Вспоминай меня ночью...
Шрифт:
И этот его вопрос – как удар по лицу. Я еще не знаю почему, но он, сука, охуеть какой важный. И я молчу, пытаясь понять смысл своих ощущений.
– Она уехала, потому что подумала, что ты… – начинает медленно формулировать он то ли вопрос, то ли утверждение.
Но мне чего-то не хватает для полной картинки.
– Стоп! – начинаю я рассуждать вслух. – Деймон… Причем тут Деймон?
Он же, сука, догадался, куда я пошел!!! Это же его подача! Он сказал ей!
– Ну, Деймон давно к ней яйца подкатывает… – задумчиво комментирует Ричи.
Комната охраны….Нееет… Он же, блять, ПОКАЗАЛ ЕЙ!!!
–
– Она не знает… – сипло выдавливаю я. – Вернее, она, наверное, уверена что… Блять!
ЧТО она видела?!?
Меня колотит так, что виски из стакана начинает выплескиваться на стол…
– Ты знаешь, где живет этот мудак?
– Да… Но тебе не надо сейчас туда ехать.
– С хуя ли?!
– Наломаешь дров… За тобой и правда никакого косяка не было? Недоразумение?
– Это, блять, сложно… Был. Но совсем не то, что она подумала. Но. Это теперь невозможно никак доказать. Ей показали видео… И там выглядит все так, как будто… – я покачал головой не в силах сформулировать эту мысль даже про себя.
– Как такое может быть?
– Может. Просто, блять, поверь мне, что я не трахал никого там!!!
– Она не будет с тобой разговаривать.
– Что мне делать?! Она, блять, плакала! Ты представляешь, что она там…
– Это – охуеть как плохо, Алекс. И мне, блять, невероятно хочется въебать тебе сейчас, что ты допустил такую ситуацию. Она доверяла тебе…
– Адрес!
– Нет!
– Ричи! Не гони… Я должен сказать ей, что это все не так! Дай адрес! Не для того, чтобы облегчить мне задачу, а потому что она плачет там сейчас из-за того, чего не было и быть не могло! Не простит? Не захочет разговаривать? Да и пусть! Я сам все скажу ей и уйду. Но пусть она знает, что я не предавал ее. Дай адрес…
– Он не пустит тебя к ней, – качает он головой. – Вы же поубиваете там друг друга. Хватит ей стрессов на сегодня. Пусть поспит. Завтра поговорите.
– Ты думаешь, что она поспит сегодня?
– Блять!!! – взъерошивает он растрепанную шевелюру. – Поехали вместе. На моей тачке. Я сам позову ее. Ты – сидишь и не рыпаешься. Выйдет – поговорите, нет – извини. Но завтра было бы, конечно…
– Поехали! – прерываю его бесполезные рассуждения.
Моя принцесса охраняется драконом и его сворой псов в непреступной крепости: трехметровый забор с электрозащитой и взвод доберманов, судя по предупреждению на воротах. Мило… Доберманы просто хрипят от ярости, слыша негромкий рокот тачки Ричи.
– Телефон доступен, но не отвечает, – смотрит он на меня.
– Давай. Или я сам.
– Ненавижу этот ебучий дом… Как, блять, в тюрьму попадаешь. Без сопровождения хозяина хрен выйдешь обратно. И шавки эти, бррр… – бормочет он, выбираясь из тачки.
Но не успевает он нажать на кнопку звонка, как дверь открывается и выходит Ольваре, в белых домашних брюках и с голым торсом. Меня тут же дергает от мысли, что он мог прикасаться к ней полуголым. Да и вообще прикасаться, в принципе…
Моё окно открыто и я слышу.
– Ричи, три часа! Она спит уже…
– Она не спит. Мне нужно поговорить с ней – это срочно. Она не берет трубку…
– Значит – спит, – разводит в раздражении он руками.
Мудак…
Набираю
ее номер, и слышу знакомый ринг-тон – ее телефон у него! Ричи тоже моментально догоняет ситуацию и поднимает в возмущении брови.Это, блять, уже край! Прости Ричи, надеюсь, ты поймешь!
Выхожу из тачки. Ухмыляется. Ожидал…
– Где она?
– Ричи, мы пройдемся с Алексом. Внутрь не ходи – псинки покусают, не соберем потом… – не отводя от меня взгляда, небрежно предупреждает он Ричи.
И тот, не комментируя, идет к тачке:
– Я подожду, – негромко кидает мне, и садится внутрь.
– Пойдем… – кивает Ольваре головой на тропинку рядом с домом, и я делаю несколько шагов в темноту из-под фонарей, освещающих забор. – Нахера ты приехал?
– Ты знаешь…
– Отступись от нее.
– Только если она… захочет.
– Ну, какой смысл? Ты же, блять, «игрушка»!
– С сегодняшнего дня – нет.
– Но я видел…
– Я был там минут десять по просьбе Валери. Отцепил от себя эту суку и ушел. Всё. Позови ее.
Жутко бесит необходимость объясняться с ним – хочется вколачивать в него кулак, пока кожа не сойдет пластами с его лица. Но она сейчас в его власти… И поэтому я зажимаю свои порывы и уговариваю тело просто двигаться рядом.
Он медленно идет и молчит – переваривает сказанное.
– Зачем тебе она?
– Люблю…
– Любишь?! Тогда не превращай ее жизнь в ад! Она наплакалась и накричалась уже сегодня – завтра ей полегчает…
Наплакалась?!?
НАКРИЧАЛАСЬ?!?
Словно врезаюсь в кирпичную стену. Не могу идти дальше. Потому что это – все дальше и дальше от нее. И она – там… Я нужен ей!!!
Маленькая, моя…
– …Я скормил ей тройную дозу снотворного, и она спит. Если ты уйдешь, через несколько дней она все забудет и будет жить нормально.
– Забудет?! Нормально?!? – срывает меня. – Это как, блять, «нормально»? С тобой? Да она, блять, до сих пор во сне подпрыгивает от каждого неосторожного касания, мудак!
Останавливается, видимо врезаясь в ту же кирпичную стену. И темноте только наше шумное дыхание.
– ЗНАЮ! – рявкает он. – Знаю и помню про это каждый ёбанный день! Не со мной. Но и не с тобой.
– Нееет… Она сама будет решать это!
– Не надо ей ничего решать, Алекс… – вздыхает. – Будь мужиком, реши сам. Ты подумай просто, на что толкаешь ее… ты хоть представляешь, какое количество дерьма на нее выльется? Отец временно отпустил ее поводок, но как только он узнает о твоей нескромной кандидатуре… Ей никуда не деться – она все равно публичный человек, потому что член этой семьи. Еще год назад ее воспринимали как ребенка, вздорного и своенравного, все эти ее танцы, друзья... Он позволил ей из дома сбежать, наблюдая за каждым, блять, шагом. Мои люди следили. И Майклу этому по его инициативе девок подложили. Хотя он только рад был... Он будет давить. Жестко. Вместе с Вэл они сломают ее – это без вариантов. Отступись. Ей будет больно завтра, послезавтра, неделю… И всё. А если она будет с тобой, то ей будет больно всегда. Не объясняй ты ей, что не было там ничего. Пусть считает, что ты – мудак. Просто сделай это ради нее. Пока она не влюбилась в тебя! Неужели это не стоит того, чтобы ей было хорошо!?