Вспоминая голубую Землю

Джеффри подошел к окну. Огромные машины усеивали землю, выброшенные на берег каким-то огромным лунным приливом. Черви, личинки или многоножки: сегментированные, с пластинами искусно сцепляющейся брони и рядами мощных тянущих конечностей, проходящих по всей длине их тел размером с подводную лодку. У них были жующие рты, сверлящие хоботы, свирепые захватные и разрывающие устройства. Кое-где сохранились остатки нанесенных распылителем эмблем, почти стертых в результате трения там, где машины переворачивались на бок или терлись друг о друга. Яркие серебристые шрамы, еще не потускневшие от химических изменений, вызванных ударами космических лучей, свидетельствовали о свежей травме.

С машинами, расположенными по периметру, работали, готовя их к бою. Служебные порталы и вишневые сборщики были свернуты, а фигуры в костюмах устраняли повреждения или наносили изящные дизайнерские украшения с помощью оборудования для вакуумной сварки. Там, должно быть, было не менее двадцати машин, и это не считая тех, что располагались дальше по арене, лежали бок о бок или обхватывали друг друга, в основном парами. Джеффри предположил, что это было затишье между боями, поскольку, казалось, ничего особенного не происходило.

– Предполагаю, что изначально эти машины были созданы не для вашего развлечения и игр, - сказал он Джитендре.

– Тяжелое горнодобывающее и проходческое оборудование, - сказал Джитендра.
– Слишком изношенное или медленное, чтобы крупные компании могли продолжать его использовать, поэтому они продают его нам по цене, чуть превышающей стоимость металлолома.

Джеффри рассмеялся.
– И это самое продуктивное, что вы могли придумать, чтобы сделать с ними?

– Это чертовски лучше, чем устраивать настоящие войны, - сказала Санди.

– Это мой, - сказал Джитендра, когда они проезжали мимо одного из ожидающих бойцов.
– Или, скорее, у меня в нем четвертая часть, и я смогу управлять им, когда настанет моя очередь.

Во всяком случае, он выглядел немного более потрепанным в боях, чем его соседи, с откушенными кусками боковой обшивки, обнажающими мерзкие хрящи гидравлики, воздуховодов управления и силовых кабелей. Эмблема нервного узла Плексус была едва заметна на боку машины.

– Он получил несколько ударов, - без всякой надобности объяснил Джитендра.

– Ты... заходишь внутрь него?

– Черт возьми, нет.
– Джитендра уставился на Джеффри так, словно тот сошел с ума.
– Начнем с того, что эти штуки грязные - на них работают ядерные реакторы каменного века. Кроме того, внутри них нет места. И это невероятно опасно - находиться внутри одного робота, в то время как другой робот пытается разнести твоего на куски.

– Полагаю, так оно и было бы, - сказал Джеффри.
– Итак, когда все это начнется?

Джитендра искоса посмотрел на него.
– Прошу прощения?

– Я имею в виду, когда начнутся боевые действия?

– Это уже произошло, брат, - сказала Санди.
– Они сейчас дерутся. Там. В этот самый момент.

Когда луноход пристыковался, они отвели его в одну из частных смотровых кабин. В нем был бар и полукруг обычных сидений, сгруппированных вокруг восьми кабин: частично закрытые кресла, большие и громоздкие, как катапультируемые кресла, их бледно-зеленые каркасы были обклеены рекламными надписями и облупившимися предупреждающими наклейками. Пять человек уже были пристегнуты ремнями безопасности, на их черепа были надеты шлемы для транскраниальной стимуляции.

– Джеффри, - сказала Санди, - я хотела бы познакомить тебя с Джун Уинг. Джун - это мой брат, приехавший из Африки.

– Рада познакомиться с вами, Джеффри.

Джун Уинг была скромной китаянкой в черной юбке до пола и темно-бордовом деловом пиджаке поверх жемчужной блузки с серебряной застежкой на шее. Ее серо-белые волосы были аккуратно причесаны и заколоты, выражение лица серьезное. Джеффри пришел к выводу, что этот взгляд был слишком дисциплинирующим, чтобы быть непреднамеренным. Она хотела демонстрировать властную твердость.

Они пожали друг другу руки. Ее плоть была холодной и эластичной. Значит, еще один голем, хотя было ли это неподвижной формой или клейботом, определить было невозможно.

– Мы спонсируем команду Джитендры, - сказала Джун.
– Обычно я не могу выкроить время, чтобы попасть на турниры, но сегодняшний день - исключение. Я вижу, ты здесь во плоти - как проходило твое путешествие до сих пор?

– Очень приятно, - сказал Джеффри, что было не совсем ложью.

– Санди сказала мне, что ты работаешь над познанием слонов. Каковы твои цели?

Джеффри заморгал от прямоты допроса Джун Уинг.
– Ну, есть несколько разных путей.

– Стремление к знаниям ради них самих или ради достижения какой-то практической цели?

– Надеюсь, и то, и другое.

– Я только что просмотрела список твоих публикаций. Учитывая, что ты работаешь в одиночку, в районе, который можно было бы назвать менее фешенебельным, у тебя разумный импакт-фактор.

Разумный. Джеффри подумал, что это было намного лучше, чем разумно.

– Возможно, тебе стоит прийти и поработать в Плексусе, - сказала Джун Уинг.

– Ну, я...

– У тебя есть обязательства дома.

– Да.

– Нас очень интересуют умы, Джеффри. Не только в изучении психических процессов, но и в более глубоких тайнах. Что думает другой разум? Что ты при этом чувствуешь? Когда я думаю о красном цвете, совпадает ли мое восприятие с твоим? Когда мы утверждаем, что чувствуем себя счастливыми или грустными, действительно ли мы испытываем одни и те же эмоции?

– Проблема квалиа.

– Мы думаем, что это приемлемо. Прямая корреляция процессов "ум-к-разуму". Когнитивные врата. Разве это не было бы нечто?

– Было бы неплохо, - признал он. Джун Уинг явно имела более чем поверхностное представление о его работе или сделала вывод о ее направленности из беглого просмотра списка его публикаций. Он был склонен верить последнему, но из этого вытекал тревожный вывод.

Должно быть, он разговаривает с одной из самых умных женщин, которых когда-либо встречал.

Каково было бы находиться в одной комнате с ней, а не просто с копией-роботом?

– Что ж, ты знаешь, как со мной связаться, если когда-нибудь решишь расширить свой кругозор. Первый раз на войнах роботов?