Всегда с тобой

Мэдлин. Нет, Мэдди.

— Значит, я не могу зайти в твою комнату, но ты можешь зайти в мою? — Рокот его голоса отдается эхом у меня на ногах.

Я сглатываю раз, другой, но комок в горле не проходит.

— Я думала, ты забрал мою одежду. Она пропала.

Его рот кривится.

— Я не краду одежду. — Он убирает руку с моей головы и играет с подолом моей рубашки. — Я снимаю ее и оставляю на полу.

— Я думала, ты… эм. — Боже, я не могу думать, когда он так близко ко мне. Когда его подтянутое тело нависает надо мной.

— У меня раньше не было девушки.

Может быть, это изменилось после нашего разговора. Может быть, он нашел кого-то, кого можно затащить к себе в постель. Если так, я рада, что меня не было рядом, чтобы услышать это.

— Я никогда не трахал девушку, — уточняет он. Порочная улыбка расцветает на его лице. — Хочешь показать мне, как это делается?

Больше всего на свете. Но я заставляю себя сказать:

— На самом деле, я думаю, что позволю тебе умереть девственником.

Каким-то образом он становится еще ближе, не прикасаясь ко мне. Я не знаю, как это возможно. Теперь между нашими грудями не может быть больше сантиметра.

— Скажи мне, что ты действительно любишь этого мудака. Попробуй убедить меня.

— Джордан… — Но мой голос дрожит, когда я произношу его имя. Я прочищаю горло. — Джордан не мудак. А я так и делаю. Люблю его.

Конечно, я люблю Джордана. Он идеальный парень. Я планировала всю свою жизнь вокруг него.

Но я больше не могу этого отрицать — я хочу Майлза Мариано. Я хочу отправиться в альтернативное измерение, где Джордана не существует, и скакать на Майлзе всю ночь, пока не начну кричать, просто чтобы выбросить это из головы.

Он ухмыляется мне.

— Это прозвучало неубедительно. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что ты пришла сюда не в поисках пропавшей одежды. — Его рот сейчас так близко к моему, его прохладное дыхание касается моей кожи. — Ты пришла сюда в поисках меня. Чтобы ты могла умолять меня заставить тебя кончить.

Я упираюсь руками в стену в отчаянной попытке удержаться на ногах. Мои колени подкашиваются. Они могут подломиться в любую секунду.

— Для этого у меня есть парень и вибратор. Мне ничего от тебя не нужно. Точно не…это.

— Но ты этого хочешь. Не так ли, Мэдлин? — Он заправляет мне волосы за ухо, посылая электрический ток по спине. Его ладонь лежит на моей шее, и какая-то дикая часть меня хочет, чтобы его рука переместилась к моему горлу и сжала. — Ты хочешь кого-то, кто заставит тебя кричать. Вот почему ты все еще здесь. Вот почему каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, ты хочешь, чтобы я воспользовался своим ртом.

Я больше не могу этого выносить. Я либо собираюсь запрыгнуть на него, либо испытать оргазм прямо здесь, перед ним, а он еще даже не поцеловал меня.

Нет. Он не может поцеловать меня. У меня есть парень. Джордан идеален. Он заслуживает верную девушку. Он сказал мне, что ему изменяли и раньше — я так с ним не поступлю.

Я подумываю оттолкнуть Майлза, но прикосновение к его обнаженной груди раскроет мои намерения. Вместо этого я отталкиваю его бедрами и направляюсь к двери. Так или иначе, уйти от него — одна из самых трудных вещей, которые я когда-либо делала.

— Это? — Я машу пальцем туда-сюда между нами. — Этого не будет. Понял?

Его высокомерная улыбка говорит мне, что он мне ни на секунду не верит.

— Конечно, Мэдлин. Дай мне знать, когда закончишь притворяться. Когда тебе захочется чего-то настоящего, ты знаешь, где меня найти.

Я просыпаюсь от того, что мой телефон разрывается. Мечты о том, как Майлз прокладывает путь поцелуями по моему телу и заставляет меня кричать от удовольствия, быстро исчезают, когда я замечаю, что каждое уведомление — это сообщение от madyoungfan.

Все изображения. Слов нет.

На одной фотографии я открываю дверь в "Мариано", мои медно-каштановые волосы заплетены в косу, чтобы они не попали в еду посетителей.

На другом мы с мамой выходим из продуктового магазина, матерчатые сумки болтаются у нас в руках. Следующая — как мы забираем в «Сладкоежке» коробку свежеприготовленных пончиков.

Затем я снова остаюсь одна. Я стою спиной к камере, срезая путь через городскую площадь, чтобы добраться домой.

Сижу за столиком под зонтиком рядом с "Мариано".

Последний снимок более размытый, но мое сердце замирает, когда я узнаю свой дом.

Мой преследователь увеличил изображение. Их камера была направлена на окно.

Сквозь стекло видно, что я сижу на диване в гостиной. Одна.

Экран моего телефона размывается. Как я могла не знать, что они там? Почему я не чувствовала на себе их взглядов?

Слезы текут по моим щекам.

Мой преследователь никак не может увидеть меня в десяти футах от окна моего второго этажа, но я все равно ныряю под простыню в поисках уединения, которого, похоже, больше не могу найти.

Когда звонит мой телефон, мое сердце подскакивает к горлу.

Неизвестный номер.

Я смотрю на экран, позволяя телефону зазвонить дважды, трижды, четыре раза. Затем он замолкает.

Откуда мой преследователь мог узнать мой номер? Нет, скорее всего, это просто спам-рассылка.

Но моему облегчению приходит конец, когда экран снова загорается очередным звонком.

Я медленно выдыхаю. Затем провожу большим пальцем по экрану.

Никто из нас не произносит ни слова.

Я даже не слышу ничьего дыхания, как бы близко я ни прижимала телефон к уху.

— Алло?

По-прежнему ничего.

— Ответь мне. — Голос, который выходит из меня, громкий, но дрожащий. — По крайней мере, наберись смелости что-нибудь сказать.

Снова тишина. Вскоре раздался звуковой сигнал окончания вызова.

— Эй, милая? — С лестницы доносится напряженный голос мамы. — Ты можешь спуститься сюда?

Я проскальзываю вниз, как призрак. Все, чего я хотела, это не быть невидимой девушкой, прячущейся в тени. Теперь я получила то, что хотела, и все, чего я хочу, это снова стать невидимой. Быть той, о ком никто не заботится настолько, чтобы следовать за ней, мучить её, быть одержимым.