную 500 000 долларов, положи в дипломат и держи в правой руке. В 4. 15 выходи на первую платформу. В это время там будет стоять электричка. Иди вдоль состава до десятого вагона, остановись перед первой дверью. Ровно в 4. 20 бросай дипломат в тамбур и сразу возвращайся в здание вокзала. Назад не оглядывайся! Сделаешь все точно - у центрального входа тебя будет ждать дочь. Не вздумай нарушить наши инструкции! Мы будем следить за тобой! Если обманешь, твоя дочь умрет."
– По моему, фуфло.
– сказала я, дочитав до конца послание.
– Ты оставляешь деньги и уходишь. Гарантий, что Полина будет ждать тебя на вокзале, никаких. Похоже на очередной кидняк! Я бы на твоем месте не стала этого делать.
– Ты не на моем месте! Тебе легко рассуждать, там не твоя дочь. А я голову теряю, как только представлю, что с ней может случиться.
– Мне кажется ты эту голову потерял давно, как только узнал, что Полину украли. Нужно было не идти на поводу этих вымогателей, а предпринимать меры к поискам девочки.
Стас открыл рот, собираясь возразить, я махнула на него рукой:
– Слышала, слышала! В родную милицию ты не веришь! Хорошо! Не веришь не надо! Но ведь у тебя есть "крыша"! Ты человек в городе известный, у тебя солидный бизнес, значит и "крыша" должна быть солидная. Нужно было обратиться к ним. Они бы по своим каналам прощупали местную братию. Информационная служба у них поставлена четко. Могли бы тебе помочь.
– А то я не обращался!
– огрызнулся Стас.
– Это было первое, что я сделал. Но меня уверяют, что никто из местных в этом деле не замешан. Полину похитили залетные и следов они не оставили.
– Ладно, я была не права. Зря на тебя напустилась.
– примирительно сказала я.
– Только отдавать деньги в обмен неизвестно за что-глупо. Ты вполне можешь остаться и без денег и без дочери. Не хочу тебя лишний раз травмировать, но, вспомни, что произошло совсем недавно. Забыл?
– Ничего я не забыл, но выбора нет. Сделаю, как они говорят.
– упрямо набычился Стас.
Я предприняла последнюю попытку:
– Ну, пошли хотя бы людей проследить, кто возьмет деньги.
– Никогда! В такую рань в электричке будет пусто. Если моего человека заметят, Полина может погибнуть. Я не могу рисковать её жизнью. Лучше я рискну деньгами.
Все доводы были исчерпаны, Стас остался при своем мнении и я устало пожала плечами:
– Это твоя дочь и твои деньги. Поступай как знаешь.
– Вот именно.
– угрюмо бурнул Стас и решительно повернул ключ зажигания.
– Эй, подожди! Мне выйти надо!
– воскликнула я, открыла дверь и выскочила из машины.
– Ты уходишь?! Именно сейчас?
– изумился Стас.
– У меня дела в городе, так что поезжай без меня.
– Ты вернешься?
– через силу выдавил он из себя, кося глазом в сторону.