Встретимся следующей зимой

— Конечно, конечно. Все, что захочешь.

Стоящий рядом с нами Кэмерон достает телефон.

— Мои друзья выпивают неподалеку, так что я оставлю вас наедине.

Не знаю, правда это или нет, но я ценю этот жест. Надеюсь, немного времени, проведенного наедине, поможет нам вернуться в нужное русло.

— Спасибо за ужин, Кэм. Я правда хорошо провела этот вечер.

Кайла обнимает его на прощание, а я пожимаю ему руку, затем беру ее за руку и сплетаю наши пальцы. Ее ногти выкрашены в ярко-красный цвет, в тон ее платью. Она приложила много усилий для этого ужина, а я здорово облажался.

Вернувшись в квартиру, она сбрасывает туфли, как только мы переступаем порог, и вздыхает от облегчения. Я вешаю куртку и провожу руками вверх и вниз по ее талии.

Ее платье действительно потрясающее. Длинное, темно-красное, из шелковистой ткани, которое облегает ее изгибы и лежит на груди. Мы стоим так какое-то время, мои руки блуждают по ней, я страстно желаю ее всю в темноте прихожей.

— Ты надела это на ужин с моим лучшим другом? — поддразниваю я, просовывая палец под тонкие бретельки на ее плече.

Кайла усмехается, а затем сильно тычет меня пальцем в грудину.

— Я надела его, чтобы поужинать с тобой, придурок. Это не моя вина, что ты не пришел.

— Что ж, теперь я здесь, и мне чертовски повезло, что именно я могу тебе помочь.

Я обнимаю ее за талию, крепко прижимаю к себе и веду обратно в свою спальню.

— Такая красивая, — шепчу я ей в шею по пути. — Твоя великолепная спина, твои шикарные бедра.

Она склоняет голову набок, давая мне возможность нежно провести губами по ее шее. Я мог бы заниматься этим часами, исследовать ее тело, запах ее кожи, вкус всего этого.

В изножье моей кровати ее рот находит мой, и она издает стон, позволяя моему языку проникнуть в ее. Кайла закрывает глаза, ее руки сжимают мои бока, пока я делаю это медленно, возвращаясь к старым воспоминаниям и вызывая новые с каждым прикосновением ее губ.

Оторвавшись от моего рта, она опускается передо мной на колени и легко расстегивает пряжку моего ремня и молнию. Мой желудок неприятно сжимается.

— Прекрати, — шепчу я, накрывая ее руку своей. — Я не…

Она смотрит на меня, склонив голову набок.

— С каких это пор ты не хочешь, чтобы тебе отсосали?

— С тех пор, как мы никуда не спешим, — говорю я, поднимая ее на ноги. — С тех пор, как целовать тебя стало моим любимым занятием.

— Я не хочу целоваться, — говорит она, расстегивая молнию на платье и стягивая его с плеч. Оно падает на пол, и я чувствую, будто у меня отнимают шанс раздеть ее самому. Она отбрасывает его в сторону и ложится на мою кровать — видение в черном кружевном белье, которого я никогда раньше не видел.

Заведя руку за спину, она расстегивает лифчик и отбрасывает его в сторону, затем снимает трусики и отправляет их в полет.

— Просто трахни меня грубо, хорошо?

Я слышу слова, но не могу заставить свое тело отреагировать на них.

— Я… я…

— Ты не хочешь трахнуть меня? — спрашивает она, проводя пальцами между грудей. — Я сделала себя такой красивой для тебя, чтобы ты мог испортить весь мой макияж.

— Я хочу, просто… — О Боже, я хочу, но не так. — Я не… Я не хочу никуда спешить с тобой. Хочу наслаждаться каждой секундой.

Кайла с трудом сглатывает и садится. Она подтягивает колени к груди и прижимает кончики пальцев к глазам. Когда я протягиваю руку, чтобы погладить ее волосы, такие длинные и мягкие после того, как она их выпрямила, она уворачивается.

— Это был долгий день, — говорит она, делая глубокий вдох. — Не передашь мне футболку?

Мое сердце бешено колотится, когда я достаю из шкафа одну из своих футболок. Она отворачивается, чтобы надеть ее через голову, и начинает рыться в своем багаже.

— Я что-то не так сказал? — спрашиваю я.

— Видимо, мои биологические часы все еще идут по французскому времени. Уже так поздно, думаю, что хочу снять макияж и лечь спать, — она находит то, что искала, наносит немного лосьона на ватный диск и проводит им по глазам.

— Кайла, прости, я ничего не мог с этим поделать. Пожалуйста, не злись.

— Я знаю, что не мог, — весело говорит она, но я слышу, что это звучит натянуто. — Я не сержусь на тебя, я просто…

— Ох, черт. Пожалуйста, не говори, что ты разочарована.

— Ну… да, — огрызается она, поворачиваясь ко мне лицом и вскидывая руки в воздух. — Я знала, что ты будешь работать, знала, что мне не понравится находится в городе, и я не знаю, о чем думала, когда приехала сюда.

— Прости меня, ладно? — я опускаюсь на край кровати и обхватываю голову руками. — Мне чертовски жаль, но я не могу просто уйти с работы. Это не такая работа.

Мы никогда не ссоримся, поэтому переходим к тяжелым вздохам и словам, которые едва не произносятся вслух. Закончив в тишине снимать макияж, она встает передо мной и прижимает мою голову к своему животу. Ее пальцы перебирают пряди моих волос, и она прижимает меня к себе, пока мы не успокаиваемся.

— Мне тоже жаль, — тихо говорит она. — Я знала во что ввязываюсь, и с моей стороны нечестно взваливать это на тебя. Наверное, следовало подождать, пока не подвернется более подходящее время, но я правда хотела тебя увидеть. Мы никогда не праздновали день рождения вместе, и я хотела быть здесь ради этого.

Мои руки обхватывают ее ноги, гладкие и крепкие, возвращая меня к тому единственному, в чем я всегда находил утешение. В ней.

— Я тоже хотел тебя увидеть. Я бы уменьшил тебя в размерах и носил на работу в кармане, если бы мог.

Она хихикает при этой мысли, отпускает меня и забирается под одеяло.

— Нам нужно немного поспать.

Наши тела двигаются, пока мы не находим удобную позу, когда я оказываюсь позади нее. Кайла тянется ко мне и просовывает мою руку себе под рубашку, чтобы я положил ее себе на сердце. Через несколько минут она тихо похрапывает в моих объятиях, именно так, как я мечтаю каждую ночь.

Я не из тех, кто молится Богу, но не знаю, к кому еще сейчас обратиться. Я закрываю глаза и шепчу ей в волосы: