Всегда с тобой

— Я должен был быть там, чтобы защитить ее. — Его голос становится хриплым, в горле перехватывает.

Он усиленно моргает, раз, другой. Видя, что Майлз на грани слез, я таю внутри.

— Если кто-то что-то с ней сделал, виноват только он. Не слушай людей, которые обвиняют тебя, чтобы самим почувствовать себя лучше.

Он кивает, но я знаю, что он в это не верит. Пока нет.

— И мы до сих пор не знаем, что произошло. Она могла уйти добровольно.

— Да. Может быть. — Он не выглядит убежденным, и маленькая, сумасшедшая часть меня хочет сократить то небольшое пространство, которое осталось между нами, прижаться своими губами к его губам и надеяться, что это заставит его почувствовать себя лучше.

Кто-то стучит в окно закусочной позади меня.

Я подпрыгиваю, и когда разворачиваюсь на стуле, мое сердце замирает при виде знакомой, неуклюжей фигуры с каштановыми волосами и сверкающими голубыми глазами.

Джордан улыбается мне и машет рукой. Затем он поднимает прямоугольную белую коробку с изображением телефона спереди.

Когда я встаю, Джордан замечает Майлза на сиденье рядом со мной, и улыбка сползает с его лица.

— Подожди. Он твой парень? — Лицо Майлза перекосилось.

Но у меня сейчас нет времени разбираться с Майлзом, потому что Джордан уходит.

Я выбегаю на улицу.

— Подожди!

Джордан поворачивается, обводя взглядом присутствующих, прежде чем затащить меня в небольшое пространство между "Мариано" и "Сладкоежкой".

— Я думал, ты сказала, что работаешь, — шипит он. От ликования, которое было несколько минут назад, не осталось и следа.

— Да. — Мой голос звучит плаксиво, умоляюще. — У меня была смена до обеда, а теперь я занимаюсь с Майлзом.

Густые брови Джордана взлетают вверх.

— Ты теперь занимаешься с ним?

Я отступаю. Джордан бережет свой голос для футбольного поля, не для меня.

— Мне нужны деньги.

— Тебе ничего не нужно — у тебя есть я. Просто скажи мне, что тебе нужно, и я это куплю.

Я бы с удовольствием приняла его предложение — уволиться с работы и ничего не делать, кроме как провести с ним все лето. Но мама никогда бы этого не позволила. Она мать-одиночка, которая надрывала задницу, чтобы добиться того, кто она есть, и она не позволит нам пользоваться благотворительностью Голдманов.

— Это так мило. Но я не могу. Ты же знаешь, какая моя мама. Если я беру на себя обязательство, я должна придерживаться его, и я сказала Мэйбл, что окажу ей эту услугу.

— Это чушь собачья. Ты просто предпочла бы проводить время с этим неудачником, чем со своим парнем.

Я тянусь к его руке, но он отступает.

— Это неправда…

— Тогда увольняйся.

Мой мозг лихорадочно работает, пытаясь понять, что происходит в голове Джордана. Отреагировал бы он так же, если бы я занималась с любым другим парнем? Или это все из-за того, с кем я занимаюсь?

— Мы просто сидим в закусочной и занимаемся.

— Нет.

Это слово сбивает меня с толку. Так просто, так окончательно. Не просьба, а приказ.

Позади нас звенит звонок в закусочную, и Майлз прислоняется спиной к стене.

— В чем проблема, Джордан?

Он хмуро смотрит на Майлза, прежде чем снова повернуться ко мне и понизить голос, чтобы Майлз не подслушал.

— Я видел эти видео. Он следит за тобой всю ночь, а на следующий день у тебя появился преследователь? — Джордан сжимает мою руку, немного слишком сильно. Пытается вразумить меня. — Это не какое-то совпадение, Мэдди.

На долю секунды я задаюсь вопросом, прав ли он. Майлз смотрел на меня на вечеринке. И преследование началось на следующий день. Он знает, где я живу. Он мог легко наблюдать, когда я прихожу и ухожу.

Но зачем ему рассказывать мне о преследовании Софи? Зачем ему показывать мне улики? Зачем везти меня в полицейский участок? Зачем давать мне нож? Зачем предлагать мне помощь?

Он хочет выследить преследователя, найти свою сестру и очистить свое имя. Это не может быть Майлз.

— Я не хочу, чтобы ты это делала, — говорит Джордан. — Я не хочу, чтобы ты была рядом с ним.

— Джордан…

Он вскидывает руки.

— Отлично! Забудь об этом. Получай удовольствие, обучая этого мудака алгебре все лето.

Я хватаю его за руку, прежде чем он успевает убежать, и он стряхивает меня. Он никогда раньше этого не делал.

Мое сердце болезненно сжимается, и слезы наворачиваются на глаза. Он не может уйти сейчас. Не раньше, чем я все исправлю между нами. Мне нужен Джордан. Без него я не Мэдди.

— Вот. — Джордан протягивает мне новый телефон. — Я уже все настроил с твоей старой SIM-картой. Ты в программе моей семьи, так что тебе не нужно беспокоиться о счете.

Он знает, что мы не можем позволить себе новый телефон или дорогой тарифный план. Поэтому он позаботился об этом.

— Спасибо, — шепчу я. Я хочу растаять в луже благодарности. Обнять его и поцеловать.

Но я не смогу смириться с отказом, если он отстранится. От одной этой мысли меня тошнит.

Он наклоняется, понизив голос.

— Не доверяй ему, Мэдди.

Он бросает на Майлза последний взгляд, прежде чем уйти. Мы только что поссорились. Мы с Джорданом только что поругались. Что, черт возьми, мне теперь делать? Мое сердце разбито вдребезги и разбросано по всему тротуару у моих ног.

Мне пойти за ним или дать ему время остыть? Я не знаю, как поступить правильно.

С тех пор, как Майлз вернулся в Бомонт, между нами случился разлад. Я просто хочу, чтобы все было по-прежнему. Джордан и Мэдди. Идеальная пара.

Майлз подходит, засунув руки в карманы. Он прислоняется спиной к стене "Мариано", и я задаюсь вопросом как он имеет против того, чтобы стоять прямо.

— Так ты та девушка, которая начала встречаться с Джорданом в ту секунду, когда пропала моя сестра.

Я ощетинилась от этого обвинения. Последнее, что мне сейчас нужно, — это дерьмо от Майлза Мариано, из всех людей.

— Все было не так. Я была рядом с ним, когда он в ком-то нуждался, и мы начали встречаться пару месяцев спустя.

Майлзу не обязательно знать, что всего месяц спустя, после нашей первой победы в пятницу вечером, Джордан подхватил меня на руки прямо там, на футбольном поле, назвал своим талисманом и сказал, что любит меня. Все наши отношения были взрывом любви, и я до сих пор чувствую себя шрапнелью.