Вторая фаза

Световая шашка начала гаснуть. Черт, а ведь чем дальше мы углублялись в подземку, тем темнее становилось. Все же надо было вернуться к парням и забрать фонарь. Но теперь уже точно поздно.

Начали встречаться толстые колонны из бетонного композита или чего-то подобного. Выглядели новыми, хотя в некоторых местах уже успели облупиться, а кое-где даже виднелись толстые царапины. Не следы ли это от лап неизвестной твари, утащившей с собой члена группы «Альфа»?

Фальшфейер сильно зашипел и задымился. Я отбросил его в сторону и достал плазмо-катану, активировал энергорежим. Стало светлее, во всяком случае, можно было разглядеть пространство в полутора метрах от нас. Не самый лучший источник света в мире, но деваться некуда. Можно было, конечно, приспособить походный обогреватель, но он все же больше давал тепла, чем света, так что этот вариант я отбросил сразу.

— Неплохой меч, — произнес Декс, покосившись на мое оружие. — Наверное, разрубал тварей на раз-два?

— Если только охотников, и то в случае, если удастся попасть на полном взмахе. С остальными приходилось возиться.

— Многих тварей отправили к праотцам?

— Не считал. Ты лучше опиши ту кибертварь, что утащила Эвона… или как там его звали?

— Огромная — и это все, что я могу сказать, — пожал плечами Декс.

— Огромная насколько? Как пожиратель-страж или больше?

— Больше, но насколько — сложно сказать. Из арки прохода она высунула только зубастую пасть с горящими красными глазами и одну двупалую клешню, как у краба. Голова была вытянутая, с проводами, уходящими куда-то вовнутрь шеи и позвоночника.

— Как у краба, говоришь?.. Интересное сравнение, — хмыкнул я. — Ты, насколько я помню, тоже с Земли?

— Да, родился там, но потом родители переселились в колонию на Марсе. Посчитали, что шахтерам там платят больше, на Земле-то уже эта профессия не котировалась, а в других мирах конкуренция сумасшедшая была. Да и Марс-то рядом, перелет обошелся недорого.

— Да, запрет на добычу полезных ископаемых уже лет сто как действует. Да и добывать-то уже нечего. Ты тоже был шахтером?

— Ага, — кивнул Декс. — Вплоть до двадцати пяти лет, а потом год поработал помощником третьего пилота, после чего призвался в армию Федерации. Войны с Империей еще не было, но слухи о готовности уже ходили. Ну а потом началось…

— Улучшения и способности какие успел развить? — спросил я.

— Кости укрепил, нервную и иммунную системы — во все по одной энергосфере вложил. Еще «Повышенную устойчивость к радиации» на четыре ранга прокачал, ну и способность «Радиораспад» взял и даже уже успел улучшить. Теперь слабые и средние дозы радиации мне не только не страшны, но даже полезны. Иммунитет улучшают и здоровье восстанавливают. А с развитым улучшением иммунитета меня теперь вообще почти никакие болезни не возьмут. Ну это в случае, конечно, если поблизости окажется источник облучения.

— Неплохо, — кивнул я. — Однако с радиацией нам приходилось сталкиваться редко. Но, возможно, все еще впереди.

— Я тоже надеюсь, что скоро смогу как следует облучиться. Давно хочу проверить способность.

Я хмыкнул, но говорить ничего не стал. Его «надеюсь» прозвучало как-то… дико, что ли. Облучение для человека несет самые скверные последствия, а он жаждет этого. С другой стороны, я ведь тоже не далеко от него ушел. После того, как активировал способность «Телепатия», мне невесть как захотелось испытать ее в деле. Хорошо, что Гигеон оказался под рукой, а то пришлось бы рыться в мозгах Ролдана или Перка, за что они вряд ли бы меня поблагодарили. Да, нейроинтерфейсы медленно, но верно превращают нас в монстров.

— Не спорю, я мог ошибиться с выбором улучшений и способности, — снова заговорил Декс. — Но знаешь… в шахтах на Марсе я хорошо так подсадил здоровье и получил приличную дозу облучения. Там мы использовали старую технику, и почти изношенные защитные костюмы — на работниках как всегда экономили. Вот и поплатились за это. Отец с лучевой болезнью слег через несколько лет. Пришлось на лекарства тоже зарабатывать. Медикаментозно выводил радиацию, конечно, но организм все равно расшатало. А как увидел в нейроинтерфейсе такие возможности, то сразу голову потерял. Сглупил, наверное, но ничего поделать с собой не мог. Слишком уж долго мучило меня мое здоровье. Мне даже медкарту пришлось подделать, чтобы в армию взяли.

— Теперь, наверное, жалеешь об этом? Не пойди тогда ты в армию, не попал бы в плен, а потом и на Арену.

Декс не торопился отвечать. Задумался. Было о чем.

Впереди чуть левее, рядом с одной из колонн, которые стали встречаться все чаще, я увидел свечение. Неужели еще один светильник чудом уцелел? Но тогда почему свет падает как будто бы снизу и устремляется в бок? Я изменили направление — теперь мы двигались к источнику света.

— Не знаю. Это может показаться странным, но я не жалею, что пошел в армию. Что ждало меня на Марсе? Несколько лет тяжелого труда и инвалидность, как у отца? Или еще лучше — смерть? Я отдавал себе полный отчет в том, что могу погибнуть. Особенно после того, как началась война с локсами и нас отправили на передовую. Но в армии я могу хотя бы погибнуть молодым и относительно здоровым. Семьи у меня не было, родители доживали свой век, вот я и решил рискнуть. Но война… Честно сказать, для меня был диким сам факт начала войны. Это ведь надо же такому случиться… столько лет в относительном мире, и на тебе — война. Еще с локсами, которые толком-то ни с кем никогда не воевали. Да и вообще, эпоха страшных войн уже давно прошла, образовались галактические государства и альянсы. Человек подружился с представителями внеземных цивилизаций. Зачем она нужна, война эта? Кому? — Декс посмотрел на меня требующим ответа взглядом.

— Это философский вопрос. Из тех, что звучат примерно так: зачем жить, если все равно умрешь? А война… война никогда не меняется. Что сейчас, что сто лет назад, что тысячу. Люди всегда убивали друг друга. И неважно как — камнем, мечом лазером или орбитальной бомбардировкой.

— Это точно, — вздохнул Декс и замолчал.

Мне же он до рези в боку напомнил Нойса. Тот тоже не видел перспектив на своей фермерской планете, тоже не боялся и, возможно, даже хотел умереть молодым. И нашел свою смерть здесь, на долбаной Арене.

Источником света оказался валяющийся на полу фонарь. Тот самый фонарь, который я передал Лайсону в начале раунда. Я убрал плазмо-катану в ножны, поднял осветительный прибор и покрутил в руке, луч света запрыгал по колоннам и потолку, разгоняя мрак. Нейроинтерфейс «сообщил», что запас энергии в нем составляет 51 %.

— Черт возьми, это фонарь капрала, — произнес Декс, с тревогой глядя на осветительный прибор.

— Похоже, выронил. Видимо, сильно торопился, — констатировал я.

— Все это очень подозрительно. Как бы и он не попал в клешни той твари. Вместе с Кинзом.

— Все может быть, — кивнул я и осветил пространство впереди. Метрах в семи от нас я увидел провал в полу. Края были оплавлены, словно кто-то вылил в одно место какую-то высококонцентрированную кислоту. Я неспешно двинулся к этому месту.

Подойдя чуть ближе, я понял, что диаметр провала составлял метра два с половиной и был почти правильной округлой формы. Снизу на нас дышала непроглядная тьма. Я посветил туда, но луч света коснулся лишь запыленного темного пола.

И тут снизу раздалось мучительное кряхтение, а потом стон.

— Черт возьми, это они, — с тревожным треском в голосе произнес Декс.

— Сейчас проверим, — кивнул я.

До нижнего яруса было метра четыре, поэтому я снял с ремня веревку и передал один конец Гигеону, распорядился:

— Держи крепко. А ты, Декс, помогай ему. Я спускаюсь вниз.

— Черт возьми, а если…

— Давай без «если».

Декс кивнул. Здоровяк уперся ногами в пол, сжав конец веревки как тискам. Я же начал медленно спускаться вниз, повесив фонарь на ремне, но не выключив, из-за чего тот болтался, и луч света хаотично прорезал темноту, как стробоскоп. Ожоги на руках еще не успели до конца зажить, поэтому боль в ладони отдавалась при каждом трении все сильнее и сильнее.