Вспомнить все: Моя невероятно правдивая история

На одном курсе от нас требовалось ежедневно читать деловые новости и пересказывать основные события в классе. Это стало первым занятием, за которое я принимался утром: раскрывать газету на странице деловых новостей. Преподаватель говорил: «Вот интересная статья о том, как японцы купили в Америке сталелитейный завод, разобрали его и снова собрали в Японии. Теперь они выплавляют более дешевую сталь, чем это делали мы, и продают ее нам, получая прибыль. Давайте это обсудим». Я никогда не мог предсказать, что произведет на меня впечатление. Так, приглашенный лектор, рассказывая в Калифорнийском университете о законах продаж, сказал, что чем крупнее физические габариты продавца, тем больше товара он в среднем продает. Меня это просто очаровало, поскольку я человек немаленький. «Так, во мне двести пятьдесят фунтов, – рассуждал я, – так что если я возьмусь что-либо продавать, мой бизнес будет процветать».

Я также завел постоянную девушку, что несколько успокоило мою бурную жизнь. И дело не в том, что мне было трудно знакомиться с женщинами. Культуристов, как и рок-звезд, окружают свои поклонницы. Они всегда были рядом, на вечеринках, на показательных выступлениях, иногда на состязаниях за сценой, где предлагали помочь натереться маслом. Поклонницы приходили в тренажерный зал и на пляж, чтобы понаблюдать за нашими занятиями. С первого взгляда можно было определить, кто из них на что готов. Сходив на пляж в Венисе, можно было за час получить десять номеров телефонов. Барбара Аутлэнд была другой, потому что я нравился ей как человек – она даже не знала, что такое культуризм. Мы познакомились в кафе Зуки в 1969 году. Барбара была на год младше меня, она училась в колледже, а на лето устроилась работать официанткой. Мы начали встречаться, вели долгие беседы. Вскоре приятели-культуристы начали подшучивать надо мной: «Арнольд влюбился». Когда Барбара снова вернулась к занятиям, я много думал о ней, и мы даже писали друг другу письма, – для меня это было впервые.

Мне нравилось иметь постоянную девушку, человека, с которым я встречался чаще, чем с остальными. Я с удовольствием слушал рассказы Барбары о своей жизни, об учебе в колледже, о ее планах, и сам делился с нею своими устремлениями, рассказывал о тренировках, об успехах и неудачах.

Барбара была самой обыкновенной девушкой, в ней не было ничего от роковой женщины – загорелой блондинки с пышными формами. Она собиралась стать учителем английского языка и, очевидно, думала не только о том, как бы приятно провести время. Ее подруги, встречавшиеся с ребятами с юридического и медицинского факультетов, находили меня странным, однако Барбаре не было до этого никакого дела. Ее восхищало то, как я записываю на карточках свои цели. Родители Барбары отнеслись ко мне чудесно. На Рождество каждый член семьи преподнес мне по подарку, а затем, когда я привел с собой Франко, подарки получил и он. Мы с Барбарой съездили вместе на Гавайские острова, в Лондон и в Нью-Йорк.

В 1971 году, когда Барбара окончила учебу и приехала работать в Лос-Анджелес, Франко как раз приготовился переехать от меня. Он тоже решил обустроить свою жизнь: он учился на массажиста и сделал предложение девушке по имени Анита, которая уже работала массажисткой. Когда Барбара предложила переехать ко мне, это было совершенно естественно, поскольку она и так много времени проводила у меня.

Барбара полностью разделяла мою привычку дорожить каждым центом. Вместо того чтобы ходить по всяким дорогим заведениям, мы готовили барбекю во дворе и гуляли на пляже. Я был не лучшим кандидатом для прочных отношений, поскольку очень много времени уделял своей карьере, но мне было приятно, что дома меня кто-то ждет.

То, что Барбара преподавала английский язык, было просто замечательно. Она мне очень помогала, проверяла мои домашние задания. Барбара также помогала мне с заказами по почте и с перепиской, но у меня уже была секретарша. С другой стороны, мы открыли для себя, что когда в любви приходится объясняться на иностранном языке, нужно быть особенно внимательным, чтобы избежать недопониманий. У нас нередко возникали нелепые споры. Так, однажды, после того как мы вместе посмотрели фильм «Смертельное желание», Барбара сказала:

– Мне очень понравился Чарльз Бронсон, потому что он такой крепкий, такой мужественный.

– А вот мне кажется, что Чарльза Бронсона никак не назовешь мужественным, – возразил я. – Я хочу сказать, он ведь такой тощий. Про него еще можно сказать, что у него атлетическое телосложение. Но он совсем не мужественный.

– Нет, – рассмеялась Барбара. – Ты решил, что я сказала «мускулистый», однако я имела в виду совсем другое. Я говорю, что он «мужественный» [9] . Мужественный – это совсем не то, что ты подумал.

9

Английские слова masculine – «мужественный» и muscular – «мускулистый» звучат похоже.

– Мужественный, мускулистый – это одно и то же. Я думаю, что у него атлетическое телосложение.

– Но он очень мужественный.

– Нет, тут ты не права… – упрямо стоял на своем я.

Когда мы вернулись домой, я первым делом схватил словарь. Как и следовало ожидать, Барбара была права. Слова «мужественный» и «мускулистый» имели совершенно разные значения. И Бронсон действительно был крепким и мужественным. Я сказал себе: «Господи, мне еще учить и учить этот язык! Как глупо спорить по таким пустякам».

После того как я завоевал титул Мистер Олимпия, Джо Уайдер стал посылать меня в рекламные поездки по всему миру. Я появлялся в каком-нибудь торговом центре, где у Уайдера уже был розничный магазин или где он только собирался его открыть. Торговля была моим любимым занятием. Я стоял посреди торгового центра вместе с переводчицей – например, в Финляндии, в универмаге «Стокманн», – в окружении нескольких сотен человек, в основном клиентов окрестных спортивных залов, поскольку мой приезд был разрекламирован заранее. Я продавал, продавал и продавал. «Витамин Е дает фантастическую дополнительную энергию, и вы сможете ежедневно заниматься по несколько часов, чтобы получить такое тело, как у меня! И, разумеется, я даже не хочу говорить о том, какую энергию это даст в постели…» Я неизменно имел огромный успех. Люди покупали то, что я предлагал. Джо посылал меня, так как знал, что после моего выступления владельцы торгового центра обязательно скажут: «Объемы продаж многократно увеличились. Давайте заключим договор».

Я расхваливал товар, одетый в одни плавки, попутно то и дело принимая позы. «Сейчас я расскажу вам о белках. Можно съедать сколько угодно мяса, сколько угодно рыбы, однако человеческий организм способен усвоить всего семьдесят граммов белков за раз. Это правило: один грамм на каждый килограмм веса тела. И дыру в рационе питания вам помогут заполнить напитки для наращивания мышц. Они позволят в пять раз превысить предел в семьдесят граммов! Просто невозможно съесть столько белков, сколько содержится в этом порошке, потому что в нем они концентрированные». Далее я готовил смесь в хромированном шейкере, похожем на тот, в котором смешивают коктейли в баре, отпивал глоток и предлагал кому-нибудь из толпы: «А теперь попробуйте вы». Это было все равно что торговать пылесосами. Я так возбуждался, что не мог дождаться, когда переводчица закончит переводить мои слова.

Затем я переходил к торговле витамином Д, витамином А и специальным маслом. Когда я заканчивал, управляющий магазином, увидев выручку, срочно связывался с Уайдером и делал заказ на год вперед, не забывая также заказать наборы гантелей и гири Уайдера. Тот был на седьмом небе от счастья. А через месяц я отправлялся в другую страну, в другой торговый центр.

Я всегда ездил один. Джо никогда не оплачивал услуги сопровождающего, поскольку считал это пустой тратой денег. Впрочем, я ничего не имел против того, чтобы путешествовать в одиночку, поскольку куда бы я ни направлялся, меня обязательно встречали там как родного брата, и все благодаря культуризму. Я получал удовольствие, разъезжая по всему миру и занимаясь в разных тренажерных залах.

Уайдер хотел довести дело до того, чтобы я мог уже самостоятельно вести переговоры с дирекцией торгового центра и заключать сделки, встречаться с издателями и продвигать выпуск его журналов на иностранных языках, чтобы со временем передать мне свой бизнес. Однако моей целью было не это. То же самое можно было сказать и про предложение, которое я получил в начале семидесятых, – возглавить ведущую сеть тренажерных залов, с окладом 200 000 долларов в год. Деньги были большие, однако я отказался, потому что все это вело меня не туда, куда я собирался идти. Управлять сетью тренажерных залов – такая работа требовала по десять-двенадцать часов в день, однако она не могла сделать меня чемпионом по культуризму и открыть мне дорогу в кино. Ничто не должно было отвлекать меня от моей цели. Ни деловые предложения, ни партнерство, ничего.