Вторая мировая война (Том 5-6)
Шрифт:
Считалось уместным, чтобы мой первый визит в Париж состоялся в День перемирия, и об этом было официально объявлено. Днем 10 ноября я прибыл на аэродром Орли, где де Голль выстроил в мою честь почетный караул. Мы вместе проехали через предместья Парижа в город и прибыли на Ке-д'Орсе. Знаменитые Елисейские поля были запружены толпами парижан; вдоль тротуаров шпалерами выстроились войска. Из всех окон, украшенных флагами, высовывались головы. Мы прошли среди шумно приветствовавшей нас толпы к Триумфальной арке, где возложили венки на могилу Неизвестного солдата. После этой церемонии мы с де Голлем в сопровождении группы видных французских общественных деятелей прошли пешком полмили по столь знакомому мне шоссе. Затем поднялись на трибуну. Состоялся великолепный парад французских и английских войск. Наша гвардейская часть была замечательна. По окончании парада я возложил венок к подножию памятника Клемансо.
Де Голль устроил в мою честь большой завтрак в военном министерстве и произнес весьма лестную для меня речь по поводу моих военных заслуг. Но предстояло еще решить много проблем.
После обеда в посольстве вечером 12-го я выехал с генералом де Голлем в Безансон. Целый день мы разъезжали с де Голлем и нашли много тем для разговоров во время длительной и трудной поездки, а в промежутках инспектировали войска. Поездка затянулась до позднего вечера.
По возвращении в Лондон я отправил отчет о поездке президенту. Копия была направлена также Сталину.
Премьер-министр – президенту Рузвельту
15 ноября 1944 года
…Вы, несомненно, пожелаете получить
Я заметил, что французская пресса и другие источники распространяют сообщения, что мы в Париже приняли решение о всякого рода делах. Вы можете быть уверены, что мы вели переговоры по важным вопросам, исходя из того, что все, о чем мы говорили, должно быть представлено трем великим державам на рассмотрение. Иден и я имели двухчасовую беседу с де Голлем и двумя или тремя лицами из его окружения после завтрака 11-го. Де Голль задал ряд вопросов, которые показали мне, насколько мало французы информированы о том, что решено или что происходит. Он хочет получить вполне современное снаряжение еще для восьми дивизий, которое может быть поставлено только американцами. Верховная ставка союзных экспедиционных сил не без основания утверждает, что эти дивизии не будут готовы для участия в разгроме Германии на поле боя и что тоннаж нужно концентрировать на удовлетворении нужд действующих вооруженных сил, которые должны выиграть зимние и весенние сражения. Я поддержал этот аргумент.
В то же самое время я сочувствую их желанию взять на себя еще некоторые участки фронта, принять максимально возможное участие в борьбе или в той части ее, которая остается, – а борьба может быть еще длительной – и не вступать в Германию в качестве так называемого победителя, который не воевал. Я заметил, что это вопрос чувств, который, тем не менее, должен быть принят во внимание. Франции важно иметь готовую армию для выполнения той задачи, которую ей действительно придется взять на себя, а именно: во-первых, ее обязательства по поддержанию мира и порядка во Франции в тылу наших войск и, во-вторых, позднее помочь тому, чтобы держать в подчинении некоторые части Германии.
В этом втором вопросе они весьма сильно настаивали на своем участии в оккупации Германии не просто в качестве участника, подчиненного британскому или союзному командованию, а в качестве оккупирующей силы, подчиненной французскому командованию. Я выразил свое сочувствие этому и настоятельно просил их изучить тип той армии, которая будет пригодна для этой цели, т. е. армии, которая во всех отношениях сильно отличается от армии, организованной в дивизии, необходимой для того, чтобы сломить сопротивление современной закаленной в боях армии. Этот аргумент произвел на них впечатление, но, тем не менее, они настаивали на своем мнении.
Я видел сообщение агентства Рейтер, несомненно неофициально исходящее из Парижа, о том, что было договорено, что Франции будут предоставлены некоторые районы – Рур, Рейнская область и прочее, – которые будут заняты гарнизонами ее войск. Это не соответствует действительности, и ясно, что ничего подобного этому не может быть решено в таком вопросе, кроме как по соглашению с президентом и Вами. Все то, что я сказал де Голлю по этому поводу, сводилось к тому, что мы разделили Германию на русскую и британскую сферы и сферу Соединенных Штатов; грубо говоря, у русских – восток, у британцев – север, а у американцев – юг. Далее, говоря за правительство Его Величества, я сказал, что мы, конечно, предпочли бы, чтобы французы взяли на себя ту часть, которая соответствует их возможностям, но что все это должно быть решено за межсоюзническим столом. В этом же духе я телеграфирую президенту. Мы не пытались решать что-либо окончательно или заключать определенные соглашения.
Однако ясно, что имеется ряд вопросов, которые настоятельно требуют решения на уровне более высоком, чем уровень главных командований, и без такого решения главным командованиям нельзя будет дать никаких руководящих указаний, и это, кажется, еще более усиливает желательность встречи между нами тремя и французами в самом близком будущем. В этом случае французы участвовали бы в обсуждении некоторых вопросов и не участвовали бы в обсуждении других вопросов.
Вообще я чувствовал, что имею дело с организованным правительством, опирающимся на широкую базу и быстро крепнущим, причем я уверен, что мы поступили бы крайне неблагоразумно, если бы сделали что-либо, что ослабило бы это правительство в глазах Франции в это трудное, критическое время. Я твердо ощущал стабильность, и мне думалось, что мы спокойно можем больше посвящать их в наши дела.
20 ноября Сталин прислал дружественный ответ на мою телеграмму от 15 ноября.
Маршал Сталин – премьер-министру
20 ноября 1944 года
Благодарю Вас за Вашу информацию о беседах с де Голлем. Я с интересом ознакомился с Вашими сообщениями. Я ничего не имею против Вашего предложения о возможной встрече между нами троими и французами, если и президент с этим согласен, но надо сперва сговориться окончательно о времени и месте встречи нас троих.
Генерал де Голль высказал недавно желание прибыть в Москву для установления контакта с руководителями советского правительства. Мы ответили согласием. Прибытие в Москву французов ожидается к концу этого месяца. Французы еще не назвали вопросов, которые они хотели бы обсудить. Во всяком случае, после бесед с де Голлем я информирую Вас об этом.
Это подняло всю проблему будущей организации Европы. В печати и повсюду циркулировало много слухов о том, что по окончании войны будет создан западный блок. Такой план, видимо, был особенно популярен в кругах английского министерства иностранных дел, хотя он и обременил бы нас большими военными обязательствами. Я считал, что следует в ближайшее время проконсультироваться с кабинетом, особенно ввиду предстоящих франко-советских переговоров.
Проконсультировавшись с Иденом, я направил следующий ответ Сталину:
Премьер-министр – маршалу Сталину
25 ноября 1944 года
1. На Ваше послание от 20 ноября. Я рад, что де Голль выезжает к Вам, и я надеюсь, что Вы обсудите все вопросы. В прессе были кое-какие разговоры о западном блоке. Я еще не обдумывал этого. Я прежде всего надеюсь на то, что наш договор о союзе и тесное сотрудничество с Соединенными Штатами будут оплотом мировой организации, призванной обеспечивать и поддерживать мир в измученном мире. Лишь только после создания такой международной организации и в порядке подчинения ей могли бы быть созданы в целях более тесной дружбы европейские объединения, и по этим вопросам у нас не будет никаких секретов от Вас, причем мы полностью уверены, что Вы также будете нас держать в курсе того, что Вы думаете и в чем Вы нуждаетесь.
2. Битва на западе носит ожесточенный характер; грязь ужасная. Главное столкновение происходит на оси Экс-ла-Шапелль – Кёльн. Оно еще ни в коем случае не решено в нашу пользу, хотя у Эйзенхауэра имеются еще значительные резервы, которые могут быть введены в бой. К северо-западу войска Монтгомери, обращенные лицом на север, удерживают немцев на линии голландской части Мааса. Эта река позволяет нам экономить силы на этом фронте. На востоке мы медленно, но неуклонно продвигаемся и связываем противника непрерывными боями. Нужно приветствовать захват Меца и оттеснение противника в направлении Рейна как замечательную победу американцев. На юге французы одержали блестящие успехи, в частности достигнув на широком фронте Рейна и захватив Страсбург, причем эти молодые французские солдаты в возрасте от 18 лет до 21 года показывают себя достойными возможности очистить землю Франции. Я высокого мнения о генерале де Латр де Тассиньи. Де Голль и я ездили туда для того, чтобы наблюдать начало этого сражения с удобного для обзора пункта. Однако ночью выпал снег толщиной в один фут, и оно было отложено на три дня.
3. Через неделю или десять дней, вероятно, будет возможно установить, будут ли германские армии решительно разгромлены к западу от
Рейна. Если да, то мы сможем продолжать вести бои, несмотря на погоду. В противном случае в течение сурового периода зимы может иметь место некоторое затишье, после чего еще один крупный натиск должен будет сломить организованное сопротивление немцев на Западе.4. Думаете ли Вы, что будет суровая зима и что это будет благоприятным для Вашей стратегии? Нам всем очень понравилась Ваша последняя речь. Пожалуйста, не премините уведомить меня в частном порядке, если возникнут какие-либо трудности, с тем чтобы мы могли устранить их и с наибольшей силой сжимать нацизм в тисках, которые уже смыкаются.
Тем временем генерал де Голль прибыл в Москву, и переговоры с русскими начались. Сталин, не теряя времени, информировал меня об общих вопросах.
Маршал Сталин – премьер-министру
2 декабря 1944 года
По всем данным, де Голль и его французские друзья, прибывшие в Советский Союз, поставят два вопроса.
1. О заключении франко-советского пакта о взаимопомощи, аналогичного с англо-советским пактом.
Нам трудно возражать. Но я хотел бы знать Ваше мнение по этому вопросу. Прошу дать Ваш совет.
2. Вероятно, что де Голль поставит вопрос об изменении восточной границы Франции с расширением французской границы до левого берега Рейна. Известно также, что существует проект об образовании Рейнско-Вестфальской области под международным контролем. В этом контроле, возможно, предусматривается также участие Франции. Таким образом, предложение французов о перенесении границы на Рейн будет конкурировать с проектом создания Рейнской области под международным контролем.
Прошу дать совет и по этому вопросу. Аналогичное послание я отправил президенту.
На следующий день было получено новое послание:
Маршал Сталин – премьер-министру
3 декабря 1944 года
Встреча с генералом де Голлем дала возможность для дружественного обмена мнениями по вопросам франко-советских отношений. Во время беседы, как я предполагал, генерал де Голль коснулся двух главных вопросов: о границе Франции на Рейне и о заключении франко-советского пакта взаимопомощи по типу англо-советского договора.
Что касается границы Франции на Рейне, то я высказался в том смысле, что этот вопрос нельзя решать без ведома и согласия главных наших союзников, войска которых ведут освободительную борьбу против немцев на территории Франции. Я подчеркнул сложность разрешения этого вопроса.
По поводу предложения о франко-советском пакте взаимопомощи я указал на необходимость всестороннего изучения этого вопроса, на необходимость выяснения юридической стороны такого пакта, в частности вопроса о том, кто будет ратифицировать такой пакт во Франции в настоящих условиях. Таким образом, французы еще должны будут дать ряд разъяснений, которых мы от них пока не получили.
Посылая Вам настоящее сообщение, я буду благодарен Вам за Ваш ответ и Ваши замечания по этим вопросам.
Такое же послание я отправил президенту. Шлю Вам наилучшие пожелания.
4 декабря кабинет собрался, чтобы обсудить возможности создания западного блока и переговоры де Голля в Москве. Я зачитал своим коллегам последние послания, которыми мы обменялись со Сталиным, и результаты нашего обсуждения были изложены в послании, которое я направил ему рано утром 5 декабря.
Премьер-министр – маршалу Сталину
5 декабря 1944 года
1. Ссылаюсь на Вашу телеграмму о визите генерала де Голля и о двух вопросах, которые он поставил. У нас не имеется никаких возражений против франко-советского пакта о взаимной помощи, подобного англо-советскому пакту. Напротив, правительство Его Величества считает его желательным и рассматривает его в качестве дополнительного звена между нами всеми. В самом деле, мы также думаем, что, возможно, было бы лучше, если бы мы заключили трехсторонний договор между нами тремя, который включил бы в себя наш существующий англо-советский договор с какими-либо улучшениями. Таким путем обязательства каждого из нас стали бы тождественными и координированными. Прошу Вас уведомить меня, нравится ли Вам эта мысль. Я надеюсь, что она Вам понравится. Мы, конечно, оба должны будем информировать Соединенные Штаты.
2. Решение вопроса о перенесении восточной границы Франции на левый берег Рейна или альтернативно о создании Рейнско-Вестфальской провинции под международным контролем вместе с другими альтернативами следовало бы отложить до мирной конференции. Однако нет причин, по которым при встрече глав трех правительств мы не должны были бы подойти гораздо ближе к выводам по всем этим вопросам, чем мы это делали до сих пор. Как Вам известно, президент не считает, что генерал де Голль должен участвовать во встрече трех. Я хотел бы надеяться, что это можно было бы изменить так, чтобы он принял участие позднее, когда стали бы обсуждаться решения, особо затрагивающие Францию.
3. Тем временем не будет ли целесообразно поручить Европейской консультативной комиссии, заседающей в Лондоне, членом которой является Франция, исследовать вопрос для нас всех без того, чтобы это связывало каким-либо образом глав правительств.
4. Я держу президента в курсе дела.
Президент Рузвельт – премьер-министру
6 декабря 1944 года
Вы увидите из моего ответа Сталину по поводу его переговоров с де Голлем, что по двум вопросам, которые он поднял, наши точки зрения совпадают.
Я по-прежнему придерживаюсь позиции, что всякая попытка привлечь де Голля к участию в совещании нашей тройки лишь привела бы к появлению нежелательного осложняющего фактора.
Что касается Вашего предложения Дяде Джо передать рассмотрение вопроса о послевоенных границах Франции Европейской консультативной комиссии, то я считаю, что, поскольку комиссия полностью поглощена вопросами, касающимися капитуляции Германии, было бы ошибкой передавать ей на данном этапе какие-либо вопросы, касающиеся послевоенных границ. Мне кажется, что предпочтительнее оставить этот конкретный вопрос для дальнейшего обсуждения между нами.
Я вполне сознаю преимущества, которые Вы усматриваете в возможном заключении трехстороннего англо-франко-советского пакта. Я, однако, питаю некоторые сомнения в отношении влияния такого соглашения на проблему международной организации безопасности, которой, как Вы знаете, я придаю величайшее значение. Я опасаюсь, что трехсторонний пакт может быть истолкован американским общественным мнением как нечто конкурирующее с будущей международной организацией, тогда как двустороннее соглашение между Францией и Советским Союзом наподобие англо-советского пакта было бы более понятным. Я все же понимаю, что этот вопрос касается прежде всего трех заинтересованных стран.
Сталин телеграфировал на следующий день.
Маршал Сталин – премьер-министру
7 декабря 1944 года
Ваш ответ на мое послание о франко-советском пакте и о границе Франции на Рейне получил. Благодарю за совет.
К моменту получения Вашего ответа мы уже начали переговоры с французами о пакте. Ваше предложение о предпочтительности трехстороннего англо-франко-советского пакта с улучшением по сравнению с англо-советским пактом я и мои коллеги одобрили. Мы сделали де Голлю предложение о заключении такого трехстороннего пакта, но еще не имеем его ответа.
Я опоздал с ответом на другие Ваши послания. Надеюсь скоро ответить.
Но события приняли несколько иной оборот. Французы были исполнены решимости по соображениям внутреннего порядка приехать из Москвы с чисто франко-советским пактом. Этот пакт был подписан 10 декабря, и Сталин телеграфировал в тот же день:
Маршал Сталин – премьер-министру
10 декабря 1944 года
Я сообщил генералу де Голлю о Вашем мнении относительно предпочтительности англо-франко-советского пакта о взаимной помощи и высказался за принятие Вашего предложения. Однако генерал де Голль настаивал на заключении франко-советского пакта, высказываясь за то, чтобы тройственный пакт был заключен на следующем этапе, так как этот вопрос требует подготовки. К этому времени пришло послание президента, который сообщил, что у него нет возражений против франко-советского пакта. В результате мы договорились о заключении пакта, и сегодня он был подписан. Пакт будет опубликован после приезда генерала де Голля в Париж.
Я считаю, что визит де Голля дал положительные результаты и будет способствовать не только укреплению франко-советских отношений, но и явится вкладом в общее дело союзников.