Вторая жизнь майора. Цикл

Когда мы въехали в ворота замка, нас окружили застывшие в немом молчании воины дружины и гостьи замка. Отец и Орридар неспешно спускались вниз. Я помог Юллии снять шкуру ее медведя и разложил у ее ног, как того требовал обычай. Потом свою. И одновременно Черри под взглядами десятков глаз положил свою. Двор наполнялся челядью, и становилось тесно. Отец подошел и долго молча смотрел на трофеи. Лицо его начало дергаться, и он, еле сдерживаясь, хрипло заговорил:

— Вы же… — Он откашлялся. Видно было, что он сильно взволнован. — Вы, может быть, забыли наши обычаи, сыны? Или решили просто наплевать на них? Почему трофей у ног девочки?

— Потому что его я добыла сама, вот этой вот рукой, отец, — гордо вскинув головку, ответила Юллия и подняла правую руку.

— Не лги, дочь! — вскипел барон. — Все знают, какую опасность представляет пещерник для отряда охотников, а ты говоришь "сама добыла". Позор! Позор на мою голову. — Он повернулся ко мне и с ненавистью произнес: — Мы сами виноваты, что змею пустили в дом. Нет в тебе нехейской чести и совести. Соблазнил сестру и брата на обман. Похвалиться решил. Ничтожество!

Дело для меня оборачивалось весьма неожиданно и скверно. Ганга смотрела с тревогой, Мегги подобралась, готовая встать на защиту сюзерена. Тора выступила вперед.

— Господин барон! — холодно произнесла она. — Я не знаю другого такого человека, кто так дорожит честью, как тан Ирридар. Я не позволю никому плохо отзываться о нем. И если вы не извинитесь, я вынуждена буду для защиты его чести и достоинства вызвать вас на смертный поединок.

— Я тоже вызову вас, тан, на поединок. — Рядом с Торой встала Ганга.

— И я! — Плечом к плечу с ними встала Мегги. — Если девочки погибнут в схватке, я встану за своего сеньора.

Барон не ожидал такого развития событий и не знал, как ему реагировать.

Положение спасла Юллия.

— Да подождите вы драться. Этот трофей я добыла сама, и если я вру, то убью себя этим кинжалом, которым я добила пещерника. — Она произнесла смертную клятву нехейцев, чем повергла всех в шок.

Я понимал, что, пока не случилось непоправимое, надо быстро разрядить обстановку.

— Послушайте меня все! — прогрохотал я. Звук моего голоса разлетелся по двору, отразился от стен и вернулся, на мгновение оглушив присутствующих. — Я знаю несколько способов, как добыть пещерника, и с этим может справиться даже ребенок, такой как Юллия. — Я не смотрел на отца, мне было до боли обидно его недоверие. Я смотрел на мать, что стояла сбоку от него, и хотел, чтобы поверила мне она.

Мать подошла ко мне, поцеловала в лоб и громко сказала:

— Мой сын потомок Арпадара. В роду Аббаи никогда не было трусов и лгунов. Если он сказал, что моя дочь добыла трофей сама, значит, это так. Если они оба лгут, я убью себя вот этой рукой.

— Софья! Опомнись! — не выдержал барон.

Но мать встала рядом со мной.

— Травор, у хорошего дерева не бывает гнилых плодов. Какой ты, такие и дети. Я все сказала.

Затем вперед вышел мрачный Черридар.

— Я тоже поначалу посчитал Ирридара выскочкой, которому улыбнулась удача. Так бывает.

Я с удивлением посмотрел на брата. Вот как, значит, позавидовал и не скрывает этого.

— Все, что говорили Юллия и Ирри, правда. Он действительно знает простой способ одолеть медведя. И не стал этого скрывать, как это делают многие охотники, а поделился с нами, со своими братом и сестрой. Каждый, кто назовет его лжецом, станет моим врагом, и я вызову его на смертный бой чести. — Он обнял Юллию за плечи, подвел ко мне и обнял также меня.

Наступила пауза. Отец растерянно моргал, впервые он не знал, как поступить. Рушилась его уверенность в своей непререкаемой правоте. Его дети, жена встали напротив него, защищая отщепенца.

— Отец, их надо выслушать. — Орридар осторожно тронул барона за руку. И старый барон, стоявший до этого с прямой спиной, согнулся и заплакал. И сразу стало видно, что он сильно состарился.

— Простите меня, дети. — Подошел, обнял меня, дочку, Черри и жену. Постоял, глотая скупые слезы. Потом подошел к девушкам. — Простите меня, старика, — обнимая их, попросил он. — И вы простите, — повернулся он к толпе воинов и челяди, — что плохо подумал о сыновьях и ввел вас в смущение. — Он вытер слезы и широко улыбнулся, показывая сквозь седые усы прорехи в зубах. — У нас великий праздник! — закричал он. — Мои дети добыли трех пещерных медведей!

"Ну слава богу, — подумал я. — Пронесло". Я с благодарностью посмотрел на девушек. А дальше все пошло в соответствии с традициями. Юллия показала рукой на шкуру и произнесла:

— Отец, прими этот трофей в дар, я сама его добыла.

— Принимаю и благословляю. Будь удачлива в охоте и честна в жизни.

Следом Черридар предложил свой дар. Барон принял и благословил сына:

— Благословляю. Пусть твоя рука будет тверда, а глаза всегда смело смотрят на опасность.

Пришла моя очередь.

— Прими эти трофеи в дар, отец. Шкуру я отбил у отряда дикарей на перевале Гроз, что пришли мстить. — И выложил добытые обереги дикарей.

Барон пощупал руками каждый и положил обратно.

— Ты спас многие жизни в долине, сын, и народ должен об этом знать. Нет большей беды, чем отряд мстителей, что пришли убивать тайком. Я принимаю твой дар и благословляю. Отныне ты рыцарь долга и чести. Добавь это на свой флаг. Я передал тебе самое большое благословение нашей семьи.

Поздно вечером, когда все уже улеглись спать, я пробрался тайком на женскую половину и постучал в двери комнаты Ганги.

— Кто там? — тихо спросила Ганга.

Говорить, что это почтальон Печкин, я не стал.

— Ганга, открой, это я, Ирридар.

— Тебе чего надо, Ирридар? — спросила она, но не открыла. Может, подумала, что я напился вина на празднике и решил позволить себе лишнее.

— Поговорить надо.

— А до утра подождать не может?

— Не может, и я хочу поговорить не с тобой, а с Торой.

За дверью установилась тишина. Затем Ганга удивленно ответила:

— Ее тут нет.

— Я знаю и хочу, чтобы ты ее позвала к себе вместе с Рабэ.

Опять наступила тишина.

— Ты что удумал? — помолчав и собравшись с мыслями, спросила она.

— Вот когда соберетесь, я все и расскажу. Открывай.

— Ирридар, это женская половина.

— Я знаю, поэтому и пришел ночью. Кроме того, чего ты опасаешься? Мы с тобой одна семья, только спим отдельно.

Тихо зашелестела задвижка, дверь приоткрылась. Ганга высунула голову:

— Ты готов взять меня в жены?

— А куда я денусь. Только потом, как с делами разберусь.

Дверь перед моим носом с шумом закрылась. Я удивленно уставился на нее. Чего это с Гангой?