Всё взять и смыться

Странно, но о Павле Ивановиче я подумала мимоходом, без обиды и возмущения. Конечно, я уже поняла, что он собирался в очередной раз надуть меня. Чтоб не платить мой законный процент, он, посылая меня за портретом к Стасу, предпочел не говорить о нем правды. А для отмазки сочинил историю о дельце, который вдруг загорелся непонятным желанием получить картину работы неизвестного мастера. Ну, так это не в первый раз! Он поступал так и прежде. Только в отличие от предыдущих случаев, теперь это меня совершенно не тронуло. Меня больше не занимали мелкие интриги моего работодателя, я строила планы на будущее. Мне не терпелось побыстрее закончить дела в Москве, отправиться к Стасу, вернуть ему портрет девочки и, наконец, почувствовать себя свободной от всех обязательств и, самое главное, счастливой.

Глава 19

В коттеджный поселок я прибыла утром. Выехав из Москвы накануне вечером, я всю дорогу гнала почти без остановок. Только где-то около полуночи, когда глаза уже слипались от усталости, остановилась рядом с постом ГАИ и вздремнула пару часов прямо в машине. Пробудилась совершенно неожиданно, будто кто в бок толкнул, и, хотя сон был недолог, почувствовала себя отдохнувшей. Остаток пути проделала на максимальной скорости и в девять утра уже благополучно подруливала к железнодорожному вокзалу. Мне хватило тридцати минут, чтоб в платном туалете умыться, переодется и ощутить себя в полном порядке.

Въехав в поселок, я оставила джип в соседнем переулке, а к дому пошла на своих двоих, полагая, что Стасу совсем не обязательно видеть приезд бедной учительницы Альбины на такой дорогой машине. Немедленно бы возникли вопросы, отвечать на которые я была не готова.

Как ни странно, бессонная ночь и дорога совсем не отразились на моем самочувствии. Я ощущала себя необыкновенно бодрой, меня переполняли радость и ожидание близкой удачи.

Взбежав по каменным ступеням на крыльцо, я надавила на кнопку звонка и не в силах дождаться, пока откроют, затопталась на месте. Мне не терпелось быстрее увидеться со Стасом, переговорить с ним и услышать от него очень важные для меня слова. Я очень надеялась, что на этом закончится один этап моей жизни и начнется другой, более счастливый.

Дверь отворила горничная, я ей приветливо улыбнулась и ступила в прохладный холл. В следующую минуту из кухни с радостным визгом вылетела Полина.

– Ура! Вернулась! Альбина вернулась! Ура!
– заорала она и принялась исполнять боевой танец маленького индейца, вышедшего на тропу войны. Я сунула ей в руки коробку, купленную в Детском мире, и с интересом стала ждать, что последует дальше. Нужно сказать, накануне я провела в магазине немало времени, пытаясь выбрать подарок для Полины. Мне хотелось купит нечто такое, что пришлось бы ей по душе. К сожалению, среди моих знакомых не было замужних женщин, я не имела опыта общения с детьми и никогда не дарила им игрушек. По моим представлениям девочке следовало дарить куклу, но чутье подсказывало, что Полина девочка необычная и кукол особо не жалует. В конце концов после долгих мучительных колебаний я остановила свой выбор на игрушечном автомате. По уверению продавца, он был точной копией автомата Калашникова, снабжен прицелом ночного видения, а при нажатии спускового крючка издавал оглушительный треск и в стволе загоралась лампочка. Теперь я с волнением наблюдала, как Полина потрошит оберточную бумагу, открывает коробку и извлекает из неё игрушку. Как только она увидела, что именно ей подарили, то издала восторженный вопль от которого зазвенели подвески хрустальной люстры. Я поняла, что подарком ей угодила.

Полина непрерывно палила из автомата и между делом вводила меня в курс дела:

– А у нас скоро свадьба! Юля выходит замуж за Дениса. Я тоже поеду в ЗАГС! Мне уже купили новое платье. Розовое, с бантом и воланами. А Костик теперь будет жить отдельно, он с папой поругался.

Она собиралась рассказать мне ещё что-то, но на её крик их кухни вынырнула Мария Ефимовна, а из кабинета показался Стас.

– Приехала?
– спросил он.

– Конечно. Должна же я была вернуть тебе твою собственность. усмехнулась я и потрясла в воздухе портретом.

– Ну и как успехи? Что показало твое расследование?

– Ты был прав! Она ничего не стоит. Даже тех денег, что ты за неё отдал. Ее написал один безвестный художник всего полгода назад.

– Значит, не XVIII век?

– Точно, не XVIII. Новодел, правда, очень талантливый.
– ответила я, направлясь следом за хозяином в кабинет.

– Жаль, картина мне нравилась.

– Знаешь, у меня предложение. Тебе с твоим капиталом и положением, держать у себя копию не солидно. Это не твой уровень, а тут есть один господин, который не прочь её купить. В картинах он ничего не понимает, но портрет ему приглянулся и он хочет его приобрести. Если желаешь, можешь избавиться от этой подделки.

– Думаешь, стоит?

– Почему нет?
– ухмыльнулась я.
– Вернешь свои деньги и взамен купишь что-то более стоящее.

– А что? Дело говоришь!
– улыбнулся в ответ Стас.

– Я ему сейчас позвоню.
– быстро сказала я и взялась за телефон.

Павел Иванович откликнулся сразу и, услышав мой голос, с ходу попытался напуститься на меня с упреками. Но все моментально прекратилось, как только я произнесла магические слова:

– Павел Иванович? Это Альбина! Господин Егоров согласен продать картину. Можете приехать немедленно?

Павел Иванович, естественно, мог и обещал быть незамедлительно. И действительно, буквально через тридцать минут он уже сидел в кабинете Стаса и умиленно поглядывал на стену, где опять висел портрет девочки в шляпе.

– Я давно мечтал купить что-нибудь в этом роде.
– бормотал Павел Иванович, грузно ворочаясь в кресле.
– Люблю, знаете ли, хорошие картины.

– Картина, действительно хорошая, но предупреждаю сразу-не антикварная. Новая, хоть и высокого класса-перебил его Стас.

– Да, что, я не понимаю?
– всплеснул руками мой шеф.
– Знаю, что шедевр стоил бы совсем других денег. Но, понимаете, мне всегда хотелось иметь что-то подобное. Денег на антикварную картину не хватает, а тут и сумма для меня приемлемая и вид у картины очень достойный. Кто не знает, подумает, настоящий антиквариат. В общем, очень удачная для меня покупка.

Павел Иванович радостно захихикал, потом замолк и деловито спросил: Так какая же Ваша последняя цена?

– Цена та, что я сам за неё заплатил-две тысячи долларов.

– Дороговато...

– Мне деньги не нужны и продавать картину я не собирался. Это Альбина меня уговорила. Сказала, что хочет сделать Вам приятное и потому просит уступить портрет. Ей я отказать не могу, но, сами понимаете, свое терять не хочу.

– Конечно, конечно! О чем речь! Все понимаю!
– залопотал Павел Иванович торопливо извлек из кармана солидный бумажник и принялся торопливо отсчитывать купюры. Пересчитав деньги два раза, положил их на стол и с неожиданной для него шустростью подбежал к стене. Ловко снял портрет с крюка, торопливо пробормотал слова прощания и выкатился из кабинета. Стас не пошел его провожать, видно, покупатель ему не понравился, что же касается меня, то я вышла вместе с Павлом Ивановичем на крыльцо. Оставшись наедине со мной, он согнал с лица улыбку с лица и сухо спросил:

– Едешь со мной?

– Нет, надо немного задержаться.
– покачала я головой.

– Через час жду тебя у себя. И не опаздывай! После обеда уезжаем в Москву.

– Хорошо.
– покладисто согласилась я.
– Буду.

Шеф скатился с крыльца, затолкал свое грузное тело на заднее сидение машины и отбыл. А я представила себе его физиономию, когда он поймет, что вместо желаемой картины из собрания старого художника купил копию, выполненную Андреем, что никакого "Портрета в жемчужных тонах" под ним нет и широко улыбнулась: